– Выходит, он Штейну не настоящий друг?
– Как вам сказать. Я проработала у Штейна три года. За это время он встречался с Дербеневым ровно шесть раз. Всегда на нейтральной территории, и всегда по деловым вопросам. Обсуждали ли они при этом какие-то личные темы, мне неизвестно. Возможно, что и так. Но я бы подобные отношения дружбой не назвала. Хотя у каждого свои представления о дружбе.
– А как насчет женщин? Штейн ведь был мужчиной в полном расцвете сил.
– О женщинах мне ничего не известно, – поспешно ответила Светлана. – Сюда к нему женщины не ходили, звонить по личным вопросам не звонили. Чем он занимался за порогом кабинета, я не интересовалась.
– Он когда-нибудь поручал вам заказать билеты в театр на две персоны или букет цветов с доставкой по определенному адресу? – не сдавался Гуров.
– Такого не припомню, – задумалась Светлана. – Хотя нет, в самом начале моей работы он однажды давал мне поручение. Правда, это были не цветы, а коробка шоколадных конфет. Штейн настаивал, чтобы коробку обязательно перевязали желтой атласной лентой и из этой же ленты соорудили шикарную розу. Отправлял он ее не на частный адрес, а в оперный театр. К сожалению, не смогу вспомнить фамилию женщины, значившуюся как получатель.
– Если в оперный театр, то я знаю фамилию получателя. Мне хотелось услышать о ком-то, кто значил для Штейна больше других. Видимо, такой женщины в его жизни не существовало. – Гуров выдержал паузу, прежде чем заговорить снова, и произнес: – Следующий вопрос может показаться вам некорректным, но задать я его обязан…
– Хотите спросить, не подбивал ли он клинья ко мне, – не дала ему договорить Светлана. – Отвечу просто: нет. Во мне он женщину не видел. Удобное приложение к компьютеру и кофеварке, только и всего. Меня это устраивало. Знаете, как сложно сохранять нейтральные отношения с боссом, озабоченным тем, как бы залезть тебе под юбку? Не знаете. А я этого нахлебалась. Это была одна из причин, почему я терпела издевательства Штейна. Он не был бабником. К тому же платил хорошо. Где я теперь такую выгодную работу найду? Этот ваш убийца просто подонок.
– Потому что лишил вас хорошей зарплаты? – усмехнулся Гуров.
– Ладно, проехали, – махнула рукой Светлана. – На меня сегодня находит, не обращайте внимания. Какие там у вас вопросы остались?
– Да, в сущности, больше никаких. Осталось осмотреть кабинет вашего босса, и можем прощаться, – сказал Лев.
– Проходите, там не заперто, – разрешила секретарша.
Гуров прошел в кабинет Штейна. Там порядка было куда меньше, чем в его квартире. На стеллажах, занимавших всю стену, в полном беспорядке были натыканы папки с рабочими документами. Стол завален чертежами и эскизами. Гуров мельком просмотрел бумаги, надеясь найти какие-то личные записи, но и здесь ничего подобного не обнаружил. Проведя в кабинете меньше десяти минут, он снова вышел в приемную.
Прежде чем окончательно покинуть офис, Лев по очереди пообщался со всеми, кого упоминала в разговоре Светлана. Ни один из кандидатов на место Штейна не вызвал у него подозрений. Вениамина Львовича на месте не было, он уехал на встречу с потенциальным клиентом.
Забрав машину с парковки, Гуров собрался ехать к адвокату Дербеневу, но планам его сбыться было не суждено. Не успел он отъехать от здания на улице Горького, как позвонила жена. Она была в приподнятом настроении и сразу защебетала в трубку:
– Дорогой, я все устроила. Екатерина Николаевна ждет нас у себя в загородном доме к половине первого. Представляешь, оказывается, она меня прекрасно помнит. И даже хвалила мои актерские способности.
– Почему в половине первого? – только и смог спросить Гуров.
– Ты что, недоволен? Я тут стараюсь, устраиваю тебе встречу, а ты недоволен временем? Почему бы и не в половине первого? Время обеда. Екатерина Николаевна пригласила нас на обед. Кстати, ты должен успеть заехать домой.
– Это еще зачем? – бросая взгляд на часы, поинтересовался Лев.
– Как это зачем? Не поедешь же ты к ней в форме? – возмутилась Мария. – И думать об этом не смей! Немедленно возвращайся домой, я уже приготовила твой костюм.
– Дорогая, сейчас без четверти одиннадцать, я вполне могу успеть заскочить в отдел. Работы много, сама понимаешь, – начал Гуров, но она тут же перебила его:
– Гуров, прекрати немедленно! Ты не явишься к самой Круповицкой в форме! У нас будет обед, понимаешь ты это или нет? В приличных домах не принято являться к столу в униформе.
– Это не униформа, а стандартный костюм сотрудника полиции. И потом, при погонах я смотрюсь куда солиднее, – попытался пошутить Лев.
– Возражения не принимаются, – безапелляционным тоном заявила Мария. – Или ты едешь в костюме, или я отменяю встречу.
– Хорошо, я заеду переодеться, – сдался он. – Но сначала загляну в отдел.
– Дорогой, ты не успеешь, – сменив гнев на милость, вновь защебетала Мария. – До загородного дома Екатерины Николаевны больше часа езды. Мы едва-едва уложимся. Некрасиво получится, если мы приедем с опозданием. Это наверняка скажется на ее отношении к тебе, и тогда ни о какой откровенности не может быть и речи.
– Считай, что я уже дома. – Окончательно сдаваясь, произнес Гуров. – Только, пожалуйста, сама будь готова к сроку, – и поехал прямиком домой.
Пришлось звонить капитану Жаворонкову и давать ему задание пробить местонахождение американского подданного Сэма Титоуна, бывшего Семена Травкина. Хорошо, хоть Жаворонков вопросов не задавал. Повторил задачу и отключился.
– Какая же вы, право, красивая пара! – в шестой раз за последние десять минут произнесла госпожа Круповицкая, со всех сторон оглядывая Гурова и Марию.
В загородный дом Круповицкой они успели вовремя. Екатерина Николаевна ждала их в саду. После официальных приветствий она предложила гостям прохладительные напитки и, пока молоденький парнишка, выполняющий роль то ли официанта, то ли прислуги, готовил их, не переставая, восхищалась гостями.
– Вы нас смущаете, Екатерина Николаевна, – явно довольная похвалой, всякий раз твердила Мария.
Гуров наблюдал за женой и не узнавал ее. Откуда вдруг это дикое желание угодить стареющей певице? Для чего эти официальные обеды чуть ли не с переодеванием? В конце концов, он списал странное поведение жены за счет волнения перед премьерой. Мария и раньше в таких случаях вела себя странно. Видимо, это новый бзик, успокаивал он себя.
– Смущаться тут нечему, дорогая. Если мужчина и женщина хорошо смотрятся вместе, это всегда приятно. Как удачная картина, – продолжала Екатерина Николаевна. – А вы, молодой человек, увлекаетесь искусством?
Вопрос был адресован Гурову. Он галантно поклонился и вежливо ответил:
– Если увлечение супругой можно назвать искусством, то да.
Мария залилась краской, а Екатерина Николаевна рассыпалась серебристым смехом.
