В общем зале после моего отчаянного крика воцарилась настолько полная тишина, что мне невольно стало не по себе. Такое чувство, будто драконы даже перестали дышать, глядя на меня.
В перекрестии множества взглядов я неожиданно почувствовала не привычное смущение, а спокойствие. Я все делаю правильно. Давно пора показать этим драконам, где раки зимуют.
– Но я вроде как дракон, – промямлил Харор. – И поступать должен по-драконьи…
– Не придирайся к словам! – оборвала его я. – Ты прекрасно понял, что я хотела сказать.
Харор покраснел. Едва заметно кивнул, подтверждая мои слова.
– Так, я знаю, как решить твою проблему, – воодушевленно продолжила я.
– Я тоже знаю, – тихо, словно беседуя сам с собой, пробормотал Вэйланд, и вокруг его рук вновь начал сгущаться зловещий багровый туман.
– Без лишнего кровопролития! – с нажимом сказала я, кинув на него уничижительный взгляд.
Вэйланд тут же принял демонстративно отсутствующий вид, но хотя бы не стал оформлять заклинание полностью.
– И как же? – с робкой заинтересованностью спросил Харор, посмотрев на меня с надеждой.
– Сперва обещай, что оставишь дашшахов в покое, – сурово потребовала я. – Хватит уже. Они и так от тебя натерпелись по полной.
– Но… – запротестовал было дракон.
– Опять заведешь свою старую песнь про слуг Разделенного бога – в лоб тресну! – злым свистящим шепотом предупредила я.
Как ни странно, дракон воспринял мои слова более чем серьезно, хотя я бы на его месте лишь расхохоталась. Нашла, кому угрожать. Какая-то мелкая пигалица вздумала уму-разуму учить здорового амбала. Но Харор почему-то побледнел, судорожно дернул кадыком и кивнул в знак согласия.
– Хорошо, – пробормотал он. – Больше никаких вылетов! Пусть эти дашшахи живут, как хотят. – Подумал немного и с сомнением добавил: – Но если они рискнут пойти на нас войной…
– Да нужны вы нам были! – пискнул Арри, устав выслушивать оскорбления в адрес своей расы. – Мы никогда к драконам не лезли. Не лезьте и вы к нам.
– Анна, и в чем же ты видишь решение этой проблемы? – впервые подал голос Гийемо.
Он откинулся на спинку стула, внимательно глядя на меня. В глубине его зеленых глаз мерцала едва заметная усмешка.
– Пф-ф! – Я с вызовом вздернула подбородок. – Это же элементарно! Харор, ты отказываешься от своих фамильяров?
– Да, – простонал дракон. – Но без нового хозяина они никуда от меня не денутся… А просто отпустить я их не могу. Вдруг они вернутся в свое селение и продолжат безобразничать и досаждать крестьянам.
– Я забираю вас себе! – перебила его я.
В оглушительной тишине было слышно, как кто-то тихонько ойкнул. И тотчас же на мои плечи опустилась невидимая тяжесть. Фамильяры поторопились оставить несчастного Харора, перебравшись ко мне.
– Анна, ты с ума сошла! – Вэйланд, очнувшись от ступора, аж подскочил на месте, услышав это. – Ты – верховная жрица короля-дракона! Ты не смеешь…
– А теперь вы свободны, – довершила я свою фразу, победоносно улыбаясь. – Идите с чистой совестью в мир теней. И знайте, что вашим родным и близким ничего больше не грозит. – Посмотрела на притихшего Харора и с легкой ноткой угрозы спросила: – Правда ведь?
Тот растерянно кивнул. Затем почему-то охлопал себя руками по бокам, словно убеждаясь, что фамильяры действительно его покинули. Робко улыбнулся.
– Спасибо, – прошептал он, и на его глазах блеснули слезы благодарности. – Анна, спасибо тебе! Я… Я просто не представляю, как отблагодарить тебя! Ты спасла не только мою жизнь, но мою честь!
Вскочил с коленей так стремительно, что его движение слилось в размытую тень. Качнулся ко мне с распахнутыми объятиями, явно желая заключить меня в них…
– Остынь, – хмуро бросил ему Вэйланд, как-то очень незаметно вклинившись между нами.
Харор тут же уныло вздохнул и опустил руки. А я украдкой улыбнулась. Нет, Вэйланд, конечно, тот еще типчик. Но мне определенно нравится то безрассудство, с которым он каждый раз встает на мою защиту. Пожалуй, рядом с таким мужчиной действительно можно почувствовать себя как за каменной стеной.
– Да я так, – оправдываясь, промямлил Харор. – Вэйланд, ты это… Не бери в голову, что ли. Просто я очень, очень благодарен Анне! – Его голос неожиданно окреп, в нем послышались пафосные нотки, и дракон торжественно завершил: – Отныне я ее должник навеки! И только смерть снимет с меня тяжесть сего бремени!
Я едва не рассмеялась от его слов. Было в них что-то неуместно патетичное. Ишь, как заговорил. И не скажешь даже, что менее суток назад он с гордостью демонстрировал мне свое достоинство, украшенное сиреневым бантиком.
Но остальные восприняли обещание Харора более чем серьезно. В зале вновь повисло тягостное молчание.
Между тем тяжесть на моих плечах не торопилась исчезать. И я невольно заволновалась. И что это такое? Я же сказала – все свободны, все могут идти куда угодно.
– Мы не оставим тебя, – шепнул на ухо незнакомый голос, и кто-то ласково погладил меня по волосам.
– Ты спасительница нашего народа, – вторил ему другой голос.
– Мы вечно будем оберегать тебя! – дружно завершил хор.
– Спасибо! – Я невольно растрогалась и шмыгнула носом.
Надо же, так приятно и мило. Нет, кто бы что ни говорил, а дашшахи умеют быть благодарными. Получается, теперь у меня целых шесть защитников.
– Так, – мрачно обронил в этот момент Вэйланд, пристально глядя на меня. – И почему они не уходят?
Грозно вскинул одну бровь, нахмурившись еще сильнее.
Ишь, глазастый какой. Сдается, ему вряд ли понравится то решение, которое сообща приняли дашшахи. Сейчас опять старую песнь заведет про права и обязанности верховной жрицы.
Неожиданно мне стало смешно. Такое чувство, будто речь идет про домашних питомцев. Эдакая разборка молодой пары, которая решила жить вместе. И вдруг обнаружилось, что у девушки пять кошек, а у ее избранника – аллергия. Только вот ведь беда. Я не собираюсь жить вместе с Вэйландом. Говоря откровенно, мне совершенно плевать на непонятные традиции чужого мира. Пусть устраивают конкурс на роль новой верховной жрицы.
– В общем, они пока поживут со мной, – сурово проговорила я, с вызовом вздернув подбородок.
– С тобой? – неверяще переспросил Вэйланд.
– Они отказываются уходить, – спокойно произнесла я. – Не могу же я их выгнать насильно.
Верховный маг побагровел от злости. Его щеки залил настолько яркий пунцовый румянец, что мне стало не по себе. Как бы из ушей пар не повалил.
– Гийемо! – голосом, до неузнаваемости измененным бешенством, даже не сказал – прорычал он. Бросил на бывшего короля умоляющий взгляд, явно призывая быть судьей в происходящем.
