На первой и второй дорожках немцы и итальянцы спокойно и чисто плыли и резко вырвались вперед остальных. Британская лодка, как только сорвалась с места, тоже усилилась, яростно нагоняя и вступая в соревнование. Сзади американская лодка сначала медленно, но настойчиво наверстывала упущенную позицию. Когда первые лодки пересекли отметку в сто метров, радиокомментатор в лодке позади них передал расположение в громкоговорители на финишной линии. Толпа взревела, когда узнала, что Германия идет на первом месте. Однако это не было безоговорочное преимущество, и оно мало что значило на этом этапе гонки. Все шесть лодок шли довольно близко друг к другу, и всего полтора корпуса отделяло немецкий нос на первом месте от американского на последнем. Бобби Мок сказал Хьюму немного сбросить частоту, и Хьюм понизил ее до тридцати пяти. Это все еще было выше, чем хотел Мок, все еще почти спринтовый ход, но он был необходим, чтобы просто оставаться в соревновании. Бобби произвел в голове быстрые расчеты. Если они смогут сохранять позицию позади всех, гребя примерно на тридцати пяти, то, вероятно, у них еще будет достаточно топлива в баке для неизбежного спринта в конце. Парни начали устанавливать ритм и раскачку лодки.
Немецкая восьмерка
Когда они вышли на самую широкую часть Лангер-Зее, ветер еще усилился. Белые волны начали переплескиваться через маленький американский флаг, который трепетал на носу лодки. Теперь порывы ветра бились в носовую часть с левого борта, и Бобби Мок стал бороться со штуртросами в руках. При таком резком ветре единственным способом удержать лодку на прямом ходу было немного наклонить лодку на левый борт, используя руль, и продвигаться вперед по прямой, но при этом нос и корма не будут находиться на одной линии. Это означало, что парням придется преодолевать больше сопротивления воды, увеличится усадка лодки, и у парней с веслами будет больше работы и физического напряжения. Кроме того, найти золотую середину было чрезвычайно сложно. Слишком много движений руля – и Мок рисковал увести лодку сильно влево, слишком мало – и их может сдуть вправо и полностью сбить с курса.
Через двести метров Ноэль Дакворт и Рэн Лори попытались перехватить лидерство. Они быстро обошли немецкую лодку и встали на второе место за Швейцарией, жестко прессуя соперников. Бобби Мок глянул на англичан, но не проглотил наживку. Ему было на руку, если британцы выжмут все силы в первой половине гонки. Но потом, на трех сотнях метров от начала пути, Мок увидел то, что пробрало его до глубины души. Прямо перед ним Дон Хьюм внезапно побледнел и почти закрыл глаза. Его рот открылся. Он все еще греб, все еще держал устойчивый ритм, но Мок не был уверен, что Хьюм полностью осознавал, что делает. Мок крикнул ему:
– Дон! Ты в порядке?
Хьюм не ответил. Мок не мог определить, то ли он скоро отключится, то ли просто он впал в какой-то транс. Он решил пока просто оставить все как есть, но начинал серьезно сомневаться, что Хьюм сможет даже закончить гонку, не то чтобы ускориться, когда придет время спринта.
Теперь лодки приближались к отметке в пятьсот метров, пройдя уже четверть пути, Швейцария, Великобритания и Германия все еще шли близко друг к другу впереди, а за ними – лодки США и Италии. Венгрия была последней. Кроме британцев, все лидеры двигались под прикрытием южного берега, где вода была почти спокойная. Американцы были теперь всего на один корпус позади, но все еще на самой широкой части озера, сопротивляясь безжалостному ветру и брызгам, летящим с их весел с каждым выходом из воды. Медленная, горящая боль начала пульсировать в их руках и ногах и танцевать по спинам. Понемногу ребята начали отставать. К шести сотням метров они были уже на полтора корпуса позади соревнования. К восьми сотням метров они опять были последними. Частота стука их сердец начала подниматься до 160–170 ударов в минуту.
На укрытой береговой линией дорожке под номером два Италия внезапно рванула вперед и начала прокладывать себе дорогу в лидеры наряду с Германией. Когда нос итальянской лодки прошел мимо отметки в половину пути, начал звонить колокол, оповещая зрителей на финише, что соревнующиеся приближаются. Семьдесят пять тысяч человек поднялись на ноги и впервые начали смотреть на лодки, приближающиеся к ним, похожие на длинных узких пауков, перебирающих лапками по серым просторам озера Лангер-Зее. На балконе Хаус Вест Гитлер, Геббельс и Геринг прижали свои бинокли к глазам. На балконе эллинга по соседству Эл Албриксон увидел, как «Хаски Клиппер» отстает на внешней линии, расположившись рядом с британской лодкой. Деревья и здания мешали обзору, и он не видел ближние дорожки и лодки на них. На какой-то момент с его обзорной точки состязание выглядело так, будто парни и британцы были впереди, уплыв вперед от остальных. Потом он услышал, как комментатор назвал промежуточное время на километровой отметке. Толпа взревела. Италия была на первом месте, но всего на секунду впереди Германии на втором. Швейцария шла за Германией, на третьем. Венгрия – на четвертом. Великобритания ушла назад с поля, сильно отстав, к лодке США, которая была на последнем месте. Парни Албриксона теперь были почти на полных пять секунд позади лидеров.
На корме «Хаски Клиппер» Бобби Мок не мог позволить себе ждать дольше. Он согнулся вперед и приказал Хьюму увеличить скорость гребка. «Быстрее!» – крикнул он в лицо загребному. «Быстрее!» – ничего не произошло. «Быстрее, Дон! Быстрее!» – кричал он умоляющим тоном. Голова Хьюма раскачивалась взад и вперед в соответствии с ритмом лодки, как будто он вот-вот уснет. Казалось, что он высматривает что-то на полу лодки. У Мока не получалось даже посмотреть в глаза Хьюму. Парни продолжали грести на частоте в тридцать пять ударов, проигрывая битву ветру и почти каждой лодке на дистанции. Бобби Мок боролся с паникой.
На отметке в километр и сто метров Германия вновь перехватила лидерскую позицию у Италии. Еще один громогласный рев поднялся от толпы прямо по озеру. Потом этот рев перерос в скандирование: «Дойч-ланд! Дойч-ланд! Дойч-ланд!» – одновременно с каждым гребком немецкой лодки. На балконе Гитлер глядел из-под козырька фуражки и раскачивался взад и вперед одновременно с шумом толпы. Эл Албриксон наконец увидел лодки Германии и Италии, которые шли по ближней стороне озера в лидерских позициях, но проигнорировал это и перевел свои серые глаза на американскую лодку на дальней стороне дистанции, пытаясь прочитать мысли Мока. Расстановка сил начинала напоминать Поукипси. Албриксон не знал, хорошо это или плохо. В Сиэтле тишина повисла в гостиной дома Гарри Ранца. Было сложно сказать наверняка, что происходит в Берлине, но объявление промежуточного времени вызывало волнение.
В лодке Джо понятия не имел, как шли дела, он лишь знал, что не видел ни одной лодки, уходившей назад от них – ничего, кроме флотилии моторных катеров, столпившихся вокруг гоночного поля, которые везли официальных лиц и операторов Рифеншталь. Все время он мощно греб против ветра, в его руках и ногах стало возникать ощущение, что они были залиты цементом. У ребят не было возможности сохранить свои силы. Время спринта еще не подошло, но он начинал задумываться, что случится, когда Мок скомандует им ускоряться. Сколько у него осталось сил? А сколько у всех остальных? Все, что он теперь мог сделать – доверять суждениям Мока.
