Они прибыли в Нью-Йорк шестого июня, и команды Вашингтона перетащили свои лодки с поезда на старый, разваливавшийся эллинг на западной стороне реки Гудзон – на Хайленде, прямо напротив Поукипси. Эллинг был не больше сарая. Расшатанная, продуваемая сквозняком хибара была помещена на тонкие сваи над рекой и оснащена душами, которые качали вонючую воду прямо из Гудзона, выливая ее на головы ребят.
Том Боллз в тот же день выгнал первокурсников на воду, он беспокоился и хотел посмотреть, как они справятся с неизвестной гоночной дистанцией. Это был первый раз, когда они плыли не по озеру, а по реке, более того, первый раз, когда они плыли не по озеру Вашингтон. Погода тоже была не похожей на ту, к которой парни привыкли дома, но жаркой, тяжелой и душной. Пока они несли свою лодку «Город Сиэтл» к воде, они уже взмокли от пота. На воде дул легкий бриз, но даже ветер казался им раскаленным от жары, пока они садились в лодку. Они стянули майки, опустили их в вонючую воду реки Гудзон и снова надели, но это, казалось, только сделало духоту еще более невыносимой. Боллз дал им указания плыть вверх по течению в разминочном темпе в течение нескольких минут. Он залез в катер и поехал за парнями. Когда Боллз решил, что они готовы, то поднял мегафон и скомандовал им проплыть короткий спринт. Парни налегли на весла со всей силы, но Боллз даже не удосужился посмотреть на секундомер. Он с первого момента понял, что они показывали далеко не свой лучший уровень. Хуже того, они выглядели потрепанными, явно убитыми жарой, болтаясь от одной стороны гоночной дистанции до другой. Они могли справиться почти с любым ветром и волнами на озере Вашингтон, но волны реки Гудзон были другими – длинные и низкие, они ударялись о лодку сбоку, так что лопасти то бесполезно молотили по воздуху, то тут же погружались глубоко в воду. Их также ставили в тупик явления приливов и течения. По их логике, вода сама не должна была двигаться под лодкой, она не должна нести их туда, куда они не собирались плыть. Боллз крикнул: «Стой!» в мегафон и позвал парней обратно на станцию. Ему надо было поговорить с Джорджем.
Парни, удрученные неудачей, положили на место лодку, помылись в едкой речной воде и пошли пешком по длинной дорожке наверх, к железнодорожным путям, которые шли вдоль западного побережья, а потом забрались на отвесный берег Хайлэнда, к пансиону Флоренс Палмер, где они поселились. Домик миссис Палмер был маленький, оплата за него – небольшой. Скудные запасы ее кухни не могли удовлетворить аппетиты двадцати четырех высоких здоровых парней и команды тренеров и рулевых. Парни съели все, что только смогли найти, и потом устало забрались на чердак, в спальни, где, набитые по шесть человек в комнату, попытались уснуть во влажной, удушающей жаре на койках, которые больше походили на орудия пыток, чем на кровати.
Регата Межуниверситетской ассоциации гребли в Поукипси была легендарным мероприятием, корнями уходящим глубоко в историю Американской гребли.
Первое большое соревнование по гребле в Америке прошло в Нью-Йоркской бухте в 1824 году, это были двойные гонки между командами четырех нью-йоркских лодочников, которые плавали на семиметровой гребной лодке под названием «Звезда Америки», против четырех моряков с посетившего город британского военного корабля, которые плавали на такой же лодке под названием «Верная Смерть». У не забывавших войну 1812 года и сожженный Белый дом болельщиков и участников регаты эмоции были на пределе, особенно с американской стороны. Американцы выиграли гонку, а с ней и большой приз в размере тысячи долларов, пройдя дистанцию от Бэттери-парк до Хобокена и обратно на глазах у оживленной публики, составлявшей примерно от пятидесяти тысяч до ста тысяч зрителей, что на тот момент было самым большим скоплением американцев, которое когда-либо присутствовало на спортивном событии.
В 1830-х годах в городах в Америке начали появляться частные гребные клубы, и к 1840-м несколько восточных университетов набрали команды. Первая университетская командная гонка в Америке – и, по сути, первое в Америке межуниверситетское спортивное событие – прошла между Гарвардом и Йелем в 1852 году на озере Уиннипесоки в Нью-Гэмпшире. С несколькими перерывами – широкомасштабными войнами, во время которых власти призывали молодых людей из каждого учреждения для других, более рискованных занятий, – регата между Гарвардом и Йелем проводилась каждый последующий год начиная с 1859-го. Большую часть этого периода регата была одним из главных спортивных событий в стране. В 1869 году Гарвард в соревнованиях на Темзе встретился с самым элитным заведением Британии – Оксфордом. Перед огромной толпой Оксфорд разгромил Гарвард, но событие было так широко разрекламировано в США, что произвело взрыв интереса к гребле. Оно также придало этому спорту ауру элитности, которая витала вокруг него и по сей день.
Другие восточные университеты скоро также начали воспитывать гребные команды, и многие из них стали соревноваться друг с другом в регатах один на один. Но Гарвард и Йель не выступали ни в одном из межвузовских чемпионатов, кроме их собственной ежегодной встречи, да и ничего похожего на национальные чемпионаты не было в США вплоть до 1895 года. Тогда, с подачи Центрального железнодорожного управления Нью-Йорка, университеты Корнелла, Колумбии и Пенсильвании договорились создать Межвузовскую ассоциацию гребли и ежегодно встречаться на прямом шестикилометровом участке реки Гудзон в Поукипси, где любители, так же как и профессиональные спортсмены, соревновались друг с другом еще с 1860-х годов. Почти сразу же после первой их встречи, на которой 21 июня 1895 года победил Корнелл, другие учебные заведения тоже стали приглашать в Поукипси, и регата понемногу становилась самой престижной гонкой гребных команд в стране, затмевая даже ежегодную гонку Гарвард – Йель и понемногу становясь эквивалентом национального первенства.
К началу двадцатого века гребные клубы обустроились и в анклавах богачей. В роскошных отелях и океанских лайнерах, а среди них и на «Титанике» установили по несколько гребных тренажеров, чтобы их клиенты могли оставаться в форме и следовать примеру их героев-гребцов. Ко второму десятилетию нового XX века десятки тысяч фанатов – в 1929 году эта цифра составила 125 тысяч – приезжали в Поукипси, чтобы лично посмотреть ежегодную регату, и еще много миллионов человек слушали радиотрансляцию. Регата стала соперничать по популярности с Кентуки Дерби, Роуз-Боул и Мировой серией как главное национальное спортивное событие.
По большей части в первой четверти века восточные колледжи доминировали в первенстве. Ни одна западная команда не принимала участие в соревнованиях до тех пор, пока в 1912 году не появился Стэнфорд, который, однако, финишировал тогда лишь шестым. На следующий год Хирам Конибер впервые привез университетскую команду Вашингтона на восток. Хотя его деревенские мальчики не выиграли, однако они пришли третьими, и даже этот результат шокировал восточных фанатов и прессу. В 1915 году их опять шокировал Стэнфорд, который пришел вторым. Один пораженный этим фактом нью-йоркский писатель в том году отметил, что «если бы Стэнфорд не использовал грубо сколоченную западную лодку, он мог бы выиграть». На самом деле Стэнфорд плавал на лодке, изготовленной на востоке, оставив свое гладкое судно, изоготовленное Джорджем Пококом, дома, в Пало-Альто.
