При виде меня Ника просияла и, ускорив шаг, направилась в мою сторону. Хотелось бы думать, что основным мотивом этого было желание поскорее избавиться от назойливого воздыхателя. Вряд ли она боялась агрессии с его стороны, так как парень, похоже, был настроен исключительно на флирт.
— Извини, милый, я задержалась! — еще на подходе произнесла она, незаметно мне подмигивая.
Делать нечего. Я тут же полностью «закрылся» и сотворил на лице снисходительную улыбку. Она подошла ко мне, обняла и картинно, как это часто делают супруги, чмокнула меня в щеку, вытянув губы трубочкой. Лицо верзилы разочарованно вытянулось, но в глазах его возникла весьма неприятная решимость. Я не выглядел особо опасным противником, и он решил просто отодвинуть меня, явив даме свою богатырскую силу. Такое намерение надо было пресечь в корне, ибо потом пришлось бы делать ему очень больно.
— Ничего, я тоже слегка опоздал, — ответил я Веронике и бросил косой взгляд на ее преследователя. — А это кто?
От моего взгляда верзила сразу увял. То есть не от взгляда, конечно, а от того незримого, чем я его приправил. Вы бы тоже увяли, случись у вас столь внезапное и сильное расстройство желудка. Всякое распушение хвоста перед девушкой и геройство после этого становятся невозможными. Он еще довольно легко отделался, так как не успел сильно меня разозлить.
— Да так, никто, — произнесла Вероника, бросая на него неприязненный и слегка удивленный взгляд (выражение лица у мужика было еще то). — Мечтал обаять меня.
Но мне показалось, что сейчас верзила мечтает о чем-то гораздо более прозаическом, а именно — о банальном общественном туалете или, на худой конец, густых и укромных кустах. Он быстро развернулся и со всей возможной скоростью двинулся прочь.
— Прости. Не подумай, что я навязываюсь, — тихо произнесла Вероника, когда он удалился. — Если бы можно было избавиться от него как-то по-другому, я бы это сделала.
— Не стоит извиняться. Я даже получил удовольствие от участия в твоей маленькой инсценировке.
— В любом случае спасибо. Ты меня здорово выручил. Некоторые абсолютно не воспринимают слова «нет». Кстати, он как-то легко сдался. Я опасалась неприятностей.
— А вот это зря. — Я пожал плечами, возобновляя осторожный сброс отрицательной энергии в атмосферу. — Видно было, что у него совсем не боевое настроение.
— Слушай, а ты меня не проводишь? С тобой как-то спокойнее. Вдруг он надумает вернуться?
— Это вряд ли.
— И тем не менее.
— А твой муж дома?
— При чем тут он? — вскинулась Вероника.
— Что значит «при чем»? Примерная жена не должна возвращаться домой в сопровождении постороннего мужчины.
— Надо же, сколько благоразумия! Хотелось бы только знать, о ком ты больше беспокоишься: о себе, обо мне или моем муже?
Увидев, как заиграли желваки на моем лице, она извиняющимся тоном добавила:
— Он работает допоздна. Так что твои опасения напрасны. Ну что молчишь? Обиделся?
— Не красна девица, чтобы обижаться. Тем более что не на что, — буркнул я. — Ну а насчет проводить — нет проблем. Пошли. Только не иди между мной и водой.
Она изумленно воззрилась на меня:
— Ты шутишь?
— Ничуть.
— Но почему?
— А ты просто выполни мою просьбу и не задавай вопросов. Считай это платой за эскорт. У тебя ведь тоже есть свои причуды.
Вероника бросила на меня полный любопытства взгляд, но развивать тему не стала.
— Ты часто гуляешь у реки?
— Только под настроение.
— Погодка-то не шибко подходящая для прогулок… — Она поежилась от порыва холодного ветра.
— Кому как. Для меня сегодня она в масть.
— «А он, мятежный, просит бури», — процитировала девушка. — Это про тебя?
— Почти, — ответил я, удивляясь тому, как часто эта женщина в своих случайных фразах оказывается близка к истине. — Только я ее не прошу, а создаю.
— То есть?
— Видишь ли, — тут я сделал страшные глаза и заговорщически понизил голос, — расскажу тебе под большим секретом: я не юрист.
— А кто? — Вероника приняла мою игру и тоже заговорила почти шепотом.
— Ученый. Работаю в совершенно секретном НИИ по управлению погодой. Как раз сейчас у меня в кармане опытный образец маленького пульта, руководящего бурями и грозами. Мне поручили его испытать.
— А можно на него посмотреть?
— Нет, что ты! Он настолько секретный, что, если ты взглянешь на него хоть одним глазком, мне придется стереть тебе память.
— И каким же образом ты это сделаешь?
— А на сей счет в другом моем кармане имеется еще один специальный пульт.
— Тоже секретный?
— Еще какой!
— Слушай, а то, что ты мне сейчас все рассказываешь, — это не страшно?
— Так я же под большим секретом.
— И что?
— А у нас в кодексе так и записано: «В принципе нельзя, но если под большим секретом, то можно».
Тут Вероника не удержалась и прыснула, а через секунду уже мы оба заливались веселым смехом, вызывая удивленные взгляды прохожих.
Отсмеявшись, Вероника покосилась на довольно приличные волны, которые морщили поверхность пруда.
— И откуда только эта буря взялась? Весь день была прекрасная погода.
— Ничего, скоро закончится.
— Ты думаешь?
— Я знаю.
Излишки отрицательной энергии действительно подходили к концу, и я чувствовал, что еще полминуты — и мне можно будет прекратить баламутить природу. Вероника же явно восприняла мой ответ как продолжение игры. Но когда минуту спустя ветер стих и волнение улеглось, ее взгляд преисполнился неподдельного изумления:
— Ты что, волшебник?
— Я уже говорил.
— Слушай, давай серьезно. Как это получилось? Если скажешь, что совпадение, не поверю.
Я рассмеялся:
— А если серьезно, то я так чувствую далеко не все бури. Только те, с которыми вхожу в резонанс. Эта именно такая.
Некоторое время она шла молча, изредка бросая на меня внимательные взгляды, и вдруг неожиданно произнесла:
— Да, теперь я понимаю, почему в тебя влюбилась.
Я устало вздохнул:
— Вероника, мы все это уже обсуждали. Мое мнение не изменилось…
Она подняла руку, прерывая мою тираду:
— Ладно, тема закрыта. Хотя жаль…
Почти до самого ее дома мы шли в молчании. Я не хотел провоцировать разговоров на скользкие темы, а она, возможно, хотела говорить именно на них, но не решалась. В десяти шагах от подъезда она остановилась:
