Новобрачные выглядели помолодевшими, уверенными в себе, счастливыми и такими спокойными, что Ригоберто как будто заразился от них безмятежностью и хорошим настроением. Хозяин дома был, по-видимому, совершенно уверен в своих действиях и чувствовал себя в полнейшей безопасности от махинаций близнецов. Как Исмаэль и предсказывал за обедом в «Розе ветров», он мог потратить больше, чем его сыновья, и тем самым расстроить все их козни. Все у него будет под контролем. Тем лучше. Тогда Ригоберто и волноваться не стоило. С приездом Исмаэля в Лиму затеянная гиенами неразбериха утрясется. Быть может, дело кончится примирением, если его бывший начальник согласится подкинуть этой парочке стервецов еще немного денег. Все проблемы, портившие ему кровь, разрешатся в несколько дней, и Ригоберто вновь обретет свою потайную жизнь, свой уголок цивилизации. «Мою свободу и уверенность», — подумал он.
После кофе Ригоберто выслушал несколько забавных историй, случившихся во время итальянского путешествия молодоженов. К Армиде, голоса которой он даже не помнил, как будто вернулся дар живой речи. Жена Исмаэля изъяснялась свободно, строя фразы почти без ошибок, у нее оказалось замечательное чувство юмора. Спустя какое-то время она удалилась, «чтобы кабальеро могли поговорить о серьезных делах». Армида пояснила, что прежде понятия не имела о сиесте, однако Исмаэль приучил ее проводить минут пятнадцать после обеда с закрытыми глазами, и теперь действительно благодаря этому маленькому отдыху она по вечерам прекрасно себя чувствует.
— Дражайший Ригоберто, ни о чем не беспокойся, — заверил Исмаэль, как только они остались наедине. И похлопал гостя по плечу. — Еще чашечку кофе? Рюмочку коньяка?
Ригоберто покачал головой:
— Я рад видеть тебя таким довольным и жизнерадостным, Исмаэль. Рад видеть, что вы оба в полном порядке. По правде говоря, и ты, и Армида прямо-таки сияете от счастья. Наглядное доказательство, что ваш брак поймал попутный ветер. Я, конечно же, в восторге. Однако, однако…
— Однако эта парочка чертенят прибавляет тебе седых волос, я знаю, знаю, — докончил до него Исмаэль Каррера, снова хлопая гостя по плечу и не переставая улыбаться ему и всему свету. — Верь моим словам, Ригоберто, и ни о чем не волнуйся. Теперь я здесь, и я со всем разберусь. Я знаю, как взяться за эти проблемы и как их разрешить. Тысячу раз прошу прощения за все неурядицы, которые свалились тебе на голову из-за преданности старому другу. Завтра я весь день собираюсь посвятить работе с Клаудио Арнильясом и с другими адвокатами из его конторы. Обещаю, что вытащу тебя из всех судебных разбирательств и прочих недоразумений. А теперь садись и слушай. У меня есть новости, которые прямо тебя касаются. Давай-ка, старина, выпьем коньячка.
Хозяин дома сам поспешил разлить коньяк по бокалам. Мужчины чокнулись и смочили губы и язык напитком, придававшим хрусталю алый блеск, а своим запахом напоминавшим о дубовой бочке. Ригоберто заметил хитринку во взгляде Исмаэля. Озорная, насмешливая улыбка сверкнула в морщинках вокруг его глаз. Он что, во время медового месяца подладил свои вставные челюсти? Прежде они все время шевелились, а теперь, казалось, крепко сидят на деснах.
— Ригоберто, я продал все свои акции компании «Assicurazioni Generali», лучшей и самой крупной страховой конторе в Италии, — объявил Исмаэль, со смешком раскинув руки. — Тебе ведь отлично знакомо это название? Мы много раз с ними работали. Основная резиденция компании находится в Триесте, но филиалы разбросаны по всему миру. Они уже давно хотели проникнуть в Перу, и я воспользовался случаем. Замечательная сделка. Как видишь, мой медовый месяц был посвящен не только наслаждению. Это была еще и деловая поездка.
Исмаэль веселился и праздновал, точно мальчишка, открывающий подарки от Деда Мороза. Дон Ригоберто не мог поверить своим ушам. Он смутно припомнил, что несколько недель назад читал в журнале «Economist», что «Assicurazioni Generali» планирует экспансию в Южную Америку.
— Ты продал компанию, основанную твоим отцом, в которой сам всю жизнь проработал? — наконец переспросил он в растерянности. — Транснациональной итальянской корпорации? Когда ты начал переговоры об этой сделке, Исмаэль?
— Почти полгода назад, — ответил его друг, неторопливо побалтывая коньяком в бокале. — Сделка прошла быстро, без трудностей. И, повторяю, очень удачно. Я провернул хорошую операцию. Садись поудобнее и слушай дальше. По очевидным причинам это дело до самого своего счастливого завершения должно было сохраняться в тайне. Вот откуда взялась аудиторская проверка, которую я поручил в прошлом году этой итальянской фирме и которая так тебя удивила. Теперь ты понимаешь, что за ней стояло: итальянцы желали под лупой проверить состояние наших дел. Заказывал и оплачивал проверку не я, a «Assicurazioni Generali». Поскольку продажа акций уже состоялась, я могу быть с тобой откровенен.
Исмаэль Каррера говорил около часа, Ригоберто его почти не перебивал (только несколько раз уточнил отдельные детали). Он слушал друга, удивляясь его памятливости: Исмаэль без малейших колебаний, точно снимая слои палимпсеста, обнажал перед ним месяц за месяцем историю всех предложений и встречных предложений. Ригоберто был поражен. Ему казалось невероятным, что столь масштабную операцию провели в величайшей тайне и даже он, главный управляющий, ничего не заподозрил. Встречи сторон проходили в Лиме, Триесте, Нью-Йорке, Милане; в них участвовали руководители компаний, адвокаты, советники, доверенные лица и банкиры из нескольких стран, однако были исключены почти все перуанские служащие Исмаэля Карреры и, разумеется, Мики и Эскобита. Эти двое, получившие свое наследство вперед, когда дон Исмаэль выгнал их из фирмы, уже продали немалую часть своих акций, и только теперь Ригоберто узнал, что их выкупил через подставных лиц сам владелец компании. У гиен до сих пор оставался небольшой пакет акций, и им предстояло превратиться в младших (на самом деле ничтожных) компаньонов перуанского филиала «Assicurazioni Generali». Как они отреагируют? Исмаэль презрительно пожал плечами: «Плохо, конечно же. Ну и что? Пусть себе вопят. Продажа была выполнена с соблюдением всех национальных и международных формальностей. В надзорных органах Италии, Перу и Соединенных Штатов были получены разрешения. Соответствующие налоги выплачены до последнего сентаво. Сделка прошла и помазание, и соборование».
— Как тебе кажется, Ригоберто? — Исмаэль Каррера завершил свое объяснение. Он вновь раскинул руки, как комедиант, ожидающий аплодисментов от публики. — Я до сих пор жив и дееспособен, я все еще деловой человек?
Ригоберто кивнул в ответ. Он совсем растерялся и не знал, что сказать. Старый друг смотрел на него улыбаясь, довольный собой.
— Вот уж действительно, ты не перестаешь меня изумлять, Исмаэль, — произнес наконец дон Ригоберто. — Я вижу, ты переживаешь вторую молодость. Это Армида тебя воскресила? До сих пор в голове не укладывается, что ты с такой легкостью расстался с компанией, которую твой отец основал, а ты прославил, вкладываясь своей кровью, потом и слезами на протяжении полувека. Звучит нелепо, но мне сейчас больно, как будто я лишился чего-то своего. А ты — веселишься, точно пьяный.
