— Ерунда, — возразил Филипп в своей обычной фамильярной манере, — ты же не откажешься от вечеринки с друзьями? К восьми утра уже будешь на месте.
Освальд улыбнулся и, покачав головой, направился к двери, а оттуда по коридору к лифту. Николас и Филипп пытались задержать его, но убедились, что Освальд свое решение менять не намерен.
Спустившись в свой номер, он не стал включать свет и встал у окна, отодвинув занавеску. Ночной Париж простирался внизу; мерцая огнями, он навевал ему воспоминания о молодости.
Смотреть на прекрасный ночной город доставляло ему огромное удовольствие. Даже сильное опьянение не мешало сейчас активной работе его мозга. Для Уэтхорна эта победа была всего лишь победой в престижном виде спорта. Но скачки — это не просто спорт, это арена жестокой конкуренции, борьбы за первенство среди лучших. Недавний его опыт с музыкальным вечером в Хантсфорде заставил его понять, что не все формы соперничества одинаково подходят ему, Освальду Бэлкону. Музыка принесла убытки, а не славу и прибыль, но скачки возносили его на недосягаемую высоту и к тому же были весьма прибыльным делом. Он мог бы, не слишком подвергая себя финансовому риску, нажить на них миллионы. Он, увы, не смог воспитать своих дочерей так, чтобы они стали гордостью рода Бэлконов. По крайней мере в его представлении ни одна из них так и не научилась выигрывать и побеждать. Но зато сам он освоил эту науку весьма успешно. Глянув в окно, он увидел, как из отеля вышли Николас, Финбар и Дилан. Они быстро сели в «бентли», и машина исчезла в ночной темноте. Напрасно эти глупцы воображали себя очень мудрыми и проницательными. Скоро они убедятся, что все принадлежит ему, что это он хозяин положения. Освальд зевнул, чувствуя, как накатывает усталость. Но чтобы все было так, как он желает, ему следует серьезно поработать. Не сейчас. Потом. Завтра. В течение года.
35
Белый «бентли» Элмора Брайна медленно катил по лабиринту Оксфордшира, с трудом поворачивая в узких переулках. Для свадебной церемонии день выдался отличный. Погода в октябре стояла ясная и солнечная.
Элмор посмотрел на Серену и пожал ее руку, лежавшую на кожаном сиденье.
— Дорогая моя, можно я попрошу тебя о поистине великом одолжении? Не могла бы ты составить мне сегодня компанию? — Он хитро улыбнулся. — Я и предполагать не мог, что Горацио в последнюю минуту вильнет хвостом.
Серена улыбнулась.
— Он ужасно красив, — отозвалась она, — но имей в виду, я потребую взаимных уступок за свое согласие.
— Все, что угодно. Между прочим, там будет весело, — сказал Элмор, развернув приглашение, — будет немало интересных персонажей и тех, за кем любопытно понаблюдать.
Праздник был посвящен венчанию подруги Элмора Мелиссы с банкиром Бейкером. Элмор и Серена были приглашены в качестве свидетелей со стороны невесты. Мелисса, канадская модель и актриса, познакомилась с Элмором несколько лет назад, когда они оба поправляли здоровье в одной из престижных клиник: Мелисса лечилась от кокаиновой зависимости, которая привела ее, как писали в прессе, «к полному истощению», а Элмор старался избавиться от привычки к неумеренному употреблению шампанского. Мелисса славилась своей разгульной жизнью и экстравагантным поведением, но накануне замужества решила сменить имидж и предстала перед публикой как примерная благовоспитанная девушка — ведь женихом ее был выпускник Итона, преуспевающий банкир Роберт Чарлз Бейкер. До знакомства с Мелиссой этот почтенный джентльмен вел весьма неприметную и даже скучную жизнь, и можно представить себе, в какой восторг привел его внезапный роман со звездой, которая к тому же согласилась выйти за него замуж. Когда Элмор сообщил Мелиссе, что он собирается привезти с собой Серену, та запрыгала от радости — присутствие дочери Бэлкона на свадьбе придало бы заурядному событию пикантный характер и превратило бы его в почти скандальное происшествие. Серену же перспектива появиться на публике, среди которой будут журналисты, не очень вдохновляла.
Но с другой стороны, отвергать приглашение Мелиссы было опасно — Серена после провала музыкального вечера в Хантсфорде почти все лето скрывалась от объективов камер, и надо было напомнить о себе, потому что к октябрю ажиотаж вокруг ее имени начал стихать. Появились новые скандальные истории из жизни других моделей, и назойливые корреспонденты, умолявшие ее дать интервью, постепенно перестали ей звонить.
Для того чтобы интерес публики не угасал, необходимо подпитывать его новыми любопытными фактами — например, фотографиями, на которых была бы заметна ее беременность. Ей хотелось, чтобы люди вновь заговорили о ней, и лучшего шанса, нежели предстоящая свадьба подруги Элмора, вряд ли можно было ожидать.
Элмор прекрасно знал, о чем она думала. Будучи публичным человеком, он не сомневался, что Серену, как и любую звезду любой величины, преследует извечный страх оказаться вне поля зрения общественности.
— Мелисса недурна собой, но рядом с тобой она будет сильно проигрывать. Ты выглядишь сногсшибательно, несмотря на то что я всегда считал белый цвет немного скучным.
Серена фыркнула. Белое шелковое платье сидело идеально и скрывало беременность благодаря классическому греческому покрою. Из украшений она выбрала тонкую освежавшую ее лицо жемчужную нить и широкий золотой браслет на предплечье. На ногах были бронзового цвета сандалии, ремешки которых изящно обвивали лодыжки. В таком виде она напоминала небожительницу с Олимпа.
— Между прочим, на мне даже белый выглядит ярким.
— Какая же ты обидчивая, — улыбнулся Элмор, взяв ее за руку.
* * *
«Шато д’Ор» считался одним из самых роскошных ресторанов-отелей в Англии. Зал, после ремонта отделанный мрамором, обычно арендовали только очень богатые знаменитости и только в случае, если статус события можно было охарактеризовать как грандиозный. Существовало немало мест, которые можно было бы отнести к более респектабельным, но «Шато» побивал все рекорды, когда речь заходила о «вызывающем блеске». Сюда съезжалась богатая молодежь со всей Европы. Мелисса и Роберт пришли к выводу, что именно этот ресторан достоин стать местом их свадебного торжества. «Шато» действительно производил чарующее впечатление. Его башни из серого камня устремлялись в прозрачное осеннее небо. Церемония должна была состояться в просторном зале, украшенном экзотическими цветами, в глубине которого стоял вырезанный изо льда причудливый вензель из инициалов жениха и невесты.
Гостей со стороны невесты и со стороны жениха отличить было не сложно: первые благоухали причудливыми ароматами духов и были разодеты в наряды от «Роберто Кавалли» и «Дольче и Габана», в накидки из леопардового меха и шляпы с перьями; вторые были затянуты в чопорные черные костюмы или серые тройки, напоминавшие школьную форму или униформу банковских служащих. Как только Серена появилась в зале, все объективы обратились ней. Хотя почти никто из гостей не мог похвастаться личным знакомством с ней, все были наслышаны о ее истории и тут же уставились на нее с неприкрытым любопытством.
