— Не забудь поблагодарить Герхарда еще раз за свою защиту. Только его просьба сдерживает меня, — к главному боевику паладинов Земли вернулось былое самообладание, и он отступил от довольного каторианца, парой фраз объясняя кошачью наглость. — Но за тамплиеров ты мне все-таки ответишь!
— Всегда к твоим услугам, — оскалился охотник за головами. — Ты тоже периодически вспоминай о том, что я обещал с тобой сделать за Варфоломеевскую ночь.
Осознав, что потасовки не будет, я почувствовал себя крайне неуютно. Это как быть свидетелем скандала между мужем и женой — сомнительное удовольствие. Таких свидетелей потом и муж, и жена в черный список вносят. Не то, чтобы я хотел любви таких как Айвен, или Арчибальд, но и «бан» по игре от них иметь не хочется.
— Так что, идешь? — Арчибальду надоело меряться взглядами с Айвеном. — Нельзя заставлять ждать главу. Мой протеже хочет прибрать к рукам «Легурию».
— Ничего другого ждать от твоих учеников не приходится, — Айвен продолжал словесно противостоять оппоненту, но двинулся в сторону двери. — Полагаю, что главе следует запретить тебе брать учеников. Плодишь только свое подобие и компрометируешь наш орден!
Мы вошли в коридор и дверь захлопнулась. Окружающее пространство наполнилось голубым туманом и меня семь раз ощутимо ударило током. Каждый разряд сопровождался пронзительным свиным визгом, словно антивирусная программа нашла троян и радостно его удалила.
— Ты совсем перестал следить за собой, — ворчливо заметил Айвен, когда система оповестила, что Арчибальд тоже подцепил где-то метку, в то время как глава боевиков и здесь оказался на высоте.
— Старею, — спокойно пожал в ответ тот плечами, а мне оставалось только пораженно наблюдать за метаморфозой в отношениях паладинов. Только что они готовы были зубами глотки друг другу рвать, а сейчас разговаривают, как два давних приятеля. Вот это прокачка эмоционального контроля!
— Что не так с тамплиерами? Почему ты должен за них отвечать? — шепотом спросил я у Арчибальда, пока туман не развеялся и мы застряли в коридоре.
— Одно из обвинений, выдвинутых Инквизицией против тамплиеров, гласило, что эти бедолаги поклонялись коту, который иногда являлся им на собраниях. Чушь! Я был там всего три раза! — кот не стал понижать голос, ничуть не заботясь о реакции Айвена.
— Этого хватило, чтобы признать мой орден скомпрометированным и дать Инквизиторам шанс поквитаться за черный вторник, — Айвен не остался в стороне и внес свои комментарии. — Отправь своего ученика в библиотеку. Тебе должно быть стыдно за его невежество! Какой ты после этого наставник, если твой ученик абсолютная антиреклама нашего класса! Вот из-за таких как он и появляются слухи, что паладины выродились!
Туман развеялся и мы вышли в просторную и светлую библиотеку. Стеллажи книг уходили высоко под потолок и у меня рефлекторно, словно у собаки Павлова, потекли слюни. Я даже зажмурился от осознания какие богатства здесь сокрыты!
Глава класса сидел в уютном кресле, по-домашнему укутав ноги в плед. На массивном столе лежала стопка бумаг, которую Герхард раскладывал на две. При нашем появлении хозяин кабинета поднял голову и приветливо кивнул Айвену, а затем перевел свой отеческий взгляд на меня. Я опустил голову в знак уважения и приветствия.
— Приветствую, юный брат. Я обдумал твое прошение. Но прежде, чем ответить, я хотел бы услышать, что ты осознаешь последствия и готов пройти испытания.
Выглядел я в этот момент обескураженно, ибо ни о каких последствия или хуже испытаниях я слыхом не слыхивал. Но быстро сообразив, что лучше выглядеть глупым сейчас, чем мертвым через пару минут я покаялся:
— Признаться, я хорошо представляю, что такое «Легурия», но вот о последствиях и испытаниях ничего не знаю. — спиной я чувствовал позу моего наставника «рука-лицо». Плевать! Надо было лучше учить меня.
— Хм. Не могу сказать, что удивлен. Обстоятельность — это черта, основанная на опыте, потому и присуща старости или зрелости, молодости же присущи любопытство и поспешность. И это правильно. Нельзя родиться опытным. Верно? — Герхард говорил неспешно, делая паузы, как будто размышляя о чем-то стороннем. — Не обращай внимания на ворчание старика…Понимаешь, испытания эти и нельзя так назвать. Это всего лишь тестовые запуски навыка. Да…всего лишь…А последствия…Видишь ли, не все могут перенестись в тело убивающего монстра и также спокойно вернуться обратно без ущерба для своей психики, если ты понимаешь о чем я. «Легурия» — это не только полезный навык для борьбы с врагами, но и ноша, которую ты добровольно взваливаешь на себя. Я дам тебе пару минут обдумать все.
Глава паладинов, предоставив мне пищу и время для размышлений, кивком пригласил Айвена и Арчибальда для приватной беседы. Хотя приватным их разговор можно считать условно, так как не смотря на пониженный тон, я все равно слышал обрывки фраз и правильно понять суть разговора не составило труда. Время, отведенное Герхардом на переосмысление своей просьбы, я без зазрения совести потратил на подслушивание. Приняв однажды решение по поводу «Легурии», я не видел смысла терзаться сомнениями.
— Брат Айвен, ты хотел меня видеть. Надеюсь, ты с хорошими новостями.
Ответа Айвена я не слышал, зато ехидную реплику Арчибальда уловил:
— Ты своими стенаниями о бедной Лизе порядком утомил! Ничего с ней не случится! Мы не даем повода ворам. Я все-таки советую не торопиться и дать моим ученикам возможность спокойно работать. Результат будет, я уверен.
И снова слова Айвена не достигли моего слуха, как бы я его не напрягал. А вот то, что ответил ему Герхард весьма интересно:
— Я разделяю твои чувства, брат Айвен. Но давай доверимся Арчибальду. Ты пристрастен в этом вопросе.
Нельзя сказать, что я узнал что-то новое в деле о краже подвески, а Герхард обсуждал с паладинами именно его. Но некоторые акценты сместили фокус моего расследования в сторону главы боевиков. Чтобы двигаться дальше, нужно узнать, как связаны Айвен и «бедная Лиза». Обычный наставник не будет так радеть за благополучие простой ученицы.
— Каково будет твое решение, мой юный брат? — Герхард снова обратился ко мне. — Или уже ученик? Ты готов к испытаниям?
— Я обдумал ваши слова со всей обстоятельностью, на которую способен, и готов принять испытания, — я старался говорить уверенно, дабы убедить в серьезности своих намерений главу. По ходу разберусь, что там с этой способностью.
— Посмотрим. Возьми накопитель, — на столе материализовался сверкающий алмаз. — На время испытания он твой.
Герхард взмахнул кистью руки, создавая портал. У меня взыграла белая зависть: тоже хотелось одной рукой открывать порталы или являть предметы. Степан только головой покачал. Я последовал за паладинами и на мгновение ослеп от яркого солнца. Светофильтры брони промедлили всего мгновение, подстраиваясь под изменившуюся обстановку. Пялящее солнце какой-то южной страны бессильно ударилось о доспехи и побежало нервировать снующих недалеко местных жителей и толпу туристов.
