От неожиданности у меня даже челюсть отвисла. И это идеал Аларда? Да ну на фиг! Хотя если вспомнить Логир, может у них все такие. Как говорится не суди, да не судим будешь.
Чтобы орчанка не расстраивалась, я замахнулся еще раз: теперь вышло без осечек. Я придирчиво осмотрел посмертные объятья. Можно считать, что почти удалось выполнить последнюю волю усопших.
Теперь осталось самому отсюда выбраться. Свитки для этого подойдут идеально. Хлопок, и я очнулся в объятьях Аларда.
— Спасибо, брат! Ты спас меня! — послышался голос орка. — Нет чести в том, чтобы оплакивать прошлое. Нужно жить в настоящем для будущего. Дай, я обниму тебя. Здесь совсем ничего не видно. Как ты меня нашел?
Чтобы не тратить драгоценное время на объяснения, я отделался обещанием потом все рассказать. Я был уверено, что Айвен получил оповещение от системы безопасности замка о несанкционированном проникновении в сокровищницу, и только необходимость личного присутствия у Бернарда не позволила ему уже вытащить нас за шкирку. Неизвестно, сколько еще продержит паладина мой сюзерен, поэтому нужно было спешить. Пояснив задачу орку, я начал ощупывать пространство в поисках друидки с одной стороны, Алард с другой.
Повезло снова мне. В третий раз мое сознание воплотилось в маленькой комнатке, больше похожей на келью отшельника. На соломенной подстилке лицом ко мне сидела Долгуната и смотрела на фотографию. Рядом лежал ошейник. И хотя слезы явились обязательным атрибутом и в моей эмоциональной привязке, и в алардовой, признаться, я не ожидал увидеть плачущей Долгунату. Тем сильнее были мои растерянность и удивление. Ну не знаю я, что делать с плачущими девушками. А тут не девушка, тут рыдала Долгуната, сильная и независимая ученица Арчибальда. Надо отдать должное ловушке — била не в бровь, а в глаз.
Сомневаясь, как правильно обозначить свое присутствие, чтобы не нарваться на открытую агрессию, я пару раз тихонько кашлянул.
— Я знаю, что нахожусь в ментальной ловушке и чтобы из нее выбраться, мне нужно уничтожить привязку, а затем умереть самой, — Долгуната оправдала возложенные на нее ожидания. Я ощутил облегчение от того, что все оказалось проще. — Проблема в том, что здесь некому меня убить.
— А вариант с самоубийством ты не рассматривала? — я приблизился маленькими шажочками, ведомый любопытством в отношении фотографии. Но Ната быстро перевернула ее лицом вниз.
— Рассматривала, но на него у меня запрет, — едва ли не с вызовом бросила друидка. — Убить себя я могу только в случае смертельной опасности. Здесь мне ничего не угрожает напрямую, а значит я должна оставаться живой.
— Странный запрет. У тебя адекватность Арчибальда не вызывает сомнений? — я не сводил взгляда с обратной стороны фотографии. Ментальная ловушка вытаскивала наши самые сильные эмоциональные привязки. Что же за воспоминания у друидки, что ее смогли воплотить только в виде фото и ошейника? У нее даже Куклы здесь нет. А я надеялся воочию убедиться в извращенности ее фантазий по части мужчин или женщин. А может дело в том, что ее не возбуждают живые существа? Так, что-то меня не в ту сторону повело. Сексуальные пристрастия друидки — это ее личное дело. Я даже головой потряс, отгоняя предположения, какую роль в жизни Долгунаты играл ошейник.
— Ни разу, — твердо ответила Ната и улыбнулась. — Мой наставник гениален, и мало кто может сравниться с ним.
Я многозначительно поддакнул:
— Тебе виднее. И что гениального в том, чтобы ограничивать тебя в совершении самоубийства? Были прецеденты? — ситуация принимала интересный оборот. Выходит, Ната не соврала, когда фыркнула насчет моей Куклы, что она в суррогатах не нуждается.
— Думай, что хочешь. Это не гениальность, а простая забота. Но тебе этого не понять! — сейчас как никогда друидка была похожа на самую настоящую женщину. Надо запомнить этот момент, на случай, когда я в очередной раз засомневаюсь.
— Заботливый каторианец — это не для моей действительности. Как и использование ошейников. Только не говори, что он от блох, и это твоя ответная забота об Арчибальде, — оставил я последнее слово за собой.
Долгунате надоело оправдываться, и она сменила тему:
— Ты нашел орка?
— Да, нашел, он уже ждет нас. Готова?
— Сейчас, — Долгуната подняла фотографию и порвала ее на мелкие кусочки. Не удовлетворившись результатом, друидка закинула остатки в инвентарь. Затем, достала меч и с непонятным остервенением просто искромсала злосчастный ошейник. Покончив с предметами эмоциональной привязки, она выпрямилась и гордо вздернула подбородок. — Хочу официально заявить — то, что ты сейчас меня уничтожишь, никак не влияет на дуэль и ее результат. Ты действуешь по моем просьбе. Бей!
— Чтобы ты определила слабое место моего удара? Да на тебе защиты, как на тяжелом танке, — усмехнулся я, доставая принадлежности начертателя. Отработанным движением я нанес на пустой свиток Удар Храмовника и запитал его Энергией. — Мы пойдем другим путем. Думаю, тебе не нужно объяснять, куда следует это запихнуть для максимального урона? У тебя пять секунд.
Ната только глазами сверкнула, выхватив свиток и приложив его к горлу. Я усмехнулся — друидка была не глупа и прекрасно понимала, что мне тоже нужно знать ее слабые места. Сейчас «слила» якобы незащищенное горло, значит, сюда бить нельзя.
Ната исчезла мгновенно, видимо, деактивировав вообще всю имеющуюся защиту. Я сознательно начертил только один свиток, желая проверить его действие на защиту. Что-то мне слабо верится, что с активированной защитой он смог бы навредить друидке. Оставшись в одиночестве, я еще раз собрался использовать набор начертателя.
— Стой! — проорал Степан, когда я закончил. — Стой!
Я остановился ожидая пояснений помощника.
— Кусочки фотографии! — Степан показывал на то место, где только что была друидка. — Из ловушки нельзя выносить то, что здесь рождено!
Я смотрел на мелкие клочки бумаги и не верил в энтузиазм Степана. Долгуната настолько мелко изорвала фотографию, что самый большой кусок был едва больше хорошо подстриженного ногтя на мизинце.
— Ты главное переверни их все лицом вверх, — подсознание упорно боролось с моим здоровым скептицизмом, не забывая при этом подстегивать. — У нас всего минуты две, после друидка может что-то заподозрить. Две минуты можно списать на подготовку свитка и собирание с духом. Давай! Тебе же интересно знать, кто был на фотографии! Я справлюсь!
Помощник продолжал меня убеждать, хотя я уже вовсю сканировал фрагменты фото. Задача оказалась не из легких, если учесть лимит времени. Примерно половина фрагментов лежала лицевой стороной вниз и пришлось их переворачивать так, чтобы не потревожить остальные. Если бы не помощь артефакта, подкрасившего красным необработанные части, на успех я бы не рассчитывал.
— Все, время! — скомандовал Степан, довольно потирая руки. — Дольше оставаться нельзя. Обработано 87 процентов фрагментов! Этого более чем, достаточно.
