Пожалуй, будь Игорь чуточку помоложе, он бы даже на скупую слезу раскошелился – уж слишком растрогала его практически отеческая забота Громобоя. Ну и то, что Бо, которая дружинника и не знала толком, так легко согласилась отправиться за пределы Купола и вступить в бой со старшими шамами, тоже порядком удивило молодого воина. Впрочем, он тут же подумал, что девушка, возможно, просто не хотела оспаривать решение мужа, что было вполне нормально для мудрой женщины, которой Бо, без сомнения, являлась.
В общем, Игорь, разумеется, сдержался и слезу все же не пустил, но зато сердечно сказал:
– Спасибо вам, огромное. Для меня это – важней некуда.
– Дык, понятное дело! – хмыкнул Громобой. – Ты когда названого брата потерял, все Строгино излазил, а тут – родной отец!
Нейромант повернулся к жене:
– Когда идем?
– Да хоть сейчас, – пожав плечами, сказала Бо.
– Ну отлично тогда, – осклабился Громобой. – И впрямь, чего тянуть? По дороге расскажешь нам о том месте, подумаем, как его вскрывать. Помнишь, как мы к Вадиму стену проломили? – Он довольно хохотнул. – Ну, потеха была!.. Давай, не кисни, за дело взялись настоящие профессионалы… Плечи расправь! Идем на врага!
С этими словами нейромант первым устремился к выходу из комнаты. Однако Игорь и Бо почему-то отправляться не спешили – как стояли на своих местах, так и продолжили.
Громобой обратил на это внимание, когда уже стоял в дверях.
– Вы чего застыли? – спросил он, недоуменно посмотрев сначала на супругу, а потом на Игоря, но те даже не шелохнулись.
А вот крысособаки, рыча, направились к растерявшемуся бородачу.
– Эй, Бо! – хмурясь, воскликнул Громобой. – Чего это с твоими псинами? Придержи, а то я их перестреляю!
Но девушка будто не слышала – стояла и смотрела в одну точку. Мутанты, меж тем, уже перешли на бег. Вот один из них распластался в прыжке…
И отлетел в сторону, пораженный пулей из нейромантовского пистолета. Поняв, что дело пахнет керосином, Громобой пустил в ход всю свою артиллерию – не жалея патронов, он расстрелял всех крысособак до единой. Пол будто странным ковром из шкур устлали; впрочем, трупы погибших мутов волновали нейроманта куда меньше равнодушия собственной жены.
– Что это с тобой, Бо?! – прокричал Громобой.
Тут на него бросился уже Игорь. На ходу выдернув меч из кольца, стрелец занес его над головой…
«Что за бесовщина?» – мелькнуло в нечесаной голове нейроманта.
Стрелять в друга беглый стаббер, конечно же, не собирался, но и гибнуть от меча хорошо обученного кремлевского воина не желал, поэтому, не долго думая, бросился наружу. Нейромант уже понял, что кто-то управляет его товарищем и возлюбленной, вот только не мог понять, кто именно. Однажды Игорем уже завладел аспид, но разве мог паршивый змей подчинить себе Бо? Скорей, девушка подавила бы волю твари… А, может, это у самой жены очередное помутнение? Поначалу ведь она мужа не помнила и считала Громобоя врагом.
«Прямо как сейчас».
Мысли путались, а завороженный Игорь с мечом преследовал старого товарища по пятам с явным намерением убить.
«Нет уж, дружок, не сегодня!» – спеша к выходу, подумал Громобой.
Дверной проем, ведущий наружу, был от нейроманта в считаных метрах, когда на пути внезапно выросла огромная двухметровая коряга. Если б не красные глаза, с ненавистью глядящие на бородача, он бы решил, что перед ним ходячее дерево, но нет – тут явно была какая-то помесь мутировавшего пенька с обычным человеком.
Впрочем, надолго коряга в дверях не задержалась: уже в следующий миг ее как ветром сдуло, и Громобой увидел знакомые очертания стальной морды Щелкуна. Со стороны могло показаться, что координировать действия двоих одновременно довольно трудно, но, на деле, для нейроманта это было самое обычное дело. По крайней мере, Громобой к подобному уже привык и действовал фактически на автомате, не тратя слишком много времени на «переключения» с себя на био и обратно. Они существовали, как бы параллельно, и Щелкун не слепо подчинялся, а, скорей, откликался на мысленные просьбы нейроманта.
Выскакивая из дома, Громобой краем глаза увидел, как со всех сторон к их дому слетаются да сбегаются самые разные твари. Крысособаки неслись, не жалея лап; отчаянно хлопали крыльями мелкие, но коварные рукокрылы; дикие туры, мыча, спешили к нейроманту.
Однако тот не собирался принимать бой.
Щелкун резко выпрямился и слегка присел, позволив нейроманту со всего разгону нырнуть в открытый грузовой отсек. Миг – и створка двери встала на место, спрятав Громобоя от посторонних глаз.
«Рекс» тут же поднялся и бросился прочь. Нейромант хотел вызволить Бо и Игоря из лап таинственного манипулятора, но подозревал, что сделать это окажется не так-то просто.
Ведь на сей раз речь явно шла не о каком-то там замшелом аспиде…
…Игорь, тяжело дыша, стоял на пороге дома и смотрел вслед удаляющемуся стальному «ящеру». Меч дружинник сжимал в правой руке, сжимал так, что аж костяшки пальцев побелели. В голове была уйма мыслей.
Например, свои: «Боже, неужто опять? Надо остановить, вернуть, объяснить…»
Или чужие: «Смирись… Ничего не выйдет… Ты теперь наш…»
И кто бы знал, до чего омерзительно ощущать, что в твоей голове находятся посторонние мысли?
Новые хозяева его тела заставили светловолосого стрельца шагнуть вперед, чтобы Бо могла выйти наружу, что она и сделала – неспешно выскользнула из коридора и, остановившись рядом с Игорем, тоже уставилась на шустро бегущего «Рекса». По приказу новых хозяев девушка бросила к роботу нескольких рукокрылов, но, как назло, вокруг шастала одна мелочь… Впрочем, едва ли здоровенного стального «ящера» остановила бы даже стая крупных нетопырей.
«Отпустите меня! – мысленно взмолилась Бо. – Зачем вы…»
«Следуй приказам! – прошипел голос в голове. – Забудь о нем…»
«Но я не хочу!..»
«Твои желания – это последнее, что меня волнует».
Сердца Бо и Игоря обливались кровью, но они, не в силах противиться, обогнули дом и устремились к трем крохотным фигуркам, стоящим у самой полупрозрачной стены Купола. Каждая из этих фигур едва ли превосходила ростом десятилетнего ребенка.
И, тем не менее, сила в этих тщедушных мутантах была заключена поистине колоссальная.
Игорь и Бо с отвращением смотрели на большие головы, лбы которых, словно нелепые татуировки, украшали жуткие глаза. Страху добавляло и то, что глаза эти всегда были открыты; по крайней мере, светловолосый стрелец, сколько ни смотрел, так и не увидел, чтобы хоть одна из тварей моргнула. Двумя обычными – да, а вот третьим – ни разу.
– Почему тот хомо не подчинился? – хрипло и практически бесстрастно произнес один из шамов, повернувшись к собратьям.
