Десятник, кувыркаясь, выпустил из рук автомат и попытался сгруппироваться, дабы избежать травм, но врезался в стену спиной и, ахнув, упал на землю. Удар выбил из его легких воздух, и десятник, глупо хлопая губами, застыл на четвереньках. Тур, развернувшись, бросился к нему, намереваясь, по всей видимости, втоптать коварного обидчика в землю, а потом споро проглотить его останки, как вдруг слева мелькнуло что-то черное. Захар не сразу понял, что это Сыч, но уже в следующий миг увидел, как агент Тайного Приказа упер ствол небольшого черного пистолета мутанту прямо в ухо и нажал на спусковой крючок.
Выстрел!..
Пережить такую атаку туру не помог ни бронебойный череп, ни «прожиг» в Красном Поле Смерти. Захар глупо хлопал глазами, силясь понять, как это Сыч так быстро оказался рядом с ополоумевшим зверем, а поверженный гигант, меж тем, завалившись на бок, катился к нему этаким буро-красным валуном. Однако агент Тайного Приказа каким-то чудом успел схватить десятника за шкирку и вместе с ним отступить в сторону прежде, чем туша вмяла командира в стену. В итоге тур проломил собой кладку и замер, весь окутанный облаком рыжей пыли.
Захар сидел у ног Сыча, не в силах пошевелить ни единой частью своего изможденного тела. По мере того, как дыхание кремлевского командира приходило в норму, ушибы и ссадины его ныли все сильней.
– Захар! – прокричал Никола, подбегая и опускаясь на корточки рядом с десятником. – Ты как? В порядке?
Кремлевский командир медленно повернул голову и рассеянно уставился на товарища. Кроме Николы, прибежали еще и Любим со Святом, и все до того обеспокоенно смотрели на Захара, что тот обязан был что-то им ответить… но, как ни пытался, так и не смог выдавить из себя и слова.
– Долг уплачен, – тихо сказал Сыч.
И, судя по удаляющимся шагам, пошел обратно к фенакодусам.
Его слова вывели Захара из ступора. Повернув голову, десятник задумчиво уставился на широкую спину агента.
«Возможно, мы к нему несправедливы, и он на самом деле не настолько плох, как нам кажется?» – мелькнула в голове мысль.
Наверное, спешить с выводами не стоило, но осознание того, что Сыч не наплевал на Долг Жизни и вернул ее сторицей, в понимании Захара говорило о многом. Как минимум о том, что этот странный молчун, поступив на службу в Тайный Приказ, не перестал быть человеком.
– Не молчи, Захар! – взмолился Никола.
Кремлевский командир вздрогнул и, повернувшись к нему, выдавил:
– Порядок…
– Тебе помочь?
– Да, – помедлив, ответил десятник.
Схватившись за руки Николы и Свята, Захар с трудом поднялся на ноги. Не успел подняться, как его качнуло, и только помощь спутников помогла десятнику удержаться на ногах.
Когда он снова повернулся к Варваре и Сычу, агент Тайного Приказа уже восседал на спине верного фенакодуса. Их взгляды встретились.
– Спасибо, – хрипло сказал Захар.
– Я не люблю, когда благодарят словами, – откликнулся Сыч. – Слова могут быть лживы, поэтому у нас, стервятников, принято платить делами.
Кремлевский командир медленно кивнул и, повертев головой из стороны в сторону, спросил:
– А где мой скакун?
– Деру дал, – ответил Любим. – Тур его ранил, он ошалел и сбежал. Наверное, сдохнет скоро… если уже не сдох.
– На чем же ехать? – пробормотал десятник.
– Бери моего фенакодуса, – вдруг предложила Варвара.
– А ты что, пешком пойдешь? – не понял Захар.
– Я все еще надеюсь, что ты мне колбу дашь.
– Садись ко мне за спину, – внезапно произнес Сыч.
Дружинники во главе с десятником удивленно уставились на агента Тайного Приказа. Варвара и вовсе глаза выпучила от неожиданности.
– В логово тебе одной соваться без шансов, – объяснил свою позицию Сыч. – Если они твоих сестер и отряд наших разведчиков в плен взяли, с тобой одной и подавно справятся. Так что давай беглецов отыщем для начала, а уж потом решим, как поступить.
Агент Тайного Приказа мудро не обещал ей, что они помогут. Он просто упирал на то, что в одиночку у Варвары нет ни единого шанса. И это, похоже, сработало: воительница заметно погрустнела, но сдалась и нехотя сказала:
– Что ж, убедил. Иди, Захар, отдам тебе скакуна. Тем более он все равно не мой, а вашего друга.
Спрыгнув со спины фенакодуса, он протянула десятнику поводья, и он, морщась, подошел к ней и принял узду из ее рук.
– Сам заберешься, Захар? – обеспокоенно спросил Никола.
– Угу, – промычал сосредоточенный десятник.
Уцепившись рукой за холку фенакодуса, он с трудом потянул свое тело вверх, дабы перекинуть левую ногу через спину богдановского скакуна.
«Теперь я, кажется, почти понимаю Игоря, – припомнив о ранах собрата и их последствиях, подумал Захар. – Когда спина ноет, передвигаться в прежнем темпе уже значительно трудней…»
Краем глаза кремлевский командир увидел, как Варвара легко взлетела на спину сычовского фенакодуса и, не долго думая, положила руки всаднику на бока. Невооруженным глазом было видно, как вздрогнул от неожиданности этот непоколебимый, хладнокровный боец.
«Интересно, а Тайный дьяк своим опричникам жениться дозволяет? – недоумевая, задумался десятник. – Или они у него все одиночки?»
Он попытался вспомнить все, что знает о Тайном Приказе. Оказалось, практически ничего. Так уж вышло, что Захар «обитель стервятников» обсуждать избегал, поскольку испытывал к тамошним воинам вполне заслуженное отвращение.
Хотя теперь десятник уже сомневался, что оно заслуженное – после того, как один из тамошних агентов спас его от верной смерти под копытами обезумевшего тура.
Увлеченный мыслями, кремлевский командир немного отвлекся от боли и все-таки смог забраться на спину фенакодуса, который уже нетерпеливо скреб асфальт когтями передних лап. Кряхтя, Захар выпрямился и хриплым голосом сказал:
– Что же, если все согласны со мной и Сычом, тогда едем обратно, к Полю Полей. Постараемся миновать их и найти Игоря. Миссия должна быть завершена.
Дружинники согласно закивали и полезли на своих фенакодусов.
Дождавшись, пока все окажутся верхом на скакунах, Захар скомандовал:
– В путь!
И их отряд устремился в обратном направлении. Вскоре они снова проедут мимо Провала, где вместе с кровожадным «Спайдером» сгинул их товарищ Мрак. Что будет твориться в их душах, когда они снова увидят ненавистные удочки, лежащие у самого края и готовые вцепиться в любое живое существо, которое осмелится пройти слишком близко к этой бездонной яме? Не захочется ли броситься в Провал следом за погибшим другом, дабы стать для сидящего там Удильщика самой легкой добычей?
Понятно, что они перетерпят и удержатся от этого опрометчивого шага, но сама мысль ведь наверняка возникнет. По крайней мере, у Захара.
