«А если бы Удильщик Игоря утащил? Что тогда?»
Десятник громко скрипнул зубами. Он прекрасно знал, что побратим всегда был и будет для него слабым местом, как и он – для побратима. Если с Игорем что-то случалось, Захар выходил из себя и невольно терял концентрацию. Так повелось с самого детства – с того дня, когда будущий десятник встал на пути кровожадного паука-мясоеда и спас шестилетнего мальчишку от верной смерти. В тот день они стали братьями и всегда старались поддерживать друг друга, несмотря ни на что.
Однако иметь в отряде кого-то настолько близкого оказалось тяжелей, чем они оба считали.
В свой первый поход, когда Захара похитили, Игорь должен был вернуться в Кремль, но вместо этого отправился искать побратима. Потом он еще не раз рисковал собственной жизнью ради отряда, но десятник прекрасно понимал: это все – в первую очередь из-за него. И вот теперь Захар, теряя людей и рискуя умереть, искал Игоря в Тушино. Да, по приказу. Но десятник мог плюнуть на поиски, отправиться прямиком в Митино, там разведать обстановку и, доложив воеводе, смириться с мыслью, что он сделал все, что было в его силах. Или развернуться прямо сейчас и отправиться в Кремль, объяснив свое бегство тем, что продолжать поиски бессмысленно.
Но вместо этого Захар упрямо шел к свой цели и по настоянию Сыча ехал к самому страшному – помимо логова шамов, конечно, – испытанию на их пути.
Кремлевский отряд ждало Поле Полей.
Знакомое и в то же время практически неизведанное.
* * *
Логово шамов встречало хозяев распахнутой дверью – той самой, у которой в прошлый раз Игорь видел одного из шамов… хотя, возможно, это была всего лишь галлюцинация, вызванная проникновением в его голову ненавистных кровопийц.
Теперь светловолосый стрелец примерно понимал, что с ним случилось: шамы пленили его разум, но потом, считав в его памяти воспоминания о Громобое и Бо, решили, что должны завладеть их талантами и использовать эти навыки странных хомо в своих целях. Разумеется, самым лакомым в этом дуэте для кровопийц был именно нейромант. Ведь еще отец Филарет рассказывал, что шам ни за что не упустит возможности насолить био. А что может быть лучше для карлика-кровопийцы, чем управлять кем-то из роботов через хомо, которому этот дар принесло Поле Смерти? Только поэтому Игорь ничего не помнил. Только поэтому очнулся на свободе, да еще и с оружием. И то, что сейчас сознание бедного стрельца не гасили, как в прошлый раз, объяснялось банальным нежеланием шамов тащить его до логова на хлипких плечах.
«Они могут усыпить меня и пробудить, – размышлял Игорь. – Могут заставить бегать и прыгать, а могут обездвижить, да так, что я даже моргнуть не смогу, а глаза будут постоянно слезиться…»
Шамы больше не одергивали светловолосого стрельца, когда он снова погружался в разные глупые мысли. Видно, поняли, что совсем избавить его от дум даже принуждением, граничащим с болью, вряд ли выйдет, а вот убить незадачливого парня можно запросто. В принципе, да и черт с ним. Но кровопийцы явно не потеряли надежду изловить и подчинить себе нейроманта, поэтому и старались беречь дорогих ему хомо – чтобы, так сказать, не портить заманчивую приманку.
Пока шли от Купола, к ним прибилась целая орава крысособак, которые теперь покорно плелись следом за шамами и их пленниками. Видно, кровопийцы решили не терять времени даром и за счет таинственного таланта Бо наковырять себе немного мутантов на обед.
«А ведь теперь им без надобности других пленников держать, – вдруг подумал Игорь. – Зачем им на охоту кого-то отправлять, если у них Бо появилась?»
Крысособака, которая бежала справа от него, внезапно взвилась на задние лапы и с трудом, покачиваясь, продолжила свой путь, но уже на двух конечностях, точь-в-точь как человек. Видно было, что подобный дикий способ передвижения доставляет твари неописуемые страдания, но ее упрямо заставляли идти именно таким образом.
«Видишь? – прошипел в голове голос, успевший за время путешествия стать до боли знакомым. – Мы в любой момент можем подчинить себе разум любой твари… но разве это интересно – охотиться самим? Совершенно никакого азарта…»
Внезапно другая крысособака, рыча, набросилась на подражающую людям сестрицу и, завалив ее на землю, принялась рвать буквально в клочья. Игорь не видел, чем все закончилось, потому что даже повернуть голову ему не дали – хоть он и пытался, посылая своему телу команду за командой. Впрочем, уже несколько секунд спустя не в меру агрессивная псина догнала его и пошла рядом. Несмотря на перепачканную кровью морду, вид у крысособаки был вполне довольный: еще бы – ведь она только что полакомилась свежим мясцом!..
Игорь с трудом сдерживал рвотные позывы, но треклятые шамы не дозволяли отводить взгляд в сторону. Голос в голове продолжал шипеть:
«Никакого интереса нет в этом… Интересно наблюдать, как вы бьетесь, переживать ваши эмоции, когда вы стараетесь избежать неминуемого…»
«Заканчивай ты с ним, – вдруг с укором сказал другой голос. – Он и так сейчас от страха помрет, сердце вон как колотится…»
«Черт с тобой, хомо. Живи… пока».
Чужие мысли стихли, и светловолосый стрелец робко попытался обдумать услышанное. Ощущать себя чужим в своей же собственной голове было невероятно странно, но последние события наглядно показали: есть твари, которые могут практически полностью лишить тебя твоего «я», просто растоптать твою личность и превратить в марионетку, совершенно пустую внутри.
Хотя последние слова злобного шама явно дали понять, что просто так уничтожать хомо им неинтересно. Куда веселей бросать пленников в бой с мутантами и наблюдать за тем, как люди отчаянно пытаются выжить. Игорь пока не до конца понимал, как именно это выглядит, но воображение услужливо подкинуло ему один из возможных вариантов: вот его, словно ребенка, за руку подводят к стае крысособак и так бросают, снова позволяя распоряжаться своим телом. Вот только эта возвращенная свобода, увы, временная. Стоит пленнику победить в схватке с мутами или попытаться от них сбежать, как его мозг снова сожмут ментальные оковы шамов, которые накажут непослушного раба единственным верным способом – жуткой болью в позвоночнике. Такой вариант казался Игорю вполне логичным.
И тихий, будто доносящийся издалека, смех в его голове только подтверждал догадку стрельца.
Наконец они достигли двери и нырнули внутрь, в прохладу и полумрак странной постройки с сотней окон. Коридор пустовал. Видно, все пленники находились в своих камерах. Казимир не соврал: Игорь успел заметить, что у шамов действительно на входе стоят две двери, правда, досконально изучить замки стрельцу, конечно же, не дали.
По лестнице – на второй этаж, следом за самими шамами. Темп немного снизился, но сердце Игоря продолжало стучать в прежнем ритме. Ноги в пыльных сапогах ступали по обглоданным временем ступенькам, щербатым, с кусками арматуры, выглядывающей из поврежденного бетона. Наконец лестница подошла к концу, и путники, сделав еще несколько шагов, вошли в просторный зал, наполненный солнечным светом, который проникал сюда через уже помянутое множество окон. Светило настолько ярко, что хотелось сощуриться, отвернуться, закрыться рукой, но шамов мучения хомо нисколько не беспокоили.
