«Отец?» – мелькнула шальная мысль.
Неотрывно глядя на эту спину, кремлевский воин устремился следом за ней. Он все ждал, что неизвестный мужчина обернется, развеяв или, напротив, подтвердив его догадку, но шамы не позволяли пленнику оглядываться – возможно, как раз потому, что этого так ждал идущий следом Игорь. Воображение разыгралось не на шутку; стрелец живо представил, как коварные муты нарочно стравливают их с отцом, заставляя рубиться на мечах не на жизнь, а на смерть. Лишь с превеликим трудом Игорю удалось выкинуть эту жуткую сцену из нечесаной головы. Стрелец не без оснований боялся, что хозяева могут использовать жуткую фантазию против него.
И странный смешок шама в голове только подтвердил догадку пленника.
Вот седовласый незнакомец свернул к лестнице… и Игорь со странной смесью облегчения и разочарования обнаружил, что идущий впереди мужчина – не отец, а несчастный Казимир. Конечно, он видел его профиль лишь пару мгновений, пока тот не скрылся за стеной, но и этого короткого зрелища хватило, чтобы во всем разобраться.
«Где же ты, папа?» – невольно мелькнула шальная мысль.
Вечность молчала, молчали и шамы, к счастью или к сожалению проигнорировав этот нелепый вопрос.
Свернув за угол следом за Казимиром, Игорь миновал лестничную клетку и устремился вниз по ступенькам.
Похоже, всех их ждала охота.
Сердце пленника опять стучало в бешеном ритме.
* * *
– Но где же твоя спутница, о Великий?
Громобой вздрогнул и, подняв взгляд от пола, растерянно посмотрел на собеседника.
Они с новоиспеченным Рупором сидели на ветхих табуретах за не менее ветхим столом в той самой комнате, где израненный нейромант пришел в себя после боя с маркитантом Вадимом и наемниками Арены. Предшественника нынешнего Голоса Племени, глупо погибшего от стрелы убегавшего дампа, буквально с час назад скормили Рексу. Вся церемония прошла довольно быстро и совершенно не напоминала похороны. Многие Дети Механизмов с искренней завистью провожали тело убитого собрата в пасть Щелкуна; кажется, большинство (если не все) были не прочь отправиться следом за мертвецом. Громобой же, не в силах смотреть на столь ярое проявление фанатизма, отвернулся.
– А? – переспросил нейромант.
Он прослушал вопросы Рупора – услышал лишь, что новый Голос Племени его окликнул, но сути не разобрал: слишком ушел в свои печальные мысли, совершенно не связанные с диковатыми причудами Детей Механизмов. Громобой думал о Бо и Игоре, мысленно сетовал на судьбу и размышлял, как бы вызволить жену и друга из плена могучих шамов. В общем-то, иммунитет к ментальным ударам кровопийц служил существенным козырем в грядущем бою, но нейромант боялся, что в ходе атаки на логово мутов могут пострадать дорогие ему люди.
И речь сейчас шла не о Детях Механизмов, которые считали смыслом всей жизни умереть за своего любимого бога.
– Я спросил, где же твоя спутница, Природа? – терпеливо повторил Рупор. – С которой вы ушли в прошлый раз?
Дикарь вел себя так же развязно, как его предшественник, да и наряд, позаимствованный у покойного, добавлял сходства с давним знакомцем Громобоя. И все же это был не тот Рупор.
«Хотя… может, я просто чего-то не понимаю?» – подумал нейромант про себя, а вслух сказал:
– Ее похитили. Мои враги.
Глаза дикаря моментально налились кровью. Взвившись на ноги, он фанатично воскликнул:
– Кто посмел это сделать, о Великий?! Покажи его нам, и мы порвем его на части и скормим эти части твоему могучему аватару!
– Обязательно покажу, – с некоторым облегчением кивнул Громобой: он, в общем-то, не сомневался, что Дети Механизмов охотно ринутся в бой за своего кумира, но убедиться в таком рвении было приятно.
– Поверить не могу, что есть те, кто посмел бросить тебе вызов! – сказал Рупор, качая головой: судя по всему, его действительно удивили дурные вести, которыми поделился с ним нейромант. – Разве они не понимают, с кем связались?
– По-видимому, нет, – ответил Громобой. – И, как мне кажется, это дает нам весьма ощутимое преимущество. Согласен, Рупор?
– О каком преимуществе вы говорите, о Великий? – уточнил Голос Племени, недоуменно наморщив лоб.
Воздев очи горе, нейромант пожурил себя за недальновидность: ну с чего он взял, что эти дикари имеют достаточно ума, чтобы понимать его с полуслова? Вся их цивилизация есть вот этот вот дом; многому ли можно научиться, если с тобой живут условные сорок человек, из которых даром речи наделен только один?
– Враг думает, что я буду один, – терпеливо пояснил Громобой. – Вдобавок он полагает, что уже однажды меня… обманул, а, значит, легко обманет снова. А тут приду я, весь в гневе, да еще и с вами. Это и станет нашим преимуществом – то, что вы будете со мной.
Рупор, судя по гримасе, крепко задумался, и нейромант шумно выдохнул, раздосадованный такой твердолобостью собеседника.
«Впрочем, я и так знал, что они – не великие полководцы, – подумал бородач, скептически разглядывая сидящего напротив дикаря. – Да и не для того они мне нужны, чтобы стратегию обсуждать…»
– Теперь понял! – вдруг просиял Рупор. – Мы – ваше преимущество!
– Ну, можно и так сказать, – буркнул нейромант.
«Ну хоть что-то».
– Говори, куда идти, и мы пойдем! – пылко воскликнул Голос Племени.
– Я хочу знать, сколько ваших людей сможет отправиться со мной в логово врага, – хмуро глядя на собеседника исподлобья, произнес Громобой.
– Решать тебе, – с улыбкой ответил Рупор. – Если скажешь, мы пойдем туда все.
– Все? – удивленно выгнул бровь нейромант.
Хотя чему тут удивляться? Цель их жизни – служение Великому Механику, воплощением которого, в их понимании, является Громобой. И уж конечно, они подчинятся его прямому приказу – ведь что может быть лучше, чем напрямую получать распоряжения от своего божества? Бородач невольно вспомнил о различных лже-проповедниках, которые делали вид, что могут общаться с Великим Механиком, дабы дурить наивных прихожан.
Таких шарлатанов в Зоне Трех Заводов беспощадно четвертовали – в назидание.
Четвертовали бы и Громобоя, если б узнали, за кого он себя выдает. А учитывая тяжесть его греха, останки вдобавок наверняка бы еще и сожгли, а прах после развеяли по ветру, чтобы ничего более не напоминало о мерзавце, решившем выдать себя за Великого Механика.
«И это они еще не будут знать, что я ударился в христианство…» – усмехнулся про себя нейромант.
Он снова поднял взгляд на Рупора. Соблазн взять с собой кучу народа и, тем самым, максимально усложнить жизнь шамам был велик. С другой стороны, Громобой плохо представлял себе, на что в действительности способны живущие в Митино кровопийцы. Что, если они легко подчинят себе четыре десятка Детей Механизмов и обратят их всех против нейроманта? «Рекс», надо полагать, безо всяких проблем слопает дикарей, сколько б их ни было, но какой в этом смысл? Только время тратить, поедая собственное воинство… Глупо и бессмысленно.
