– Рассчитываю получить назад, – проговорил он, прежде чем вместе с сыном своего брата предстать пред королем Генрихом Английским.
Джаспер с улыбкой пропустил молодого человека вперед. Король сидел ярдах в тридцати от них, и лицо его было обращено к солнцу, лучи которого вливались в выходящее на Темзу окно. Вдоль стен стояла стража, но около самого короля находились только герольд и Дерри Брюер. Старший Тюдор достаточно часто поднимался на башню в Пембруке, и сама по себе высота не могла смутить его, однако трудно было отвести глаза от открывавшегося за окном вида на Лондон – крохотных домишек, дорог, рынков, зеленых полей и извилин реки, с зимней неторопливостью пробиравшейся сквозь город. День выдался ясным, и Джаспер постарался запечатлеть открывшийся вид в своей памяти.
– Мастер Джаспер Тюдор, – провозгласил герольд, подойдя к ним с племянником поближе, – бывший граф Пембрука. И его племянник Генри Тюдор, сын Эдмунда Тюдора, бывшего графа Ричмонда.
Герольд был явно обескуражен отсутствием необходимого продолжения. Джаспер нахмурился, так как король Генри продолжал взирать в окно.
Дерри Брюер шагнул вперед. На нем были отличный коричневый дублет и черные хозы. Джаспер обратил внимание на прикрывавшую его глаз кожаную полоску и корявую трость, казавшуюся в руках Брюера скорее терновой дубинкой, чем опорой.
– Его Величество, мастер Тюдор, ныне не настолько расположен к речам и праздной болтовне, как было во время вашей последней встречи, – заговорил начальник тайной службы. – Сент-Олбанс разбил его сердце, и оно до сих пор не исцелилось. Однако я помню вас. Вы хорошо сражались и без страха послали своих стрелков вперед.
– Что ж, все мы получаем свои синяки и шишки, мастер Брюер, – ответил старший Тюдор. – У меня отобрали Пембрук и отдали его моим врагам.
– Да-да, мир – жестокое место, – непринужденным тоном ответил Дерри, понимая, что стоящий перед ним человек рад возможности упомянуть утраченные владения. Едва ли не все, кто приходил к королю Генри, могли похвастаться подобной историей. Половина земель и титулов Англии была пожалована им в предыдущее десятилетие в качестве награды за службу. Проблема, так или иначе, будет решена судами и в частном порядке, хотя Дерри подозревал, что распутывать ее придется целую жизнь.
Обернувшись к Генри, Джаспер подвинул племянника на шаг, так что молодой человек оказался совсем рядом с королем.
– Это Генри, сын Маргарет Бофорт и моего брата Эдмунда, племянник самого короля.
– С материнской стороны, не так ли? – бодрым тоном проговорил Брюер. – Вы ведь сын Оуэна Тюдора, мастер Джаспер, а не короля Гарри, победителя при Азенкуре. А это большая разница – в крови и в сердце.
– Его мать, Маргарет, принадлежит к королевскому дому, Джон Гонт
[14] – ее предок, – напряженным голосом проговорил Тюдор, вспоминая, насколько раздражало его поведение начальника тайной службы короля.
Дерри шикнул на него, а потом пожал плечами.
– Насколько я помню, там была любовная связь? Дети, рожденные вне брачной постели? Все это было очень давно – а значение, друг мой, имеет только прямая мужская линия – Генрих Четвертый, Пятый, Шестой… А Йорки – всего лишь узурпаторы, стремящиеся стащить чужую монету, прямо как лондонские калеки в праздничный день. – Лицо Брюера сделалось уродливым, рот его искривила насмешка. – Посему, с какой бы просьбой ты ни явился сюда, никаких прав у тебя нет, поскольку тебе до этого и так доставалась слишком большая часть.
Чело Джаспера прояснилось впервые за время всего разговора. Интересно, сколько человек прошли мимо королевского трона с просьбами вернуть утраченные титулы или получить что-то другое по милости короля?
– Я пришел сюда не просить, сэр, – твердым голосом поговорил Тюдор, хотя ему было крайне тяжело умолчать в подобный момент о Пембруке и к тому же откровенно лгать. – Я привез сюда из Уэльса своего племянника, потому что посчитал уместным представить его кровному родственнику и тезке, королю Генриху. При всех ваших выпадах, мастер Брюер, мой племянник принадлежит к роду Ланкастеров.
Дерри Брюер смерил обоих посетителей холодным взглядом, впитавшим заштопанные места и потертую ткань камзола Джаспера, а также его заношенные сапоги, кивнул и как будто бы расслабился. А потом, к удивлению Джаспера, взял короля Генриха за руку и наклонился к нему, посмотрев ему прямо в глаза:
– Ваше Величество! Пришел ваш брат, с вашим племянником, сыном Эдмунда.
С неторопливостью зимней оттепели в глазах Генриха засветилась какая-то искра. Склонив голову, он повернулся к стоящим перед ним людям, и уголки его рта шевельнулись.
– Сколь благословил меня Господь, джентльмены. Сколь благословил меня Всевышний вашим визитом, – проговорил монарх голосом высоким и негромким, соединявшим в себе петушиные стариковские ноты и детскую напевность.
Затем он протянул руку, и глаза Джаспера остановились на бледных пальцах, скорее костяных, чем облеченных плотью. Но, несмотря на это, он принял королевское рукопожатие, порадовав правителя прикосновением. Затем король повернулся к своему сводному племяннику, и Генри Тюдор позволил, чтобы его еще раз подтолкнули вперед, и молча и внимательно проследил за тем, как монарх принял и пожал его пальцы.
– Какой хороший мальчик, – проговорил король Генрих. – Очень жаль твоего отца. Но скольких теперь уж нет в живых… Не знаю как… – Голос его угас, и Дерри Брюер немедленно поспешил положить руку короля ему на колени и поправить подоткнутое одеяло. Вновь повернувшись к дяде и племяннику, он посмотрел на обоих пристальным взглядом… материнским взглядом овцы, обороняющей своего ягненка.
– Его Величество неважно себя чувствует и быстро устает, – сообщил он им обоим. – Я сделаю для вас все, что в моих силах, мастер Тюдор.
– Я ничего не просил, – поправил его Джаспер.
– Я знаю это, однако вы сражались за короля в золотую для него пору. Это заслуживает награды.
Старший Тюдор почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он едва смел надеяться.
– А это верно, что Йорка изгнали из страны? – спросил он уже шепотом. Лондон был полон слухов и сплетен, в которых угадывалось немного правды. Надежно известно было только одно: что все войско Уорика спешно ушло на север и с тех пор от него не приходило никаких вестей.
Джаспер не попытался отодвинуться, когда Дерри взял его за плечо. Не стоит оскорблять человека, способного вернуть ему Пембрук. И даже напротив, он позволил Брюеру отвести его на несколько шагов в сторону – так, чтобы их не услышал король.
– Сегодня утром мне сообщили, что Эдуард Йоркский был вынужден бежать, – с мрачным удовлетворением произнес Дерри. Он столько лет трудился, чтобы добиться этого, и теперь не скрывал гордости.
