— Ты чему радуешься — то?
— Тому, что не нашим аристократишкам все досталось, — ответил он мне. — С "Гранита" они до сих пор деньги стригут, и хоть чем-нибудь помогли бы остальным.
— Ясненько, — не, ну а что мне ещё оставалось на это ответить? Не гнать же пафосно-воодушевляющую хрень? — Что ж, обязательно к ним присмотрюсь.
Только вот куда их деть? Чтобы инженеры показали себя во всей красе, им нужны условия где работать, с чем работать и с кем работать. Простые, пусть и опытные, техники — это несколько иное, инженерам они не помощники. Тут, как ни крути, полноценное конструкторское бюро нужно, а где я его возьму?
— А эти твои инженеры, — произнёс задумчиво Святов, — над "Вскрывателем" часом не работали?
— Они не мои, а наши, — чуть скривился Беркутов. — И нет, не в курсе.
— Что за "Вскрыватель"? — полюбопытствовал я.
— СПДП-2м, — ответил Сергеич. — Он же средний пехотный доспех прорыва, вторая модель, модернизированный. Правда, в глаза я видел только базовую модель, но говорят, в начале войны несколько аристо получили "два М" в своё пользование.
— У Сергея, среднего сына, был такой МПД, — добавил Беркутов. — Андрей был "мастером", ему МПД только мешал бы, а Виталий Васильевич и вовсе был "виртуозом".
— Андрей — это наследник? — уточнил я.
— Да, — ответили одновременно мужчины. После чего переглянулись, и оба хмыкнули.
— Так что за штука такая?
На что оба, опять же одновременно, пожали плечами.
— Базовая модель была просто сказкой, — взял слово Жень-Жень. — Дорогой только.
— И старой, — влез Святов.
— И все равно дорогой, — покосился на него Беркутов. — Все телохранители Дориных использовали эти МПД, спецназ гвардии, аристократы других родов. Кому требовалось. ТТХ сейчас тебе уже никто не скажет, но что точно известно, так это броня, как у тяжёлых МПД, и мобильность, как у средних. Про модернизированную версию и вовсе молчу. Разве что с броней и мобильностью, думаю, у них все было как минимум не хуже. На продажу они, как понимаешь, не выставлялись.
— И инженеры… — начал я.
— Очень сильно сомневаюсь, — прервал меня Беркутов. — Там же целое КБ над ними работало, какой шанс, что эти четверо были среди десятка, работавшего над СПДП-2м?
Занятно.
— И сколько в том КБ всего народу было?
— Да под пару сотен одних только инженеров, — дёрнул плечом Жень-Жень.
Какие интересные познания для командира первой тысячи Воинов Клана. Не Рода даже. Спрашивать, не спрашивать? Давить, не давить? Ладно, подождём пока. В конце концов, вреда для себя не вижу, наоборот — все сюда тянет мужик. И техников, и инженеров, и гражданских немеряно. Не забыть бы глянуть список, кто там есть кто.
— Я так понимаю, всех выживших инженеров расхватали?
— Почти всех, как видишь, — подтвердил Беркутов.
— А эти? — не мог не спросить я.
— Ну… — замялся он. — Просто по статистике кто-то из инженеров должен был включить гордость и гонор, заявив, что служит только Дориным. Вот они и оказались теми самыми. Да только… — все пытался подобрать он слова, — за десять лет жизни впроголодь, знаешь ли, любая гордость будет подточена. А их отказы вначале аристократы не забыли. Эти типы вообще обиды с трудом забывают.
И правильно делают, как по мне.
— Что ж, давай закончим с этим, а то чувствую себя как в магазине да без денег — все хочется, а купить не могу. С личным составом ты закончил?
— Ммм… почти, — и замолчал. — Тут такое дело… видишь ли… в общем, — собрался с духом Беркутов, — вместе со мной приехал боец ранга "мастер", и он хочет обговорить с тобой условия работы, а в перспективе и вступление в твой Род, — выпалил он на одном дыхании.
Ну ни хрена ж себе!
— И? Откуда столько сомнений? — спросил я, опасаясь какого-нибудь облома, как оно в жизни и бывает. Не, ну серьёзно, такие подарки — да без подвоха? — Вроде хорошая же новость.
— С одной стороны, — почесал он себе макушку. — А с другой, этот тип ушёл из другого Рода для этого.
Оу! Променять службу Роду на родине ради неявных перспектив в Японии? И как он, черт возьми, умудрился уйти? Плюнул на присягу и клятвы?
— Заинтриговал, — качнул я головой улыбнувшись. — Рассказывай, что там да как.
И поелозил в кресле, принимая такой вид, чтобы всем желающим было сразу видно, что мне в общем-то плевать, будет ли у меня "мастер" или нет.
— Щукин Антон Геннадьевич, — заговорил Беркутов и был тут же прерван.
— Щукин?! — было заметно, что Святов действительно сильно удивлён. — Но он же погиб при Байкале.
— Шестьдесят пять лет, холост, детей не имеет, — покосившись на Сергеича, продолжил Беркутов. И немного помолчав, дополнил: — Точнее вдовец. Сын и два внука погибли на войне. На том самом Байкале.
— А как же…
— Сергеич, — поморщился я, — дай человеку договорить. Успеешь вопросы задать.
На что Жень-Жень просто кивнул и продолжил:
— Как я уже сказал, "мастер", использует стихию огня. Человек он в целом добродушный, но заскоки бывают. Характер у него вообще… своеобразный, приверженец золотой середины, если так можно выразиться. У врагов ищет достойные черты, у друзей наоборот. Считает, что вдаваться в крайности нельзя. Несмотря на возраст, человек он…
— С шилом в заднице, — вставил Святов. — Если, конечно, не изменился с тех пор, как я его знал.
— Нет, не изменился, — хмыкнул Беркутов. — Мой предшественник на посту заместителя, а потом и командира первой тысячи.
Хотел я прервать его в этот момент и спросить, куда же ушёл Щукин со своей должности, да подумал, что до этого ещё дойдёт.
— После окончания войны, полного окончания, — уточнил он, — Щукин не нашёл ничего лучшего, как принять предложение главы Рода Тюниных. Антон… не так предвзят, как я, — выдавил из себя Беркутов, — и посчитал, что Тюнины… достойны, — аж скривился Жень-Жень. — Он, как и всегда, посчитал, что нельзя судить на основе своих эмоций, что все не так просто, что… да и с главой Рода он был хорошо знаком. Да вот беда, — самую малость злорадно произнёс Беркутов, — ошибся. Тюнины оказались ничем не лучше остальных. Я обещал ему не распространяться, сам спросишь, если захочешь, но причина уйти у него была. И, как выяснилось, возможность. Дело в том, что Щукин, оказывается, давал клятву верности не Роду, а конкретно его главе, про причины не спрашивай — тут уже сам Антон клялся молчать, соответственно, и мне ничего не сказал. В итоге, после смерти Михаила Тюнина, Щукин стал свободен как ветер в поле. Это, кстати, тоже секрет, но мне разрешено тебе сказать об этом. Сами Тюнины, как ни странно, не знают об этом. Точнее не знали. Теперь-то в курсе, поди. Ну а о причинах его приезда… — тяжко вздохнул Беркутов. — Тут тебе придётся поверить мне на слово, дело в том, что клановая аристократия в России и Европе, скажем так, прогнила. Есть достойные личности и Рода, но в целом все именно так. Род Дориных был воспитан в старых традициях, тут даже не о чести и достоинстве идёт речь, хотя и не без этого, конечно, главное — это единство. Они в это верили и тянули за собой весь клан. Может, внутри все было и не так радужно, но мы-то были Слугами и Воинами клана. Вне политики. Можно сказать, под личным протекторатом Рода Дориных. Потом война, где волей-неволей приходилось сплачиваться. И тут на тебе — все закончилось, Дориных нет, клана нет, зато осталось много чего такого, что хорошо бы прибрать к рукам. Гражданские первые на себе ощутили "сплочённость" клана, — поморщился мужик. — Про них не то чтобы забыли, им прямо сказали валить куда подальше. Нет, видите ли, ресурсов для помощи, да и не принадлежат они Роду. Вот и прикинь, каково было старику, который вырос на совсем других принципах. Старику, парень, переключиться на иные принципы, изменить себя еще сложней, чем нам со Святовым.