— Один!
Таран прошел невидимую линию между двумя буями.
— Два! — капитан считал удары весел. — Три!
Из тумана вынырнула крутая черная скала. Она казалась пугающе близкой.
Капитан нервно барабанил пальцами по поручням. Глаза его стали похожи на две узкие щелочки. Он напряженно всматривался в клубящийся белый туман. Иногда виднелись очертания другого корабля, который был шагах в пятидесяти от них. Пугающе близко, по мнению Люка.
Забурлила и вспенилась вода по правому борту. Поднялся горячий дым, распространяя тошнотворный запах тухлых яиц. Люк дернул за воротник своей рубашки и закрыл им нос.
— Двадцать семь! — протяжно выкрикнул капитан. — Три румба по правому борту!
Штурман крутанул огромное, высотой в человеческий рост, деревянное колесо. Мишель рассказывала Люку, что эти рули — новинка. Длинные деревянные рычаги, которыми двигали кормовой руль, уже не использовали.
Люка не очень обнадеживало то, что нужно полагаться на что-то новое, когда кораблю приходится вслепую маневрировать в этом жутком скалистом лабиринте.
Сильный порыв ветра разорвал полосу тумана. Отчетливо стала видна красно-золотистая корма галеасы перед ними. Она прошла два светящихся буя и накренилась на правый борт.
Капитан перестал считать, когда «Святой Клементий» тоже направился к буям.
— Амплитуда прилива здесь, между рифами, составляет почти девять шагов. — Он указал на точку прямо под местом, в котором наклоненный рей крепился к грот-мачте. — Вот на столько поднимается и опадает море. Скоро мы достигнем наивысшей точки прилива. Сейчас водой накрыты сотни рифов. Всего три часа может проходить здесь корабль наших размеров. А потом опять нужно ждать, пока прилив поднимется достаточно высоко. И за эти три часа необходимо пройти весь путь до гавани. Есть очень мало мест, где вода даже во время отлива все же стоит достаточно высоко, чтобы рифы не царапали днище корабля. Приливы и отливы раскачивали бы «Святого Клементия» как огромный рычаг. Не спасли бы и толстые медные пластины под корпусом корабля — через несколько часов он был бы уничтожен.
Люк кивнул и приложил максимум усилий, чтобы не было заметно, как он волнуется.
— А далеко до гавани? — Его голос прозвучал немного хрипло.
Капитан улыбнулся.
— Почти три часа. В этом-то и вся соль. Даже если знаешь дорогу, ошибаться нельзя. Враги не смогут приблизиться к Валлонкуру. Кроме гавани, вокруг острова нет места, где можно было бы кораблю встать на якорь. — Он указал на синий маяк, горевший высоко над ними. — За ним расположена старая крепость. Стража постоянно следит за уровнем прилива. Когда он поднимается достаточно высоко, они дают сигнал.
— А почему свет синий? — спросил Люк.
— Стража башни добавляет в огонь редкую соль, которая окрашивает пламя в синий цвет и заставляет его сиять особенно ярко. Когда огонь синий, мы знаем, что его зажгли наши. Если враги пройдут до рифов Валлонкура, они смогут заманить в ловушку целый флот при помощи неправильного огня. А теперь извини меня.
Таран галеасы прошел светящиеся буи, и капитан вновь начал считать.
Люк тоже считал про себя.
Вдруг перед ними раздался отвратительный металлический скрежет, как будто кто-то царапал гвоздем по камню, только намного громче.
— Один румб по левому борту! — крикнул капитан. — Поднять весла!
Перед ними снова возникла золотисто-красная корма другого корабля. Он замедлил ход.
— Опустить весла!
Лопасти весел «Святого Клементия» опустились в воду и застыли. Люк почувствовал, как большой корабль замедлил ход. В кустистых бровях капитана сверкали капельки пота. Люк слышал, как он тихо скрипел зубами. Корма приближалась.
— Гребите! — раздался хриплый голос с другого судна.
И корабль пришел в движение. Он задрожал, словно жеребец после бешеной скачки, и мучительно накренился набок.
— Обратно! — крикнул капитан рядом с Люком. Теперь весла двигались в противоположном направлении. Скрипело дерево.
Мальчик каждый миг ожидал, что их корабль тоже напорется на какую-нибудь невидимую скалу, и смотрел вниз, на темную воду. Хватит ли у него сил, чтобы бороться с приливом? Или волны разобьют его тело о рифы?
Прямо над водой стало видно желтое свечение. Было слышно, как облегченно вздохнул капитан.
— Держать курс! — крикнул он штурману. — Малый вперед!
Шелковые знамена, свисавшие с реев, вяло шевелились на ветру.
— Сигнальный огонь там, впереди, показывает безопасный фарватер. Нужно просто держать от буев по прямой линии на сигнал, и тогда ничего не произойдет. Самый тяжелый участок уже позади. Скоро и туман рассеется.
— Здесь всегда такой туман?
Капитан поглядел на Мишель.
— Он всегда задает так много вопросов?
— Много? Когда он боится, вот так, как сейчас, он обычно затихает.
Оба рассмеялись, а у Люка кровь прилила к лицу. Мишель всегда поощряла его, когда он о чем-то спрашивал. А теперь вот так подставила его! Это подлость!
Капитан похлопал его по плечу.
— Не сердись, парень. Только дураки не задают вопросов. Глубоко под водой здесь горит сильный огонь. Нагретая вода поднимается, из нее и получается туман. И дым тот, который идет из расщелин в скалах, не что иное, как водяной пар и сера. Здесь всегда туманно. Особенно если нет даже слабенького ветра.
— А разве другого пути в Валлонкур не существует?
— Конечно. По скалистому хребту, соединяющему полуостров с материком, идет широкая дорога, которую стерегут три крепости. Но конный путь довольно скучен. Кроме того, там страшно воняет, потому что вся дорога загажена мулами: там почти постоянно ходят длинные караваны. Большая часть припасов доставляется по суше. Путь со стороны моря гораздо живописнее. Поэтому все послушники, впервые прибывающие в цитадель ордена, плывут морем.
Они снова достигли пары буев, и капитан отдал приказ изменить курс. Туман редел. Уже хорошо был виден корабль, шедший впереди них. Из моря, словно огромные кинжалы, выросли скалы. К их отвесным стенам липли деревья и кустарник. Капитан был прав — это зачарованное место. Ничего подобного Люк никогда прежде не видел. На некоторых отвесных скалах можно было разглядеть маленькие низенькие башенки.
Мишель тем временем тихо беседовала с капитаном. Люк разглядывал мастерицу меча. Нужно было хорошо знать ее, чтобы догадаться, что она сильно волнуется. Мишель была привязана к Валлонкуру странными узами. Люку показалось, будто она с таким же нетерпением ждет прибытия в Валлонкур, как и он.
Ни он, ни она больше не были носителями чумы, это точно. Их обследовали и наблюдали на протяжении семи дней. После этого комтур провинции Марчилла освободил ее от клятвы привести мальчика в жилое место только по истечении одного года и одного дня.
