Бернадетта пыхтела от напряжения. Лицо ее покраснело, по нему струился пот.
— Достаточно! — раздался сердитый голос Мишель.
«Почему?» — спросил себя Люк. Он сдерживался изо всех сил. Очень легко отделать ее как следует. Она фехтовала совсем неплохо, но все, что она делала, можно было предугадать. Она сильно надеялась на то, что он совершит ошибку, и из-за этого слепо попадала в расставленные ловушки.
— Дуэль окончена! Победил Люк из Ланцака. А теперь подойдите и протяните друг другу руки!
Люк протянул руку Бернадетте. Та хлопнула по ней, но в ее глазах сверкала ярость. Эта дуэль ничего не решила. Наоборот, все стало еще хуже. А поводом послужила такая мелочь — всего лишь пара необдуманных слов.
Люк снял кожаный шлем и вытер пот со лба рукавом гамбезона. Только сейчас он заметил, как смотрели на него остальные. Все они были на стороне Бернадетты. Жоакино, который едва не утонул, предложил ей сесть рядом. Маленький темноволосый Раффаэль улыбался ей.
И только Гисхильда, стоявшая немного в стороне от остальных послушников, казалось, не испытывала к Бернадетте никакого сочувствия. Люк решил сесть рядом с ней. Когда он пошел к ней, та мрачно посмотрела на него. Но он знал, что его победа над Бернадеттой тут ни при чем — она на всех смотрела мрачно.
— Я не просила компании! — зашипела она на него, когда он присел рядом.
И чего она такая?
Мишель вызвала Жоакино. Он был самым высоким в их звене. Может быть, он старше, чем говорит? Мишель велела ему нападать, показав при этом несколько легких парирований. Все это Люк давно уже знал. Он посмотрел на Гисхильду. И что эта фьордландка здесь забыла? Это ведь страна сплошь языческая!
Он склонился к ней и прошептал:
— Я знаю, что ты сделала на Пробуждении в бассейне.
Она даже не взглянула на него, продолжая наблюдать за искусством Мишель.
Правильно ли она поняла его? Может быть, их язык для нее чужой. У нее какой-то странный акцент. Нужно еще раз попытаться.
— В бассейне. Ты…
Наконец-то она на него посмотрела. А она красивая.
— И что ты теперь собираешься делать? Думаешь, можешь шантажировать меня?
Она сказала это так тихо, что больше никто не услышал.
— Нет, я не хотел…
— Если ты не хотел, то почему просто не промолчал?
Стук деревянных рапир внезапно смолк.
— Итак, вы двое мните себя искусными фехтовальщиками. Ваши парирования однажды спасут вам жизнь на поле битвы. Не думаю, что существует тема для разговора, достаточно важная для того, чтобы пропускать урок.
Гисхильда повернулась к Мишель.
— Люк оскорбил меня, рыцарь. Прошу позволения вызвать его на дуэль.
Люк был ошарашен. Да что эта тупая корова воображает о себе!
Мишель подняла глаза к небу.
— И что он сделал?
— Он утверждает, что я не могу удержать свою воду в себе.
Рыцарь откашлялась.
— Что?
Она непонимающе глядела на него. Раффаэль захихикал. Жоакино казался неприятно пораженным.
— Это правда, Люк?
Он решил объяснить, что произошло. Кажется, Гисхильда совершенно этого не боялась. Разве она не понимает, что ее с позором выгонят, если станет известно, что она сделала? Он не хотел быть причиной этого. Это не по-рыцарски…
— Да, она говорит правду.
Он ей наставит парочку синяков. Этого будет достаточно, чтобы взять реванш!
Мишель схватилась за голову.
— Хорошо, похоже, это будет урок дуэлей! Выйдите вперед и сражайтесь. Кто первым нанесет удар, который привел бы к смерти, будь клинок заточенным, тот выиграет дуэль.
Люк встал и снова натянул шлем. И чего эта Гисхильда хочет? Она ведь видела, что произошло с Бернадеттой. Вдруг он осознал, что после этого сражения снискает себе славу любителя поколотить девчонку. Это…
Гисхильда встала в позицию напротив него. Подняла, приветствуя, деревянную рапиру.
Люк ответил на приветствие. Если он позволит ей победить себя, никто не сможет утверждать, что он любит драться с девчонками. Но разве будет лучше, если вместо этого за ним закрепится слава побитого девчонкой? Черт побери! Как же быть?
Гисхильда сделала обманный выпад. Времени на размышления больше не оставалось. Он уклонился, двигаясь немного неловко. Похоже было, что она торопится — сразу же стала нападать. Сделала еще один ложный выпад, потеснила его, пригнулась, нацелилась прямым выпадом в ногу.
— Задай ему!
Люк узнал голос Бернадетты.
Мальчик повернулся, пропустил Гисхильду и собрался нанести удар в спину. Раздался стук дерева об дерево. Он удивился. Похоже, она точно знала, что он станет делать. А еще она была очень быстрой. Чертовски быстрой! Это уже не игра, как с Бернадеттой. Придется как следует попотеть, чтобы победить ее.
Они разошлись и снова встали на исходную позицию. Гисхильда улыбалась ему. Что она замышляет? И где научилась так фехтовать? Только что он так же улыбался Бернадетте…
Снова она первой пошла в атаку. Устремилась вперед, когда он еще только пытался истолковать ее улыбку. Люк поднял рапиру, и деревянные клинки скользнули друг по другу. Ее рапира пронзила пустоту в двух пальцах от его горла.
— Стоп! — раздался голос Мишель в напряженной тишине. — Ты соображаешь, что делаешь, Гисхильда? Удар в кадык может оказаться смертельным даже при использовании тупого оружия!
Девочка опустила рапиру.
— Мне очень жаль. Этот удар у меня просто не получился. Вообще-то я хотела попасть в забрало и сломать ему нос.
Люк судорожно сглотнул. Неужели у нее получилось бы?
— Это дуэль между друзьями. Мы не сражаемся до первой крови, Гисхильда! После урока фехтования пойдешь к магистру Друстану. Он назначит наказание!
— Так точно, рыцарь!
Она упрямо отдала честь Мишель своей рапирой.
— Можно продолжать? — спросил Люк.
Он не мог допустить, чтобы все закончилось теперь: пострадала бы его слава фехтовальщика. Мишель удивленно посмотрела на него. Разве она не понимает, как это для него важно?
— Продолжайте, — нерешительно сказала рыцарша. — Еще одно нарушение правил — и мы прекращаем поединок.
Теперь Люк был настороже. Он начал атаку, но уже после первого выпада у него возникло неприятное ощущение, что он делает именно то, чего от него хочет Гисхильда. Она элегантно, словно танцовщица, увернулась и тронула острием рапиры его шлем в районе щеки, словно желая показать ему, что в любое время может добраться до его носа через забрало.
