– Ненормальный! Кинулся, даже не спросив. Что плохого тебе Пушок сделал?
Гном непонимающе покосился на эльфийку, брови поднялись. Присутствие человека почему-то подействовало на него усмиряюще, но кувалду убирать не стал.
Теонард оперся ладонью на камень и глянул в сторону леса. Деревья с трех сторон обрамляли плато, как диадема. Лесом их назвать сложно, скорее, смешанная роща. Но дубы есть, а это хороший знак. Дуб – полезное дерево, крепкое. Вероятно, гном вышел оттуда, иначе заметили бы его еще в полете. Он, может, и не заметил, но эльфийка должна была, потому что впереди летела. Не совсем же она… эльфийка. Серая, а значит, какая-то не такая. Чуть глубже деревья толстые и большие. Там точно лес.
Потом человек посмотрел в другую сторону, где на десятки, а то и сотни верст раскинулось огромное плато. С четвертой стороны – море.
Пока Теонард размышлял, эльфийка успела отогнать Пушка подальше от злого и нахального гнома, который едва не прикончил единственного друга в этой безумной компании. Нетопырь благодарно заурчал и стал тереться головой о ногу. Каонэль похлопала его по мохнатой макушке и что-то прошептала в ухо. Питомец еще немного отполз к деревьям и растянулся на животе, сложив крылья.
– Дай угадаю, – проговорил наконец Теонард, когда гном перестал таращиться на серую и обернулся к нему. – У тебя есть осколок Талисмана, а сюда пригнал чародей.
Гном вытаращился на человека и медленно убрал кувалду за спину.
– Откуда тебе ведомо? – изумился он.
– Ты не поверишь, – произнес Теонард.
Глава VII
Чародей наблюдал в малахитовом шаре, как на плато прибывают обладатели Талисмана. За полдня на берегу собрались такие разные расы, что старцу оставалось лишь гадать: как еще не перебили друг друга. К его облегчению, путники благоразумно разместились на почтительном расстоянии друг от друга и старались лишний раз не пересекаться.
Из-за цвета камня видимость зеленоватая, но чародей и без цветовых изысков знал, кто и где. У воды ихтионка, потому что иначе погибнет. Дальше кучка из троих спутников, которые то машут руками, то расходятся в разные стороны, потом снова собираются. Это человек, эльфийка и ворг. Последнего вообще тут не должно быть, но боги распорядились иначе.
Недалеко еще один человек палит костер и поглядывает на троицу. По удивительному стечению обстоятельств, расе людей снова повезло. Им досталось два осколка. Впрочем, этот отчасти эльф.
Сразу за ним на камешке примостился гном, оперся по-стариковски на рукоять кувалды и о чем-то беседует с мелкиндом.
Чародей мог усилить магию, тогда стало бы слышно, но до бесед ему дела не было. Гораздо важнее действия, которых пока нет.
Старец провел ладонью по бороде, едва тронутой сединой, и проговорил задумчиво:
– Они думали, добыть осколок – самое трудное. Потом решили, что трудно найти остальные части. Но в действительности главные испытания впереди.
Посох весело мигнул белым кристаллом и заискрился радужными переливами. Его древко уперлось в ручку стула, и он стоит почти вертикально. Кажется, еще немного – и запрыгает, как одноногий пират.
Старец наклонился ближе к шару и присмотрелся.
– Видишь, – обратился он к посоху, – здесь гоблин, огр, тролль и вообще представители разных рас. Всех даже не берусь перечислять. Сложно поверить, что я их собрал. И еще сложнее понять – зачем. Только я ведь не должен ничего объяснять. Тем более не все поймут. Со временем – возможно. Но не сейчас.
Посох снова сверкнул, разбрызгивая солнечных зайчиков по стенам обители. В широких окнах звезды – непривычные и чужие на холодном сиреневом небе. Где-то под обителью по вершинам с завыванием носится северный ветер, призывая прокатиться разок-другой.
Чародей поправил полы мантии и бросил короткий взгляд в угол. Там на низенькой кровати погружен в целительный сон рыжий эльф. Этот еще может пригодиться. Чародей положил ладонь на набалдашник посоха и, отвернувшись от странника, сильней вгляделся в малахитовый шар.
– Подождем, друг мой, – проговорил он загадочно. – Подождем.
***
Когда на плато собралось столько народу, что стало невозможно шагнуть, не наступив на чье-нибудь оружие, Каонэль не выдержала.
– Я так больше не могу, – сказала она, поднимаясь с камня, возле которого мирно спал Пушок.
Нетопырь открыл один глаз и вопросительно посмотрел на хозяйку, мол, чего расшумелась. Увидев, что та никуда не торопится, зевнул во всю пасть и моментально снова уснул.
Каонэль поправила изодранный плащ, затем пальцы скользнули в складку корсета. На несколько секунд ее лицо напряглось. Она вытащила золотистый осколок и двумя пальцами приподняла его к небу.
– Сколько можно ждать? – снова произнесла она, щурясь от солнечных зайчиков. – Не знаю, как вам, но мне совсем не интересно смотреть на все эти рожи.
Ворг задумчиво сидел на земле, подогнув под себя ноги. Когда серая заговорила, он поднял глаза и посмотрел на нее так, словно впервые видит. Через секунду взгляд снова стал осмысленным, Лотер пошевелил носом, принюхиваясь ко вновь прибывшим, и глянул на плато.
После того как удалось объяснить гному, что жуткий нетопырь – питомец эльфийки, пришлось еще полчаса доказывать, что они не воры. Рубака оказался выходцем Черных рудников, где торгуют почти со всеми, но совсем никому не доверяют из-за близости Великого Разлома.
Гном долго не хотел признавать, что серая эльфийка самостоятельно добыла осколок, и даже порывался продемонстрировать правоту. Каонэль морщилась и предлагала немедленно начать разбирательство. В отличие от них ворг калечить никого не собирался, хотя соблазн был велик. Пришлось призвать ихтионку в качестве миротворца, потому что, оказалось, ее народ водит тесную дружбу с гномами. Чем коротышки так приглянулись морским жителям, Лотер выяснять не стал.
Следом за гномом пришел огр. От него невыносимо воняло, но, кроме ворга и эльфийки, этого никто не заметил. Затем появился гоблин, немного похожий на давнего друга полузверя. Правда, в отличие от южного знакомца этот, очевидно, северный – низкорослый, прижимистый, с маленькими бегающими глазками. Такому если доверишь стеречь овец, обнаружишь потом, что шерсть продана, мясо заморожено, а из шкуры волка, который приходил охотиться, сделана новенькая волчовка.
Потом явился мелкинд и долго таращился на всех, не решаясь приблизиться. Когда наконец подошел – как-то сразу спелся с гномом. На что эльфийка скорчила очередную недовольную мину и сделала вид, что занята распутыванием колтунов у нетопыря.
Народ приходил и приходил. После тролля ворг перестал считать и погрузился в размышления. Он почти додумался, зачем чародей все это затеял, но серой приспичило покачать права, и теперь ценная мысль потеряна.
– От меня ты что хочешь? – спросил он рычащим голосом, когда Каонэль начала расхаживать туда-сюда с осколком в руках.
