Однако паук обиженно взревел и, развернувшись к трещине, ринулся так, словно за ним гонится отряд веников. Спустя несколько мгновений его сиреневая туша скрылась в расщелине вместе с воплями и стрекотанием.
Ворг лежал на спине и таращился в сумеречное небо между ветками, постепенно приходя в себя после скачки на паучьей шее. Вокруг медленно стал собираться народ и заглядывать сверху, словно он ощетинился, а они – праздные зеваки, которые никогда не видели ворга. Только рожи у этих совсем не праздные. У гоблина харя ехидная, мелкинд подозрительный какой-то, Теонард хоть и глядит открыто, но это тоже не к добру. Эльфийка, правда, смотрит с состраданием, но лучше б уж не смотрела. Сострадания ему только не хватало. Остальных вообще бы не видеть.
Он полежал еще мгновение, затем подсунул под себя ноги и поднялся без помощи рук.
– Похоже, – проговорил он, поправляя края лацерны, – Цитадель все же придется построить.
Глава VIII
Ночь опустилась быстро и накрыла мир черным покрывалом. В просветах крон появились звезды, над морем взошла луна. На воде образовалась светящаяся дорожка до самого берега. В древних легендах говорится, что по лунной тропе в мир живых спускаются души умерших. Если ухватиться за призрака, он сможет провести по дорожке в загробный мир. Главное – взять с собой горсть живой земли, иначе можно не вернуться.
Где-то в маленькой пещерке под обрывом укрылась ихтионка. Она долго сидела на камнях, слушая, как остальные готовятся спать, а это не просто в условиях всеобщего недоверия.
Селине повезло, ее защищало море. Бескрайнее, великое море, в глубине которого блистает бессмертный город Атлантия.
Она дождалась, пока луна не выползет на середину неба, а затем нырнула в воду и укрылась для ночлега в небольшом гроте.
Остальные решили заночевать на окраине большого леса. В наполовину поломанную рощу перебираться никто не захотел. Паук, конечно, ушел и стараниями Талисмана, скорее всего, не вернется. Но приближаться к плато на ночь глядя мало кому охота. Даже тролль, которому уютней на камнях, решил остаться под защитой деревьев. К работе было решено приступить с утра. Ну или хотя бы сделать вид, что приступили.
Лежанки устроили на достаточном расстоянии от плато, но и не слишком далеко на случай атаки.
Человек, ворг и эльфийка расположились неподалеку от воды, где лес резко заканчивался обрывом. Внизу с тихим шелестом плескалась вода. Время от времени выпрыгивали мелкие рыбки. Серой даже померещилась огромная круглая спина с шипастым гребнем. Но так быстро исчезла, что Каонэль приняла это за сонные грезы. Выспаться ей не удавалось уже очень давно.
Подложив под голову пучок травы, эльфийка легла возле дуба и укрылась драным плащом. Не то чтобы ей мешал холод, просто так казалось уютней.
В темноте глаза серой стали светиться, как два солнечных фонаря, и народ косился на нее с опаской.
Чуть поодаль другой человек, чье имя, как успела выяснить серая, Страг, развел небольшой костер. К нему подсели гоблин и огр. Человек поглядывал на них недовольно, но не прогонял. Эти двое тоже были не в восторге, но желание погреться взяло верх.
Огонь в костре потрескивал и плевался искрами. Те взлетали по замысловатым дугам и таяли, едва достигнув нижних веток. Некоторые, особо крепкие, взмывали до верхнего яруса, но все равно исчезали без подпитки.
На лицах плясали черно-оранжевые тени. Носы в темноте вытянулись, рты превратились в бездонные провалы. Время от времени в них поблескивали клыки и зубы.
Огр и гоблин таращились в костер. Оба зеленые, разве что оттенки отличаются. Если коротышка какой-то изумрудный, то болотный гигант цвета тины и старого мха. Страг выглядит не так устрашающе, но все равно опасный и молчаливый.
Человек поковырял палкой в костре. Угли перевернулись и подняли в воздух сноп искр. Огр отшатнулся, прикрываясь ладонью.
– Осторожно, – прогудел огр.
Страг бросил на него короткий взгляд, но промолчал, продолжая ковырять дрова. Когда закончил, достал из заплечного мешка завернутый в тряпье сверток.
Огр потянул носом и завистливо покосился на него. Тряпки развернулись. Внутри оказалась свежая вырезка то ли оленя, то ли коровы. Человек насадил кусок на заранее наточенную палку и сунул в огонь.
Болотный гигант смотрел, не отводя взгляда, как вырезка в огне пузырится и покрывается коричневой корочкой. Особо сочные части дымятся, в трещинах видно розовую мякоть.
Через несколько минут по лагерю потянулся одуряющий запах жареного мяса.
– Есть хочется, – проговорил огр, глядя на вырезку.
– На тебя не напасешься, – усмехнулся гоблин, вытащив из набедренной сумки лепешку.
Он разломил ее надвое и протянул огру кусок поменьше.
– Не думай. Я не добрый или жалостливый, – сказал он скрипучим голосом. – Просто боюсь, как бы, оголодав, не начал кидаться на остальных. Я не об остальных забочусь, а о себе. Ну, в общем, ты понял.
Протянув здоровую лапу, болотный громила взял кусок лепешки и одним махом отправил в рот. Гоблин вытаращил глаза, увидев, что лепешка исчезла в пищеводе, как уголь в доменной печи. Даже в желудке плюхнулось. Коротышка чуть отсел и принялся жевать свою половину, таращась на увальня.
Тот хлопнул себя по животу, показывая, что не наелся и даже червяка не заморил. Но удивительный желудок огра обрадовался даже такой пище – принялся бурлить и издавать звуки, похожие на скрежет камней. Под валиками жира видно, как перекатываются мышцы, словно у него там жернова.
Огр подтянул портки и громко икнул.
– Мы не сходим с ума, коли голодные, – проговорил он. – Настроение портится немного. Но без еды можем долго. Это ворги становятся безумными, если очень есть хотят.
Все покосились в сторону ворга, который мостился недалеко от эльфийки и Теонарда. Лотер и так жуткий, когда оскалится. Страшно подумать, что будет, если в безумии начнет метаться по лагерю и нападать без разбору.
В кустах запел сверчок, да так громко, что должен быть размером с собаку. Страг бросил камешек в заросли, сверчок обиженно пискнул и замолчал, послышался удаляющийся шорох. Огр и гоблин переглянулись.
– Чем тебе козявка мешала? – спросил гоблин.
– Не козявка это, – угрюмо произнес человек, вытаскивая мясо из огня.
От куска валил пар, корочка потрескалась, по краям стекали прозрачные капли жира. Огр потянул носом и голодно облизнулся. Но, в отличие от гоблина, человек делиться не собирался. Он снял с пояса нож и стал отрезать тонкие ломти, чтоб остывало быстрей. Потом немного подождал и стал забрасывать в рот.
Болотный громила печально вздохнул и отвернулся от греха подальше.
– Эх… – протянул он, потирая затылок.
– Чего ж вас люди так не любят? – поинтересовался гоблин у огра, дожевывая остатки лепешки.
