– Ничего лучше не смог придумать?
Ворг кивнул всем телом. Дрожа от страха, Каонэль подплыла к рыбине и осторожно ввалилась внутрь, стараясь не касаться острых как бритвы зубов.
Лотер захлопнул челюсть ровно настолько, насколько позволяют клыки – то есть наполовину. В оставшуюся щель с легкостью заливалась вода, и ему пришлось приподнять голову.
Если он и думал сожрать эльфийку и присвоить себе второй осколок, то сделать этого не смог. Серая, даже потрепанная и обессиленная, додумалась упереть острие меча воргу в язык, под которым спрятана его часть Талисмана.
Через секунду обрушилась волна, Каонэль закричала в отчаянии:
– Мы погибнем!
Вся масса воды с чудовищным ревом упала на Лотера и завертела его, словно песчинку. Он даже не пытался сопротивляться, только лишь прикрывал челюсть и держал курс наверх.
Эльфийка во рту растопырила ноги, пытаясь закрепиться в удобном положении. Дело осложнилось тем, что пришлось тыкать мечом в язык Лотера, чтобы тот ненароком, а может, и специально не проглотил ее. К тому же в рот залилась вода, и ей пришлось задержать дыхание.
Что происходит снаружи, серая не видела, зато хорошо слышала, как гремит и шумит вода. В толще звуки распространяются быстро и звучат глухо, что делает их похожими на камнепад и шипение одновременно.
Легкие эльфийки начало жечь. Однажды она уже оказывалась под водой. Тогда тоже не надеялась спастись. Но в тот раз могла хотя бы бороться до последнего. А сейчас зажата в челюстях огромной рыбы, которой, в общем-то, не важно, живой или мертвой доставлять ее на берег.
Каонэль затрясло от нехватки воздуха, по телу прошла тугая конвульсия, она в ужасе вцепилась в левый клык рыбы. В этот момент Лотер вынырнул и раскрыл пасть.
Вода хлынула наружу сквозь зубы, и серая стала жадно глотать воздух, пока это возможно.
Впервые в жизни ее одолел первобытный животный страх, не похожий на страх погибнуть в бою или на боязнь потерять золото. Не похожий даже на страх потерять возлюбленного.
Это ужас, который возникает перед тем, как шагнуть в пропасть. Именно он заставил Каонэль царапать мечом язык рыбы и отчаянно сопротивляться съедению заживо.
– Напомни после вознести молитву богам, – прошептала она измученно. – Каким угодно. Все равно ни одного не помню.
Лотер лег животом на воду и, качаясь словно корабль-призрак, отдался на волю волнам. Каонэль, видя, что ворг не пытается протолкнуть ее в глотку, чуть расслабилась, но меч убирать не стала. Только ослабила давление и села прямо на середину языка. Ворг недовольно пошевелил им, давая понять, что эльфийка раздражает своим шевелением. Серой пришлось замереть.
Так они плыли, поднимаясь и опускаясь на огромных волнах. Небо все еще черное, но ветер немного стих, а на горизонте мелькнула светлая полоска.
Из-за волн не видно, куда движутся, и вообще оба давно потеряли ощущение направления. Если на берегу можно ориентироваться по запахам, то здесь лишь небо знакомое. Но когда появится солнце, станет жарко, а это тоже совсем не весело. И если Лотеру-сабретею можно спрятаться в воде, то для эльфийки такие ныряния смертельны.
Спустя несколько минут, а может, часов волны заметно уменьшились. Взобравшись на одну из них, ворг заметил узкую полоску света, которая то и дело перекрывается волнами. Лотер взял курс туда.
– Ты хоть знаешь, куда плывешь? – спросила эльфийка глухо.
– Бль…абл-ль… – проворочал языком сабретей.
Каонэль скривилась, отодвигаясь от липкого щупальца во рту.
– Хочется верить, что это значит «да», – пробормотала она.
Они оба устали, к тому же ворг захотел есть, а держать себя в руках, когда во рту вполне себе добыча, испытание не из легких. Удерживает лишь упертый в язык клинок.
Уши эльфийки повисли, голова опустилась на грудь. Она то и дело проверяла, хорошо ли держится меч, потому что ворг все чаще стал ворочать языком, а из пищевода доносились булькающие звуки, не предвещающие ничего хорошего.
Когда Лотер в очередной раз всплыл на вершину волны, серая подняла голову. Вдалеке полоска света превратилась в полноценное небо с кудрявыми облаками, какие бывают после грозы, и оранжевыми лучами. Сквозь блеск воды эльфийка разглядела еще кое-что.
– Смотри! – произнесла она хриплым от воды голосом. – Суша!
Лотер попытался вглядеться, но рыбье зрение хорошо только под водой, а на поверхности как в круглое окошко смотреть. Вдаль вообще не видно. Сплошное мутное пятно.
Но Каонэль настойчиво повторила:
– Лотер, там берег. Я вижу скалы.
Она указала пальцем, высунув руку изо рта. У ворга возникло непреодолимое желание ее откусить, но снова удержал антрацитовый клинок.
Доверившись глазам серой, рыба-ворг направился в указанном направлении. Шторм быстро сходил на нет, и через некоторое время от него осталось лишь небольшое волнение, которое после всего пережитого казалось смешным.
Небо быстро светлело, тучи из черных превратились в сиреневые с серым отливом. Сквозь них стало пробиваться солнце, оставляя на морской поверхности серебристые пятна. Если бы не только что отыгравшая буря и смертельная опасность, можно было бы наслаждаться красотой.
Когда море успокоилось еще немного, Каонэль смогла различить острые скалы берега. Они словно цветы из одного пучка торчат в разные стороны, каменные пики хищно поблескивают, словно готовы пронзить добычу хоть сейчас. Издалека они казались коричневыми, но вблизи стали зелеными, как змеиная кожа.
– Какой-то странный берег, – сказала серая, глядя на скалы.
Ворг хотел бы ответить, но все еще их не видит, а рыбья глотка не приспособлена для разговоров.
Глава XII
– Плыви осторожнее, – посоветовала эльфийка, глядя на сильный прибой у скал.
Если бы мог, Лотер ответил бы, что и так изо всех сил старается держать ровный курс. При его размерах остаточные волны уже не страшны, но приходится держать ухо востро. Берег каменистый, значит, со дна могут торчать острые скалы.
Над сушей небо почти полностью расчистилось, остались лишь рваные облака, какие бывают после бурь. Сквозь них пробивается солнце и освещает камни на берегу.
Лотеру пришлось несколько минут плавать вдоль скал, чтобы найти подходящее место для высадки. Наконец он заметил плоский выступ прямо у кромки воды и быстро замахал плавником. Рыбья туша поднялась на волнах и понеслась к нему.
Спустя несколько мгновений Каонэль уже стояла на скале и беспокойно оглядывалась по сторонам. С волос течет вода, глаза ввалились. После борьбы со стихией эльфийка выглядит выжатой, как яблочный жмых.
– В жизни такого не видела, – проговорила она, выжимая волосы. – Думала, мне конец.
