Рядом с костром прямо в камне обнаружила глубокую яму с водой. Слишком чистой, чтобы быть морской. Каонэль задумчиво сдвинула брови, догадываясь, какой тут был ливень, если удалось наполнить дыру.
Словно вспомнив о чем-то, эльфийка всплеснула руками и проговорила:
– Там же на берегу Селина! Просила прислать тролля. Уж не знаю, что у вас тут за сговоры. Но если что-то недоброе – воргу и Теонарду не понравится. Кстати, где он? В поломанной роще его вроде не видно.
Тролль медленно повернул голову и посмотрел на серую так, будто только сейчас увидел. Голубые глаза-камни искрятся в свете костра и одновременно отражают солнечные лучи. Кажется, внутри головы полыхает огонь и испускает сияние сквозь глаза.
Его каменная туша качнулась, словно ожившая гора. Послышался утробный рокот. Он поджал ноги и поднялся, словно просто перетек из положения сидя в положение стоя. Затем повернулся на месте и, гулко топая, направился к расщелине.
Каонэль таращилась на удаляющуюся спину гиганта. По лицу видно: хочет что-то спросить, но не поймет, надо ли. Спустя несколько секунд сомнений она повернулась обратно к костру и проговорила:
– Ну, так где Теонард?
Мелкинд недовольно скривился и перевернул палочкой полено. Костер пыхнул искрами, бревна затрещали, огненная пыль поднялась в воздух и быстро осела на тушки перепелок.
– Да откуда мы знаем? – произнес Виллейн обиженно. – Ходил где-то, может, спит под деревом. Или, что скорее всего, кормит своих птиц. У него, похоже, с этим что-то не то.
– А чего Цитадель не строите? – не унималась эльфийка.
Гном возмущенно выдохнул:
– Ишь какая. Думаешь, коли спаслась, командовать можешь? Мы, ежели хочешь знать, тоже ненастье перетерпели. Знаешь, как тут все сверкало и грохотало? И волны вздымались, поболе той, что тебя в пучину утащила. Больно умная ты, эльфийка.
Каонэль сдвинула брови и поднялась.
– Может, и умная, – бросила она. – Нас слишком много тут с осколками. Чую, что-то будет. Затылок пока не горит, но чутье меня еще никогда не подводило.
С этими словами она развернулась и направилась в сторону рощи, искать Теонарда. Хотя приятного для нее в этом мало. Когда отошла на несколько шагов, острый слух уловил раздраженный шепот мелкинда.
– Тоже мне, великую тайну открыла, – произнес он, полагая, что говорит достаточно тихо. – Выплыла из моря и думает, что сейчас все само устроится. Эльфийка, что с нее взять? Строить хочет. А из чего? Из воздуха?
Гном вздохнул, а Виллейн продолжил:
– Нет уж. Лучше сидеть подальше друг от друга и ждать, пока Талисман снова заработает.
Каонэль презрительно скривилась, уши сами собой выпрямились, придавая ей решительный вид. Без плаща, который прикрывал плечи и глубокое декольте, воинственность слегка портится. Но это не главное. Это всего лишь облик. Важно то, что внутри.
Она расправила плечи и бесшумно зашагала к поваленным деревьям, часто втягивая воздух и шевеля ушами. Головой старалась не крутить: где-то тут бегает ворг, потерявший единственную часть одежды, которую она любезно ему одолжила.
Когда она достигла рощи, справа потянуло тиной и сырыми грибами вперемешку с чем-то гниющим. Эльфийка поспешила убраться оттуда, потому что разговаривать с огром ей совсем не хотелось. С другой стороны уловила запах гоблина. Он дрых на поваленном дереве и громко храпел.
Потом были хранители еще и еще. Все они заняты кто чем, но в основном спали или сидели по одному, по двое. С чем-то ковырялись и совершенно не выполняли наказ чародея.
Когда роща кончилась и начался большой лес, эльфийка вздохнула свободней. Среди деревьев и зелени она чувствовала себя куда уверенней и вольней, чем на каменной пустоши или бескрайних водных просторах.
Здесь и птицы поют, и зверье какое-то шныряет. Кроны деревьев густые. Вечернее солнце изумительно подсвечивает их сверху и делает похожими на изумрудный огонь. Под ногами шуршит трава, но этот шорох слышен только эльфам и зверью.
Где-то в ветках раздался скрип когтей по дереву, посыпались листья. Серая прибавила шаг. Гарпия хоть и помогла найти их с воргом, но как с ней разговаривать – эльфийка не представляла. Она ведь здоровенная человекоподобная птица с когтистыми лапами и недобрым взглядом. Хотя с летучими мышами она быстро находит общий язык. Но то звери. А это вообще не пойми что.
Достигнув места, где в прошлую ночь они пытались выспаться, эльфийка обнаружила несколько кучек от костров и одиноко стоящую клетку с голубями.
Птицы сбились в кучу на жердях и устало таращили оранжевые глаза. Каонэль подошла к клетке. Вблизи показалось, что птицы голодные и измотанные: перья топорщатся, у некоторых веки полуприкрыты. Непонятно, как еще не попадали замертво.
Серая повертела головой в поисках чего-нибудь, что может сойти за голубиный корм, но вокруг лишь трава и кусты. Теонард кормил их каким-то зерном, но, видимо, утащил с собой.
– Бедненькие, – проговорила эльфийка, наклонившись к деревянной решетке. – Бросил вас хозяин, безответственная свинья. А вы тут с голоду пухнете. Простите, но у меня ничего нет, чтобы покормить.
При звуке голоса голуби чуть оживились, принялись топтаться на месте и ворковать, в надежде, что теперь-то уж поедят. Но Каонэль только виновато улыбнулась и развела руками. Через несколько минут, поняв, что их снова обманули, голуби притихли и печально нахохлились.
Эльфийке до того стало жалко птиц, что глаза влажно заблестели. Из-за желтых радужек слезинки похожи на жидкий огонь. Она быстро смахнула мокрые дорожки, пока никто не увидел, и выпрямилась.
Только она шагнула в сторону, как впереди за деревьями хрустнула ветка. Затем еще одна. Серая повернула правое ухо и прислушалась.
Сквозь птичьи трели и шум ветерка в кронах отчетливо слышно, как по лесу быстро движется кто-то в кожаных сапогах и что-то бурчит под нос. Эльфийка потянула носом, и в голове нарисовалась картинка человека с арбалетом за спиной.
Через пару минут из-за деревьев показалась фигура Теонарда. Арбалет мирно покачивался за плечами, лицо загадочное, словно только что покорил десяток городов и не хочет никому рассказывать. Но тайна так и рвется на волю. В левом кулаке что-то сжимал.
Он заметил серую и ускорился. Каонэль невольно отошла от клетки.
Когда он наконец приблизился, эльфийка замерла на расстоянии пяти шагов, проверяя на поясе антрацитовую рукоять.
– Я предупреждал? – спросил человек, подходя к клетке. – Говорил не трогать моих птиц?
Эльфийка не ожидала такой несправедливости. Глаза взлетели на лоб, она фыркнула и нервно дернула ушами.
– Кто говорит, что трогала? К ним, если присмотришься, уже давно никто не подходил. Скоро передохнут все. Никудышный из тебя хозяин, если заставляешь их голодать. Мучаешь бедняжек. Зачем вообще таскаешь с собой?
