— Я готова рискнуть.
Как же заставить его уйти? Что он вообще здесь делает? Кончики ее пальцев снова начало покалывать. О нет. Может быть, вчера он решил, что она хочет закрутить с ним курортный роман?
— Обязательно попробуйте наш «Кафе де олла». Мы варим кофе с корицей и пилончилло. Он сладкий, но не приторный. Секрет заключается в том, что варят его в глиняном горшочке.
— Угу.
Ее гораздо больше интересовало, справится ли она с этой чашкой кофе.
— Посуда из нержавеющей стали не способна сохранить аромат, не так ли?
Потом он начал рассказывать ей о коричневом сахаре. Лариса готова была поклясться, что он делает это нарочно, чтобы проверить, как долго она сможет продержаться.
— Все ли ваши гости удостаиваются подобного сервиса от генерального директора или мне просто повезло?
Насчет генерального директора — это было всего лишь предположение. Проклятие. Почему она не может вспомнить его имя?
Он усмехнулся:
— Полагаю, вполне можно считать, что вам повезло. Как правило, с молодоженами работает свадебный координатор.
— Но его у вас нет, — вспомнила она.
Кофе пах отвратительно. Судя по всему, здесь не понимают разницы между крепким и подгоревшим кофе. Задержав дыхание, Лариса отхлебнула из чашки. Горечь обожгла ее пищевод, а затем объявила войну в желудке.
Она поставила чашку на стол. Между тем ее гость налил кофе и себе.
— Совершенно верно, — сказал он. — В данный момент у нас нет свадебного координатора. Именно поэтому я взял себе за правило работать с нашими ВИП-клиентами лично, желая убедиться в том, что они нашли здесь именно то, что ожидали.
— Ко мне это не относится, — ответила Лариса. Эта поездка изначально не отвечала ее ожиданиям.
Осознав свою бестактность, директор откашлялся:
— Именно поэтому я решил навестить вас в первую очередь. Я заметил…
Карлос Чавес! Внезапно на Ларису нахлынуло воспоминание. К сожалению, и кофе тоже. Она схватила стоящую рядом корзину для мусора, и ее стошнило.
Глава 2
— Сеньорита Бойд, вам лучше? — послышался тихий голос из-за двери.
— Да, — еле выдавила Лариса. Что еще она могла сказать после позорного инцидента с корзиной для мусора?
День свадьбы. Главный день в ее жизни. День, когда весь мир должен был увидеть, что она, Лариса Бойд, нашла своего прекрасного принца. Чертов Том.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
Если бы он только мог хоть как-то облегчить ее страдания.
— Я в порядке. Мне нужно всего несколько минут.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Вам не обязательно здесь находиться. Со мной все будет хорошо.
Она ожидала услышать звук удаляющихся шагов, но этого не произошло. Может быть, он боится, что она упадет в обморок и разобьет себе голову?
Покачиваясь, она подошла к раковине. Одного взгляда на ее отражение было достаточно, чтобы понять, почему официант искоса на нее смотрел. Она была похожа на бешеного голубоглазого енота. Схватив бумажную салфетку, Лариса попыталась снять макияж с глаз, но лишь размазала тушь по всему лицу.
— Сеньорита?
Ну почему он не уходит! Сеньор Чавес. Ни в коем случае нельзя снова забыть его имя. Хотя она могла бы поспорить, что он с радостью забыл бы ее. Менее чем за сутки она успела напиться, пофлиртовать с ним и опозориться. Чересчур для ВИП-гостьи.
Тяжело вздохнув, она умылась, сделала еще одну бесполезную попытку поправить макияж и открыла дверь. Сеньор Чавес стоял у окна, глядя на лагуну. Лариса больше не чувствовала запах еды. Ее завтрак бесследно исчез.
— Я вывез тележку из номера, — сказал он.
— А корзина для мусора?
— Ее тоже забрали. В течение дня вам принесут новую.
— Спасибо, — сказала она.
Он взглянул на нее через плечо.
— Кстати, пока вам было нехорошо, звонила ваша сумка.
Ларисе потребовалась пара секунд, чтобы понять, что он имеет в виду ее мобильный телефон.
— Мои подруги проверяют, хорошо ли я добралась, — предположила она. Далила и Хлоя — единственные два человека, которым есть до нее дело. Бабушка умерла, а Том… вряд ли он стал бы ей звонить.
— Подруги, которые заплатили за ваше пребывание здесь?
— И за шампанское. Обычно я не пью так много, — сказала Лариса, решив хоть немного оправдать свое плачевное состояние. — К тому же на голодный желудок. Вчера вечером я сидела здесь… мне было очень грустно, — добавила она, — ведь сегодня я должна была выйти замуж.
— Я знаю. Вы мне вчера рассказали.
— Да, вы правы. — Она всегда начинала откровенничать с незнакомыми людьми, если выпивала лишнего. — О чем еще я говорила?
— Вы не помните?
— Большую часть разговора я помню. — Незначительная ложь. Она помнила, что ей стало не так одиноко после его прихода, и о том, как его легкая щетина покалывала ее пальцы. — Хотя есть пара небольших провалов. Надеюсь, я не вела себя… непристойно?
— Я оставил кофе на тот случай, если вы захотите взбодриться, — сказал он.
То, как он аккуратно перевел тему разговора, говорило само за себя. Лариса внутренне съежилась.
— Я могу налить вам новую чашку.
— Нет, спасибо. — Только не этот горелый запах. — Я предпочла бы что-нибудь холодное. Может быть, одну из тех маленьких бутылочек кока-колы за двадцать долларов из мини-бара. — «Обезболивающее тоже не помешало бы», — подумала она. Вряд ли в номере есть аспирин.
— Рядом с кофейником. — Баночка с таблетками действительно стояла на столе. Раньше их там не было. — Я подозревал, что таблетки вам понадобятся.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Вы сказали, что хотите колы, не так ли?
— Это не… — прежде чем Лариса успела озвучить протест, он прошел от террасы к кабинету, — обязательно.
— Обязательно. Моя главная обязанность заключается в том, чтобы все гости были на сто процентов счастливы.
— Даже те гости, которые страдают от тяжелого похмелья?
— Особенно, — сказал он, открывая банку.
Лариса почувствовала, что ее щеки заливаются румянцем.
— Мои подруги говорят, что со мной все время нужно возиться.
— Это действительно так?
— Я предпочитаю слово «заботиться», — ответила она.
Когда Лариса забирала у него банку с колой, их пальцы случайно соприкоснулись. Вздрогнув, она выхватила банку из его рук.
— Я… э-э-э… — Лариса заметила вспышку света, промелькнувшую в его глазах и моментально исчезнувшую за тенью вежливости и отстраненности. Она отступила на шаг назад, сделав одолжение им обоим. — Вы уверены, что прошлой ночью я не сделала ничего глупого?
