– Шприц я найду. Итак, я умру двадцать пятого. Учту.
Началась фотосессия с живым трупом. Кира играла великолепно.
2
Они больше не встречались. Договоренность надо соблюдать. Кира сделала все так, как ей велели. Купила шприц, откачала из вены кровь и облила подушку, завернула ее в целлофан и спрятала под сараем, в котором жила. Съездила на вокзал и купила билет до Москвы на завтрашний поезд. Все это она сделала двадцать четвертого числа. То есть за день до своей мнимой смерти, а заодно купила небольшой неприметный рюкзак, неприглядный спортивный костюм производства местных цеховиков и кроссовки. В такой одежде она становилась неприметной, даже мужеподобной. Длинные волосы спрятала под бейсболку. В своем сарае протерла мокрой тряпкой все, что только можно, чтобы не оставлять никаких отпечатков, но забыла про бутылки, которые остались под кроватью. Этой ночью она исчезнет. В рюкзак сунула туфли, одно из платьев, «наган», деньги и документы. В карманы билет, темные очки, деньги на такси, фонарик и опасную бритву. Она осмотрелась. Поняла, что даже ночью поймает машину без проблем. Если все пройдет по плану, она будет считать себя свободной.
В два часа ночи Кира положила подушку на кровать, а целлофан забрала с собой. Потом выкинет где-нибудь. На улице стояла темень, тучи заволокли небо и закрыли собой яркую луну. Пришло ее время. Кира тяжело дышала. Просто разыгрались нервы. Но она подавляла в себе страх. В решительности ей не откажешь. Надо взять себя в руки. Она привыкла получать все, что хотела. И получала. Изменять самой себе она не привыкла, если решение принято, то оно должно быть выполнено.
* * *
Женщина тихо подкралась к дому, где жили Фаина и ее подруга. В окнах свет не горел. Те, кто ходит на пляж спозаранку, чтобы занять хорошие места, рано ложатся спать. Окно их домика в саду было открытым, но затянуто марлей, чтобы в окно не залетала всякая мошкара. Женщина подставила бревно и поднялась к окну, достала бритву и разрезала марлю. Затем бесшумно влезла в окно. Две кровати стояли рядом, помещение казалось крохотным, меньше ее сарая. Ее глаза уже привыкли к темноте, и она хорошо различала силуэты на кроватях. Одна из женщин храпела. Значит, она будет второй. Храп не должен прекращаться. Дама в черном подкралась к кроватям. В руках появилась бритва. Она зажала спящей рот и полоснула ее по горлу. Та еще несколько секунд билась в судорогах, затем замерла. Настала пора храпящей. Убийца повернулась к ней. Та не проснулась, а продолжала храпеть. Женщина вытерла бритву о простынь и убрала ее в карман. После чего достала револьвер из-за пояса. Как ей рассказывал муж, «наган» самое надежное оружие, стреляет без осечек. Она выдернула подушку из-под спящей, накрыла ей ее голову, придавила и выстрелила. Подушка заглушила шум. Никакого грохота. Храп прекратился. Стрелявшая проверила пульс. Не нащупала. Теперь она может уходить. Бревно от дома отбросила подальше, отпечатков не оставила. Прошла опушкой леса подальше от места преступления и исчезла в темноте.
* * *
Кира спустилась к шоссе, сняла бейсболку, распушила волосы и поймала машину. За пять тысяч рублей шофер грузовика согласился довести ее до вокзала. В ожидании поезда она сидела на перроне, чтобы не маячить перед пассажирами. Ни души. Начался дождь. О зонтике она не подумала. Она не взяла его с собой из Москвы. За все лето с неба ни одной капли, и люди забыли про зонты. Но он ей не мешал. Она думала о своем. Сегодня ночью ее убьют. В смерти Киры Сумского не обвинишь. Он в Москве, и у него алиби. А ее больше нет. Следствие закроют. Для продолжения дела нужны свидетели, а их нет. Но откуда они это узнают?
Кира решила написать анонимку. И отправить ее надо из Адлера. Она купила конверт, лист бумаги и ручку. Козырек бейсболки закрывал ее лицо. Кира как могла изменила почерк и коротко написала в записке: «Кира Дроздова убита и закопана в горах Кавказа. Убийца скрылся!» На конверте написала: «Москва. Петровка, 38. Начальнику уголовного розыска». И опустила в ящик. Вот теперь следствие захлебнется. Надо бы махнуть куда-нибудь в Сибирь и там окопаться. Но она твердо решила вернуться в Москву. Ведь Михась еще жив и празднует победу.
3
Фотографию Михась получил. Без подписи и комментариев. Он набирал Кирин номер, но абонент был не доступен. Он не знал, что такую же фотографию получил и Воронихин. На определение местоположения абонента требовался официальный запрос провайдера. Этого Михась сделать не мог.
Однако Воронихин это сделал и понял, где она сейчас. Приехав домой после дежурства, Михась перегнал фото на стационарный компьютер и начал разглядывать снимок на большом экране с увеличением. Он видел могилу, но не знал ее глубины. Перерезанное горло выглядело убедительно и кровь тоже. То, что девушка голая, говорило о том, что убили ее в постели ночью. Тень от трупа могла указать на время. Хоронили ее на рассвете. Придраться не к чему. На снимке стояла дата, и это все. Вопросы задавать некому. Ни от Киры, ни от Глеба и Веры ни одной весточки. С ними связаться так и не удалось. Поздно вечером он пошел на телеграф и позвонил на домашний телефон Шато Кивилиди. Как полицейскому ему полагался городской телефон.
– Привет тебе из Москвы, Шато. Говорит подполковник, бывавший у тебя. У меня к тебе секретное задание. Ты должен в подробностях выяснить, какие происшествия случились в ночь на двадцать пятое число в поселке Тоназ у моря. Эту информацию могли засекретить. Дело в Москве стоит под грифом «Секретно». И еще. Возьмешь списки всех пассажиров поездов и самолетов на Москву, и первым же рейсом вылетай в Москву. Встретимся в Измайловском парке в кафе «Кавказ». Позвони как приземлишься. Получишь премиальные, и мы оплатим тебе дорогу. По телефону не говори ни слова.
– Я все понял. В ту ночь было мое дежурство, так что я в курсе событий. Но у нас никакого уголовного дела не открывали.
– Нетрудно догадаться. Я тебя жду.
Михась положил трубку. Он все еще не верил обычной фотографии. С другой стороны, в сговор Киры с Глебом он тоже не верил. Она его едва не убила. К тому же она убеждена, что он приходил убивать ее, а ему помешал ее любовник. Глеб слишком долго собирался выстрелить в безоружного. На войне – совсем другое дело. Сговор мог произойти между Глебом и Верой. Он же разведчик и мог вычислить Веру. Задание-то было общим. Кира не могла обхитрить всех да еще найти сообщника за короткое время. Ведь кто-то труп фотографировал, и снимок получился профессиональным.
И все же что-то не так. Ведь он не просил присылать ему снимки.
Ночью он залез в квартиру Глеба через окно балкона и обыскал ее. Жены и ее вещей след простыл. Вероятно, он решил сбежать. Но Вере бежать некуда. Ее держит фирма и акции. А это большие деньги. Она должна вернуться. Оставаться в Гаграх ей опасно.
* * *
В кабинет майора Воронихина зашел его зам капитан Зелинский.
– Ты чего такой красный, Алеша? – спросил майор.
– Тут нам дело о наезде пришло из ГИБДД.
– Мы авариями не занимаемся.
– Я так и сказал. Но дежурный по городу настоял. Говорит, это приказ генерала. Мол, там есть материал для нас. Я его пролистал и нашел много интересного.
