– Спасибо за откровенность, но я твоего мнения не спрашивала. Ты зачем на спектакль-то пришел? На театрала вроде не похож. А на тело Аллочки надо было смотреть в другой постановке. Опять перепутал?
– Я зато тебя спас!
– Ага, спасибо. Только это не объясняет твоего появления в театре…
– А чего тут объяснять? – прервал ее Габриэль. – Приехал на тебя посмотреть, а заодно узнать, чего тебе от меня надо.
– Мне? От тебя? – нахмурилась Варвара.
– А кому? Я же уехал с омоновцами по твоей наводке. Инцидент был исчерпан, я не имел никаких претензий. Но тебе мало показалось, ты стала звонить в ментовку и нести всякую ахинею. Ну и что тебе от меня надо? Знаешь, я сам работал в правоохранительных органах и в курсе, что за такие дела полагается. На первый раз прощаю, но за второй донос тебя точно привлекут к уголовной ответственности! И я уж не стану больше заступаться. Зашел вот сделать доброе дело – предупредить. А сейчас даже жалко тебя – расплатилась уже.
– Да ты что?! – Варя сузила глаза и теперь смотрела на мужчину, словно змея, принявшая стойку для нападения, то есть в предвкушении укуса. – А я не прошу никакой жалости, если надо, сама за себя постою!
– Я это уже понял… – почесал недавнюю рану на голове Габриэль. – Не женщина, а огонь! Откуда только сила и энергия берутся? В этом-то тщедушном теле…
Он обвел ее таким взглядом, что у Вари опять побежали мурашки по телу.
– Кто тут тщедушный? Я тщедушная? Да я тебе… – И балерина запустила в визитера подушкой, которая задела контейнер, отчего мужчине в лицо впечатался еще и кусок котлеты.
Габриэль закашлялся. Варвара вытянула свою ногу в замысловатом движении и стукнула его что было силы по хребту. Подполковник кашлять перестал и начал материться.
– Точно ненормальная! Ведьма! Да что же ты творишь? Успокойся!
– Маньяк!
– Это ты истеричка! Или мой поцелуй так запомнился? Может, хочешь, чтобы нормальный мужик еще тебя поцеловал? Думаешь, я с тобой не справлюсь?
Варя кинулась было на него, готовая выцарапать противнику глаза, но пала жертвой какого-то хитрого приема и оказалась совершенно обезоруженной, скрученной и снова в его объятиях.
– Ай-яй-яй, дамочка, нельзя не рассчитывать свои силы, бросаясь в бой так необдуманно, – хихикнул Габриэль. – Каблучков у тебя нет сейчас, поотрывали коготочки-то.
Варвара с яростью смотрела на мужчину.
– Все просчитал? Справился? Подонок! Может, ты мне и напихал в пуанты стекла, чтобы наказать за непокорность? Признавайся, ты это сделал?
– Вот ненормальная! Зачем бы мне? Чтобы еще раз поцеловать тебя, а ты мне подбила второй глаз? У тебя просто мания величия! Думаешь, мне баб не хватает? Да я любую…
– Что, что любую? Договаривай! Любую можешь купить? Так вот, нет, не любую! Маньяк! Не у меня, а как раз у тебя и было задето самолюбие!
Варвара все пыталась вырываться, но у нее не получалось. Габриэль смотрел ей в лицо.
– Ты точно ненормальная. Я таких не встречал.
– Отпусти меня! У нас взаимная неприязнь! – пыхтела балерина.
– Вот ведь бешеная… Тебя и отпустить страшно, вопьешься в меня, словно змея.
– Не вопьюсь. Глаза бы мои на тебя не глядели!
– Я пришел с миром, с гостинцами…
– Которые сам и сожрал!
Габриэль отпустил ее и как-то обмяк.
– За что ты меня так ненавидишь?
– Большая честь для тебя, чтобы я еще испытывала к тебе какие-то чувства. Нет на тебя управы… Раз маньяк сам мент, так что теперь? Как у врачей – круговая порука?
– Да с чего ты на меня навесила ярлык маньяка?! – всплеснул руками Габриэль.
– Тебе же передали… – устало ответила Варя.
– Что именно?
– Что ты в своей машине перевозил жертву, и я это увидела. Надеюсь, ты ее не убил? – спросила Варвара.
– Кого? Какая еще жертва? – оторопел Габриэль.
– Не притворяйся. Джип, в который я села после театра, твой?
– Варвара, может, я и подлец в твоем понимании, но заслуживаю хотя бы объяснения, за что ты на меня взъелась. Могу я узнать?
– Ну хорошо. Я ехала в твоем джипе…
– Помню, дальше.
– Так вот, склонила я голову и надышала на стекло. Оно запотело, случайно…
– Я понял, но это не преступление.
– Не идиотничай! Окно запотело, я захотела его протереть и заметила на стекле надпись. Ну, такую жировую, то есть чем-то жирным написанную, например, помадой. Потом ее стерли, но какой-то след остался, и когда я подышала, надпись проявилась…
– Варя, не томи, – все еще ничего не понимал Габриэль.
– Не прикидывайся, что не знаешь! Небось сам и стер? – ехидно спросила Варвара.
– Говори дальше, не томи, – снова попросил он.
– Я с удивлением прочла…
– Варя, дословно, пожалуйста, – попросил Габриэль.
– «Меня похитили, помогите».
Бывший следователь молча уставился на Варвару.
– Кого похитили-то? – не понял он.
– Не знаю! Говорю же, именно так было написано на стекле твоего автомобиля. Ты все-таки явно туповат!
– И все?
– Нет, еще имелась подпись – вроде буква «Л», но я не уверена. Больше ничего.
Габриэль нахмурился, явно перестал думать про еду, и было видно, что растерялся.
– Было написано: «Меня похитили, помогите»? Ты поэтому испугалась, выбежала из машины и вызвала ОМОН? – спросил он.
– Конечно! А ты думал, хотела отомстить тебе за поцелуй? Наказать за твой развратный образ жизни? Вот уж ерунда! Я испугалась за девушку, которую похитили. Этот ее крик о помощи… Ну а потом и за себя испугалась – вдруг и я не выйду из машины живой?
Поэтому сделала вид, что ничего не видела, и попросила остановиться, мол, сейчас приду.
– Господи… – выдохнул Габриэль.
Варвара спустила ноги с кровати и поболтала ими. Спросила недоверчиво:
– Ты действительно не знал про надпись?
– Конечно нет. И сейчас судорожно думаю, откуда она у меня в машине могла появиться?
– Кто сидел рядом, кто…
– Кто молил о помощи? – закончил за нее Габриэль. – Ты серьезно подозреваешь меня? Но я не маньяк! Варя, у меня награды, я Герой России, столько лет в следствии… Спроси у любого! Я…
Габриэль замолчал, не зная, что в такой ситуации говорить, потому что сам находился в шоке.
«Он не играет, не прикидывается. Так сыграть невозможно. Ведь просто мент, а не лауреат Каннского фестиваля!» – подумала Варвара, глядя на собеседника. А вслух сказала:
