Женщина следовала за ней по пятам.
– Мы от кого-то прячемся? – поинтересовалась она.
– Вы – не знаю, а я – да, – ответила Варвара.
Тамара Юрьевна, пытаясь держать зонтик и над Варей, еще больше окропляла ее прохладной, дождевой водой, стекавшей с его краев.
– Я могу чем-то помочь? Может, вас подвезти куда надо? – гудела липучая поклонница.
– А вы на машине? – спросила балерина.
– Мой сын на машине.
– Ой, если можно, пожалуйста! Я буду рада. И благодарна! – искренне воскликнула Варвара.
– А уж как мы будем рады, вы даже не представляете! – засуетилась Тамара Юрьевна. И понеслась впереди балерины с криком: – Следуйте за мной к автостоянке! Я предупрежу сына, а то он с ума сойдет от неожиданности. Ну надо же… сама Абрикосова!
И дама поспешила по узенькой асфальтированной дорожке к больничным воротам. Варя следовала за ней, как могла, то есть не хромая, но медленно, дав себе зарок терпеть боль в спине молча и никогда не жаловаться на нее окружающим.
Возле клиники были припаркованы сплошь дорогие иномарки. Балерина мимоходом отметила это обстоятельство: ну, да, все понятно, наверняка лечение у Константина могло вылиться в копеечку. Выйдя на стоянку, Варвара огляделась в поисках своей попутчицы. Но вместо нее увидела крупного, полного мужчину, столбом стоявшего под дождем. Он странно, не мигая, смотрел на нее. Видимо, это был сынок Тамары Юрьевны. Еще один поклонник. Странный какой-то мужик. В руках у него были цветы, яркие и красивые. «Хм, где-то уже и букет раздобыл…» – усмехнулась Варя и приблизилась к незнакомцу.
– Здравствуйте.
Мужчина никак не отреагировал.
– Варвара Абрикосова, – представилась балерина.
– Что с ней сделали? Я так и знал, что добром это не кончится… Так и знал… – покачал мужчина головой.
– С кем? – не поняла Варвара.
– С Леной. Моя Леночка… мое солнышко, – монотонно забубнил мужчина и вдруг посмотрел более осмысленно: – Вы из милиции?
– Я? – даже испугалась Варя. – Нет. А разве вы не меня ждете?
– Вас? – вроде бы удивился мужчина.
– Ну да, меня…
– Да какое мне дело до вас?! Мы жили душа в душу, друг для друга, ведь у нас больше никого не осталось. И тут такое… – с горечью выдал мужчина довольно непонятную фразу.
Варвара взмахнула длинными ресницами и только сейчас заметила, что цветы в руках мужчины пластиковые, искусственные. И тут же услышала автомобильный сигнал – рядом остановилась красная спортивная машина. Медленно опустилось стекло, и показалось довольное лицо Тамары Юрьевны.
– Вот она, смотри! Говорю тебе, точно, живая прима! Что значит – не похожа? Да я ее по одним только ногам совершенной формы узнаю!
Тамара Юрьевна, жестикулируя, стала кому-то доказывать свою правоту. По всей видимости, сынок не признал приму, а мамочка-театралка продолжала убеждать его, расхваливая Варвару на все лады:
– Да ты что, не видишь, что ли? Да она это, она! Я же на все ее спектакли хожу! Она – воплощение чуда! Ну ты же ходил со мной, видел ее сам! Как можно не узнать? Куда только смотрел? Все в буфет бегал, что ли? Конечно, сейчас она не накрашена и без пачки, но любимую балерину я и голой узнаю! Что значит – не такая красивая?
– Простите, любезная, – наклонилась к ней Варвара с металлом в голосе, – может быть, вы прекратите обсуждать меня так, будто меня здесь нет? Это просто неприлично!
У Тамары Юрьевны даже челюсть отвисла.
– Это вы мне говорите? – почему-то удивилась женщина.
– А кому же еще?
– Да вы же небожительница! Нимфа! Фея!
– Я? – удивилась Варя. – Что вы, я обычная женщина, ногами стоящая на земле. Правда, не очень твердо на данный момент. У меня ни короны на голове нет, ни крыльев за спиной. Сцена – одно, а жизнь – совсем другое. Я ведь и питаюсь, как все люди, и, извините, в туалет хожу!
Тамара Юрьевна что-то беззвучно прошептала, то есть пошевелила губами. Но Варя уловила несколько фраз:
– Не может быть… не может быть… Как же так? Принцесса… королева… такая грация, полет… А в жизни ни лица, ни фигуры, ни осанки… Да еще еле ноги волочит… Нет, не может быть! Судьба не могла так посмеяться надо мной!
Тут Варвара увидела толстощекое лицо уже лысеющего сына дамы, жующего жвачку и оценивающе пялящегося на ее нее. И по его взгляду можно было определить: «красавец» не находит в ней того, за что можно было бы зацепиться.
– Ну че, садишься или нет? – спросил он.
«Ну, нашла кого попросить подвезти…» – подумала Варвара.
– Нет, я с вами не поеду! – с вызовом, если не сказать – нагло, заявила она.
– Вот ведь стерва, мою маму так расстроила! Балерина, черт бы тебя побрал! – сплюнул сыночек, и машина рванула с места, обдав Абрикосову и мужчину с искусственными цветами водой из лужи.
– Спасибо, поклонники! – крикнула им вслед Варвара, промокшая чуть ли не до нитки, стирая ладонью грязь с лица.
Она посмотрела на окаменевшего незнакомца, словно ища у него поддержки, но наткнулась на безразличный взгляд. Мужчина явно переживал тяжелый момент в своей жизни.
– Что у вас случилось? – осторожно спросила она.
– Лена моя…
– В больнице лежит ваша знакомая?
– Жена…
– Жена, – как эхо, повторила Варвара, пытаясь хоть как-то вывести мужчину на разговор. Почему-то она не могла оставить его здесь одного в таком неадекватном состоянии. – Заболела?
И тут человек с цветами вздрогнул, посмотрел на нее так, словно в первый раз увидел.
– Что? Заболела? Ну да… Моя Лена умерла… Сегодня… Именно сегодня мне позвонили… Господи! Ленка-то умерла!
Мужчина посмотрел на собеседницу с отчаянием, повторил «Моя Лена…» и, заплакав горючими слезами, схватил Варвару за плечи, явно намереваясь припасть к ее худой груди в поисках утешения.
Балерина еле устояла на ногах под тяжестью такого огромного мужика, но попыталась успокоить несчастного:
– Ну-ну… не надо… Все будет хорошо, не переживайте так…
– Как же я теперь, а? Моя любовь! Моя Леночка! Чего же теперь может быть хорошего?! – риторически восклицал незнакомец.
– Жизнь продолжается…
– Без нее все потеряло смысл… – щедро капал на Варю слезами мужчина.
– Извините, а как вас зовут? – почти задыхаясь от его объятий, несколько невпопад спросила Варвара.
И тут вдовец резко отлетел от нее. Мало – отлетел, ему еще дали в морду со словами: «Ну-ка убрал от нее руки, козел! Убью! Что ты хочешь с ней сделать?!» Варя соображала недолго и через долю секунды уже прыгнула в элегантном батмане на спину Габриэля, повиснув на нем всем своим небольшим, но все же весом. Или лучше будет сказать недовесом?
