Рыцарь махнул рукой, чтобы заставить парня замолчать. Он тоже не представлял, в чем дело.
К башне подошли люди с телегами, полными камня.
Луи услышал звон доспехов. Его воины готовились. Во рту у рыцаря пересохло. Он обернулся, вытянул вперед руки и позволил надеть на себя кирасу. Это был хороший доспех. Возможно, он выстоит против аркебузных пуль. Нагрудник Луи был тяжелым и сделан лучше, чем нагрудники его ребят. Конечно, ему могло не повезти: он мог получить пулю в лицо…
— Левое крыло, нале-во! Шагом марш! — скомандовал командир наемников эрцрегента.
Часть стрелков промаршировала в сторону. Вместо них на позиции выкатили кулеврины. Стволы бронзовых орудий указывали на двери башни.
— Хорошенько подумайте, рыцари! Вы останетесь в башне или погибнете здесь, на мостовой. Мои приказы однозначны!
«Неужели он действительно сделает это?» — спросил себя Луи.
Нерешительно он провел рукой по рукояти своей рапиры. Краем глаза увидел, как к его башне приставили лестницы. Они что, с ума посходили? Они же должны знать, что через бойницы не уйти никому. На канате подняли ведро. Подмастерья подавали наверх камни. Луи смотрел на них, ничего не понимая. Он не хотел понимать, что происходит. Этого просто не может быть!
— Они замуровывают нас, — произнес кто-то позади.
А потом воцарилась напряженная тишина.
Луи почувствовал, что ладони его стали мокрыми от пота. Он вспомнил свой сон. Сердце забилось быстрее. В тот же миг горло его сжалось, точно чья-то невидимая рука решила его задушить.
Схватил правой рукой рукоять рапиры. Неужели ле Беф действительно отдаст приказ стрелять? Он не может этого сделать…
— «Ловец ветров» принес в город чуму! — крикнул наемник. — Эрцрегент приказал выслать корабль в море. Пусть там решится его судьба. Каждый, кто подходил к члену команды ближе, чем на два шага, подлежит помещению в карантин. Чума — в крови и дыхании больных. Вы загрязняете воздух вокруг вас. Поэтому ворота и бойницы будут замурованы. Через неделю я приду снова и выломаю из стены один камень. Если до тех пор никто из вас не умрет, то стены будут убраны. А теперь назови мне имена людей, которые там с тобой. И я хочу, чтобы через неделю каждый твой чертов человек подошел к дырке в стене. Если хотя бы одного не будет, вы останетесь в башне навек.
Луи хотел что-то сказать, но голос изменил ему. Замурованы! Погребены заживо… Нет, он не сумеет вынести этого. Его прошиб холодный пот. Только не это! Рука рыцаря вцепилась в рукоять рапиры. Он не может оставаться в башне!
Рыцарь сделал шаг вперед.
— Стой на месте! — строго крикнул капитан наемников.
Луи видел, как несколько аркебузиров направили на него свои орудия. Поднесли горящие фитили к пороховой чаше. Пусть лучше его застрелят, чем похоронят заживо. Луи сжал зубы. И побежал.
— Огонь!
Из стволов вылетели струи дыма, и стрелки исчезли за плотной серой завесой. Что-то попало в кирасу Луи, и она загудела, будто колокол. От удара рыцарь попятился. Боль обожгла бедро. Его швырнуло назад, рыцарь почувствовал, как теплая кровь залила брючину. Адское шипение кулеврин заглушило остальные звуки. В лицо Луи ударил горячий воздух, задевая ткань рукавов его рубашки и волосы. Крики. Глухой удар. Еще один! Пушечные ядра, должно быть, пробили ворота и рикошетом отлетали от стен.
Луи попытался опереться на рапиру и подняться.
— Вторая колонна, вперед! — раздался спокойный голос наемника, словно все это было лишь учениями на плацу.
В дыму Луи увидел силуэты людей.
— Опустить треноги!
С резким щелчком железные треноги опустились на мостовую.
— Заряжай!
Аркебузы опустились.
— Назад, в башню! — крикнул ле Беф.
Луи схватили под руки и потащили внутрь. Он хотел вырваться, но сил не хватало. Он видел широкий кровавый след, светившийся красным на мостовой в свете факелов.
— Нет! — закричал он. — Пожалуйста!
Только не в башню. Он не хочет в этот склеп, в котором их собираются замуровать живьем. Перед глазами снова встал образ отца. Пальцы, на которых не осталось мяса.
— Нет! — Голос Луи прозвучал выше, чем обычно, он напоминал голос ребенка, которого кричащим вынесли из фамильного склепа семнадцать лет назад.
В руках божьих
Поймал послушников Люка и Гисхильду на том, что они тайком пробрались к воронам и влезли в ящик, принадлежащий Лилианне де Дрой. Послушники не говорят, что они собирались делать с белой хищной птицей Лилианны. Мое чутье подсказывает мне, что руководила этим проступком Гисхильда. Запер обоих возле гробов на дне трюма. Пусть их судьбу решает Лилианна.
* * *
У нее получилось. Лилианна привела обратно гребцов и моряков. С триумфом покидаем гавань. Сторожевые башни заняла лейб-гвардия эрцрегента. Орден Древа Праха посрамлен! На борту царит приподнятое настроение. Гребцы поют песни, а мы покидаем Марчиллу и берем курс на юг, в открытое море.
* * *
Свежие ветры несут перед собой сильное штормовое волнение. «Ловец ветров» раскачивается из стороны в сторону. Весло с трудом можно удержать в руках. Пришлось изменить курс. Теперь придерживаемся курса зюйд-ост. Берега не видно, но я чувствую его. Он не далее как в двух милях от судна. Слишком близко, когда с юга надвигается шторм.
* * *
Лилианна провела в трюме с Гисхильдой и Люком более часа. Привела обоих послушников на борт. Теперь они могут вернуться на свои места у весел. Люк очень бледен. Ему нелегко справляться с сильной качкой. Ветер немного утих. Удаляемся от берега. Тьюред хранит нас!
* * *
Утреннее небо не проясняется. Приходится изменять курс. Идем на восток, навстречу ночи. Весла подняты, отверстия для весел закрыты. Вверяем наши жизни в руки Господа. Галеаса не создана для плаванья в шторм. Какая ирония, после той ночи хитрости и мужества снова вручать себя Тьюреду. И теперь судьбу нашу могут решить только молитвы. Запечатываю последние записи в бутылку из прочного стекла. Так однажды весть все же дойдет до Валлонкура — если счастье изменит нам.
Судовой журнал «Ловца ветров»,
3-е плавание, 11-я ночь летнего солнцестояния,
записано: Альварез де Альба, капитан
Земля без чар
По брезенту барабанил дождь. Из-за тяжелой скрипки сварливых
[1]
он с трудом мог двигаться. Кроме скрипки на его шею давили свинцовые оковы, закованы были руки и ноги. С тех пор как эти собаки поймали его и он наколдовал одному из них лягушачью кожу на лицо, они стали очень осторожны.
