— Нет, — сказала Лилианна. Ее голос был слаб, все ее тело ныло от боли. Она не решалась посмотреть на себя. Она не хотела видеть того, что с ней происходит. — Нет.
Когда решетка поднялась, пожалуй, дюймов на двадцать, весь полк горящих свиней устремился в брешь.
Люди отпустили решетку. Прутья ринулись вниз, разрубая при этом двух свиней и того рыцаря, который хотел вылезти первым.
Лилианна кое-что вспомнила. Она бросилась наземь и подползла вплотную к решетке. Охватив голову ноющими от боли руками, она ощутила обгоревшую щетину.
Перед ней возникло лицо Мишель.
— Мы тебя вытащим!
Лилианна не хотела видеть ужаса в глазах сестры.
— Ты должна…
Взрыв первого бочонка с порохом прервал ее на полуслове.
Побег
Я действительно должен делать то, что приказал этот блестящий черный жук? — Голос короля орлов проник в мысли Олловейна.
— Да, Тученырь. У нас нет выбора. Тирану здесь прав.
Гигантский орел нахохлился, резко повернул голову и внимательно посмотрел на эльфа.
От него не исходит ничего хорошего, мастер меча.
— Я целиком и полностью разделяю твое мнение. Но это ничего не меняет. На этот раз он прав. Мы не сможем спасти всех, если будем придерживаться первоначального плана. А теперь лети и не беспокойся. Я не спущу глаз с Тирану, когда тут все закончится.
Эльф не убедил птицу и чувствовал это совершенно отчетливо. Но Тученырь больше не приводил аргументов.
Мастер меча опустился на колени перед девушкой, пристегнутой к орлу. Ее связали надежно, чтобы она во время полета не сделала с собой ничего плохого.
— Я не убил его, — тихо произнес он.
Гисхильда уставилась на эльфа. Холодный гнев в ее глазах сменился болью.
— Он не умрет. Он быстро поправится. И никаких последствий не будет. Уже через полгода он снова сможет держать в руках оружие.
Гисхильда кивнула.
— Сегодня ты должна была выйти замуж… — Голос мастера меча был глухим, он подыскивал слова. — Мне очень жаль. Он будет жить, это я тебе обещаю. Но ты никогда больше не сможешь увидеть его. Тебя ждут во Фьордландии. Ты будешь королевой.
Тученырь забеспокоился.
Мастер меча отошел на несколько шагов, и гигантская птица расправила крылья, чтобы подняться в воздух.
В сомнениях
Фингайн опустил лук. Чувство, терзавшее его, было ему доселе не знакомо. Неужели угрызения совести? Он легко мог застрелить старика. На краткий миг ветер утих. Теперь же над стенами и крышами замка бушевали резкие холодные порывы. Будет труднее попасть точно в цель.
Он посмотрел на плащи рыцарей, развевавшиеся на ветру, и попытался подсчитать, насколько сильно ветер отнесет стрелу. До цели было едва ли больше шестидесяти шагов. Не очень трудная мишень… Когда нет ветра!
Странно, что люди приносят своих раненых сюда. Так близко к стене! Должны же они понимать, что могут попасть под обстрел.
Все было именно так, как предполагала Эмерелль. Она приказала ему обращать внимание на целителей, которые носят белые одежды рыцарей ордена. Королева предсказала, что целители появятся тогда, когда эльфы окажутся загнанными в угол. Но раненые были слишком близко к сражающимся…
Фингайн вспомнил истории об Анискансе, битве Трех Королей и ужасной коронации Роксанны. Обо всех этих кошмарах он знал только понаслышке. Эмерелль сопоставила все эти истории. Не от рыцарей исходила наибольшая опасность, а от целителей ордена.
Тот старик вовсе не хотел в первую очередь помочь тем обгоревшим бедолагам в окровавленных плащах, которых бережно укладывали на траву Он хотел убить эльфов в замке. Всех! Если Эмерелль была права…
Два щитоносца, прикрывающие его от возможных выстрелов, были еще одним знаком того, что этот человек был чем-то большим, чем просто целитель. Вся его фигура излучала авторитет. Все прислушивались к тому, что он говорил.
Фингайн поднял лук. Он не может позволить себе выжидать и размышлять над тем, не ошиблась ли королева, потому что если она права, то у него не останется времени выстрелить.
Щитоносцы понятия не имели, где спрятался эльф. Они относились к своей задаче пренебрежительно. Да и щиты были чересчур малы.
Мауравани натянул тетиву аж за левое ухо. Затем спустил стрелу. Он попал старику в голову.
Фингайн подождал еще миг, чтобы до конца удостовериться в смерти старика. Потом сменил позицию. Некоторые рыцари стали указывать на башню. Стали подзывать аркебузиров… Слишком поздно.
Эльф сбежал по лестнице и оказался перед бойницей, выходившей на передний двор.
Тирану выпустил своих одетых в черное Жнецов — стальные скалы среди людского потока. Эльфы сражались хорошо. Отсюда, сверху, все выглядело почти как игра. Казалось, никакой клинок не может причинить вреда Другим. Но когда падет первый из них — лишь вопрос времени.
Большие черные тени скользнули почти над самым замком. Орлы! Фингайн видел, как первые из них приземлились на заднем дворе. Почему они так быстро вернулись?
Он увидел и еще кое-что. В море были пловцы. Они направлялись к маленьким суденышкам, привязанным к причалу перед морскими воротами. Мауравани выругался. Последние защитники должны были направиться на одном из кораблей в море, чтобы оттуда их забрали орлы. Таков был план Тирану. Но теперь ничего не получится. Нельзя терять вторые ворота замка! Это последнее место, где могут приземлиться орлы, чтобы не попасть под обстрел аркебузиров.
Фингайн смотрел на колышущуюся толпу на переднем дворе. Жнецов заметно теснили.
А потом он увидел одетого в белое человека. Однорукий! Он склонился над женщиной в красно-белом платье. Это еще что за целитель? Он поднял тело женщины и крепко прижал его к своей груди. Горюет? Или это такой ритуал, от которого умрут все эльфы во дворе?
Эльф вынул из колчана стрелу. Прицелился…
Выстрел пробил тело умершей и вонзился в грудь рыцарю. Человек рухнул ничком. Словно любовник, лежал он на женщине в красно-белом платье. Затем поднял руку…
Фингайн судорожно сглотнул. Парень убрал женщине волосы с лица. Такого жеста он от человека не ожидал. Неужели рыцарь действительно любил ее? Мауравани вынул еще одну стрелу из колчана. Плохо попал. Нужно оборвать агонию…
Разлучены
Цитадель ордена проплыла под ней. Орел взмыл в небо. Шум битвы стих. Теперь слышен был только шум ветра. Гисхильда смотрела вниз. Ее руки крепко вцепились в стропы. Ее тошнило. Эльфы терпели поражение. Теперь она совершенно отчетливо видела, насколько велико численное превосходство войск ордена.
