И у моей, подумала я. В Калифорнии папа работал и общался за двоих, а мама все время сидела со мной. Видели мы папу редко, ведь он был очень занят. На днях он позвонил и спросил у мамы, получила ли она документы на развод. И все. Он даже не позвал меня к телефону.
— Ой, ты «Белл Тил» сейчас читаешь? — спросила я Анну. Я заметила книжку, лежащую на тумбочке у кровати. — И как тебе, нравится?
— Нравится, — кивнула она. — Мама принесла мне из библиотеки, она там работает.
Я не знала, что Терри работает в библиотеке. Вот здорово. Мне захотелось поговорить с ней про книги. А потом Анна рассказала, что Терри учится в художественной школе, и дала посмотреть ее работы. Просто удивительно! Я немедленно подумала про Даниэль — надеюсь, ей все-таки удастся познакомиться с Терри и узнать об их общем увлечении. После этого Анна показала мне остальные свои книжки и коллекцию камней. А я научила ее делать волшебных гватемальских кукол, которые помогают избавиться от беспокойства. Я узнала про них от героя книжки, которую сейчас читаю. Я решила, что теперь пусть куклы расстраиваются из-за моего папы, а с меня хватит. Мы прекрасно провели время — я и не заметила, как пришла пора возвращаться домой. Мы с мамой поблагодарили Анну и Терри и договорились встретиться снова.
По дороге домой мама сказала:
— То, что ты слышала про Терри, — правда. Бедная девочка.
Я молчала. Познакомившись с Терри, я и сама больше не сомневалась, что она родила еще школьницей. Терри выглядела очень молодо.
— Я рассказала ей про твоего отца, — сообщила мама.
Я не произнесла ни слова. Не могла понять, что чувствую. Удивление? Злость? Радость? Наверное, все одновременно. Мама тоже замолчала. Мы думали каждая о своем.
Анна
Даниэль не смогла выбраться ко мне в гости из-за каких-то домашних дел, а Джессика пришла. Было очень здорово! Джессику привезла мама. Высадив ее, она не уехала, а тоже поднялась на крыльцо. Моя мама пригласила ее на чашечку кофе, и, представляете, мама Джессики согласилась!
Я так радовалась! К маме никто никогда не заглядывал — получается, и к ней гости пришли впервые. Может, наконец, она перестала платить за свою «ошибку»? Очень надеюсь. А поскольку «ошибкой» была я, мне казалось, что я во всем и виновата. Я бы хотела помочь ей найти и подругу, и мужа.
День пролетел незаметно.
Когда мы остались одни, мама обняла меня.
— Анна, в этих людях нет ни капли фальши, — сказала она. — Ты нашла себе хорошую подругу. Можешь ей довериться.
Я улыбнулась. Надеюсь, Даниэль придет в следующий раз. Уверена, маме она тоже понравится.
Даниэль
— Классный час, — объявил мистер Террапт.
Мне очень нравились наши собрания. Мы отодвигали в сторону парты, ставили в кружок стулья и рассаживались. Мистер Террапт садился с нами. В руках он держал «микрофон» — конечно, не настоящий. Говорить можно было только тогда, когда микрофон оказывался у тебя. Я ждала, что скажет мистер Террапт.
— Еще день-другой отличной работы, и цепочка коснется пола, — провозгласил он.
Цепочка — это такая система вознаграждения. В первый школьный день мистер Террапт прикрепил к потолку одно звено и за каждое наше достижение добавлял новое колечко. Он сказал, что, когда цепь коснется пола, у нас будет свободный день, то есть день без уроков.
— Я вами очень доволен, — продолжил мистер Террапт. — Поэтому у меня вопрос: что бы вы хотели делать в свой свободный день?
Мистер Террапт передал микрофон налево. Если говорить не хотелось, можно было промолчать. Алексия протянула микрофон своему соседу. С тех пор как мистер Террапт вывел ее в коридор, она не произнесла ни слова.
Первое интересное предложение поступило от Люка.
— Может быть, нам просто в это время заняться тем, чем хочется? Устроить большую перемену, но не на улице, а в классе. Только давайте все спланируем как следует.
— Я за, — неожиданно заявил Джеффри, получив микрофон. — Раз у нас будет свободное время, может, Джеймс, Джоуи и Эмили — или кто-то еще из их класса — зайдут к нам ненадолго? Или мы сами к ним спустимся.
— А что, если принести разные игры? — добавила Анна, взяв микрофон.
Очередь дошла до меня.
— Я согласна с тем, что предложили остальные, — сказала я, — но, может, мы и на улицу выйдем?
Вокруг одобрительно загудели. Странно было слышать, как другие девочки поддерживают меня. Если бы Алексия оставалась прежней, они бы слушали только ее, но теперь, когда она присмирела, мы все ладили друг с другом гораздо лучше.
Прекращение девчачьих войн не означало, что жизнь стала идеальной. У меня все еще оставалась одна проблема — Анна. Я не пошла к ней в гости, потому что струсила и не поговорила с мамой. Я придумала какое-то оправдание: якобы у нас на выходные были семейные планы. Джессика рассказала мне, что ей все страшно понравилось и что мама Анны очень приветливая. Теперь Анна звала нас снова.
— Ты узнай, когда тебя дома отпустят, на этот день и договоримся, — сказала она мне.
Теперь-то уж я должна поговорить с мамой. Просто обязана.
Классный час закончил мистер Террапт.
— Мне понравилось то, что я услышал, — произнес он. — Часть дня мы можем провести в кабинете, играть в разные игры, а потом действительно пойти подышать воздухом. Я еще подумаю и сообщу о своем решении. Но прежде всего вам надо заработать последнее звено. Объявляю заседание закрытым, — закончил мистер Террапт. Он всегда говорил это в конце.
Какая все-таки хорошая вещь — собрания. Когда мы проводили классный час в первый раз, мистер Террапт сказал, что они нужны для того, чтобы каждый мог выразить свое мнение. Тогда у меня никакого мнения не было, а теперь появилось.
Питер
Наконец-то мы дождались нашей награды. Или почти дождались. Я правда надеялся, что Тер не подкачает и выпустит нас на улицу. Поэтому на следующее утро я поднял руку в самом начале первого урока.
— Ну, что теперь, Питер? — спросил Тер.
— Мы пойдем на улицу? Вы уже решили? По сугробам гулять нельзя, так у нас в правилах написано. Мы, конечно, могли бы выйти на площадку, но там всегда куча народу и нечего делать.
Все молчали и внимательно меня слушали. Знали, что я прав.
