Еще я познакомилась с мамой Джессики. Она мне очень понравилась. «Можешь звать меня Джули или миссис Райтман — как тебе удобнее», — сказала она.
Дом у Анны простой, но милый. В самом деле, если вас только двое, особняк вам не нужен. Больше всего в их доме мне понравились картины, развешанные по стенам. Я пригляделась к одной из них и прочитала внизу имя: Терри Адамс. Мама Анны — художница? Я посмотрела на портрет, который держала в руках, — я сняла его со стены собственной комнаты. Я взяла его, чтобы оставить в палате мистера Террапта. Мисс Адамс, должно быть, заметила, как я перевожу взгляд с ее работы на свою.
— Это твой рисунок? — спросила она. — Анна говорила мне, что у тебя талант.
Я протянула ей лист, но ничего не сказала.
— Ну, должна признать, что Анна была права. Отлично, Даниэль.
— Спасибо, мэм, — ответила я.
— Ты замечательно проработала тени и текстуру, — показала она на разные части рисунка.
— Не думаю, что поняла, о чем вы, мэм, но спасибо.
— Когда в следующий раз зайдешь к нам, с удовольствием порисую с тобой вместе. И кое-что посоветую, если хочешь.
Она сказала: в следующий раз, когда я зайду к ним.
К нам подошли Анна, Джессика и ее мама.
— Говорила я тебе, что она замечательно рисует, — обратилась Анна к своей маме.
Мисс Адамс улыбнулась, а Анна потянула меня за руку:
— Пойдем, Даниэль. Покажу тебе другие мамины картины и свою комнату.
Я улыбнулась мисс Адамс в ответ и пошла за Анной. Интересно, под какое же такое дурное влияние я могла попасть в этом доме? Мне здесь нравилось. И мне нравились два человека, которые тут жили. А еще я знала, что переубедить бабушку будет совсем не так просто.
Мы немножко посидели у Анны в комнате, а потом поехали. Мы втроем забрались на заднее сиденье: Джессика сжимала книжку, Анна держала цветок, а у меня в руках был рисунок. Мы молчали. Я смотрела в окно на проносящиеся мимо сугробы и изо всех сил пыталась не думать о том ужасном дне — но у меня не получалось. Я знала, что до конца жизни снег будет напоминать мне о несчастье с мистером Терраптом.
Джессика
Акт 9, действие 2
В ролях:
Я, я
Джули, моя мать
Даниэль, моя подруга
Анна, моя подруга
Терри, мать Анны
Двери лифта открылись. Мы вышли в белый коридор.
Я вспомнила, как колотилось у меня в груди сердце в первый школьный день, а по вестибюлю полз запах дезинфицирующего средства. В этом коридоре сильно пахло хирургическим спиртом и йодом. Вместо болтовни школьников, вернувшихся с летних каникул, я слышала только неумолкающий писк страшных приборов. Это было гораздо хуже, чем первый школьный день. Я сглотнула.
Ухватившись за книгу, которую я несла мистеру Террапту — «Аль Капоне стирает мне рубашки»
[18], я то сжимала ее изо всех сил, то перекладывала из руки в руку. В тот первый день мистер Террапт сказал мне, что любит, когда все хорошо кончается, потому я и несла ему эту книгу. Я знала, что он не сможет ни увидеть, ни прочитать ее, но мне хотелось, чтобы она у него была. Кроме того, я лучше справляюсь с волнением, когда держу что-то в руках.
Хорошо, что его палата оказалась не очень далеко, а то я могла бы до нее и не дойти. Но я дошла. И Даниэль с Анной тоже дошли. Мы были здесь друг для друга.
Мы остановились перед дверью. Черным маркером на ней было написано: ТЕРРАПТ. Я потерла буквы пальцем. Они не размазывались. Я посмотрела на Даниэль и Анну. Мы уже не скрывали, как нам страшно. Моя мама и Терри стояли рядом, но они дали нам сделать все самостоятельно. Я оглянулась на них.
— Мы тут, — сказала мама.
— Мы зайдем с вами, — добавила Терри.
Я глубоко вдохнула и приготовилась к тому, что мне предстояло увидеть.
Анна
— Как дела? — спросила мама.
Я покачала головой. Коридор был таким грустным, пугающим и длинным. Отовсюду раздавался писк приборов, кашель и стоны. Мама положила руку мне на плечо.
— Я тут, — сказала она.
— Откуда тебе известно про вмятину на грузовике Чарли? — прошептала я. Я все еще думала об этом.
— Потом расскажу.
— Ты его знаешь?
— Да, я знаю Чарли, — ответила мама, — но я понятия не имела, что у него есть младшая сестра.
Мы остановились. Дверь к мистеру Террапту была приоткрыта. Я попробовала заглянуть в щелочку, но она оказалась слишком узкой, и я ничего не увидела. Неожиданно мои волнения и вопросы по поводу мамы и Чарли исчезли. Их сменила тревога за мистера Террапта. Справлюсь ли я? Мы с Даниэль и Джессикой посмотрели друг на друга и собрались с духом.
Даниэль
Пути назад не было.
Дорогой Бог, это Даниэль. Пожалуйста, побудь со мной. Мне понадобится Твоя помощь.
Думаю, я могла подождать в машине или в вестибюле, но я была с храбрыми друзьями и поэтому шла за ними вперед.
Кашель. Хрипы. Стоны. Охи. Писк приборов.
От мешанины больничных звуков я съежилась. Прямо чувствовала, как голова уходит все глубже в плечи. Мы прошли мимо пожилой дамы, сидевшей в коридоре на кресле-каталке. Ее била мелкая дрожь, а изо рта текли слюни. У меня в ушах зазвучали слова бабушки: «Вот помру я, и делайте со мной что хотите. А до этого я к слюнявым старикашкам ни ногой». Я было рассмеялась про себя, но тут же осеклась.
Мы остановились у двери с надписью ТЕРРАПТ. Дверь оказалась слегка приоткрытой, но внутрь заглянуть мне не удалось. И к лучшему — если бы я увидела, на что похож мистер Террапт, то бросилась бы, наверное, назад к машине. Мы молча кивнули друг другу. Мы были готовы. По крайней мере считали, что готовы.
Сейчас Ты нужен мне больше всего.
Джессика
Акт 9, действие 3
