– Мне кажется, Мелкий сбежал из дому, – сказала я. – Он явный бродяга, ему дома не сидится, вот он и решил немного прогуляться. В Гусь-Хрустальный.
Гоша ткнул меня в бок, а мама стукнула зубами о глиняный бортик кружки. Вообще-то, эти травяные чаи должны успокаивать, а мама как-то наоборот…
Она допила отвар, достала из холодильника два лимона, натерла ими виски. Пожевала жареных кофейных зерен. Минуту помолчала.
– Так, – сказала мама. – Продолжаем поиски. Если в этот раз не найдем…
Мама сжала кулаки. И мы отправились искать Мелкого в третий раз. То есть в четвертый. Я предложила расширить поиски на второй этаж и потихоньку смещаться на чердак, потому что чердак для Мелкого раздолье…
При слове «чердак» мама опять принялась натирать лимоном виски, а Гоша принялся мне мигать обоими глазами, да так интенсивно, что я слышала, как хлопают его веки, с таким чавкающим звуком, хлюп, хлюп, хлюп. Мама устремилась на второй этаж, а мы взялись осматривать холл. Без энтузиазма. Лично я не очень верила в то, что Мелкий пропал, прячется, скорее всего. Не знаю, с чего я решила заглянуть в книжный шкаф, интуиция, что ли.
Книжный шкаф у нас своеобразный, то есть дизайнерский опять же. Сделанный из старинного судового рундука, из таких грубых, плохо струганных досок, просоленных морем. Похож на гроб, если честно, лежит у стены. Это специально так затеяно – чтобы книжки были всегда под рукой, открыл рундук – и вот они, книжки, в доступности. Протяни руку – и бери, читай, приобщайся.
Зачем-то я открыла этот книжный гроб и увидела – в завалах Барто, Чуковского и Маршака лежал Мелкий. С хитрым видом. С надутыми щеками. С прищуром. Герда лежала рядом. На боку.
– Оригинально. – Я кивнула Гоше.
Тот подошел.
– Оригинально, – согласился Гоша.
Сам рундук размером с диван, крышка на пружинах, откидывается легко, в такой сундук много народу влезет, не то что какой-то там Мелкий с собакой.
– А ну вылезай, – потребовал Гоша.
Мелкий надул щеки еще сильнее.
– Герда, – сказал Гоша укоризненно.
Герда зевнула.
– Мелкий, ты меня удручаешь, – сказал Гоша.
Мелкий попробовал Гошу лягнуть, но Гоша был привычен и увернулся, хмыкнул, схватил Мелкого за шкирку и выволок его из рундука. Мелкий не сопротивлялся.
Герда устроилась поудобнее в книгах. Видимо, она думала, что это конура. Вообще, в рундуке достаточно комфортно, как-то, я помню, классе, наверное, в первом, я тоже в нем уснула. Тогда были в моде вампиры, я все думала, как они умудряются спать в гробах, вот однажды и попробовала, насверлив для безопасности дырок. Ничего, оказалось, что в гробу вполне себе нормально. Даже уютно, спится спокойнее и дольше. Тогда у меня даже идея возникла – наладить производство таких вроде как спальных пеналов из пластика для неуверенных в себе людей. Кстати, тогда я этот гроб немного усовершенствовала – встроила в него фонарик, так что теперь можно было читать внутри.
– Интересно, кто кого заманил в сундук? – спросил Гоша.
– Не знаю. Мелкий – странный тип.
А Герда странная собака. Мелкий, кажется, с ней подружился. Или она с ним. Она, кажется, со всеми подружилась.
– У нас дикая семейка вообще, – сказал Гоша. – Мама пьет настой из трав…
– Папа вяжет мушки из мамонтов, – вставила я. – Сестра стреляет по мамонтам.
– Что? – не понял Гоша.
– Странная у нас семейка, – согласилась я. – Лечить нас всех надо. Чагой. Меня уже лечат. Тебе Саша нравится?
– Что?
– Саша? Она прикольная. Тебе нравится? Нравится.
Гоша хотел ответить, но не успел, со второго этажа показалась с потерянным видом мама.
Мелкий, как будущая сволочь, тут же все понял и зарыдал, мама кинулась к нему с такой страстью, точно не видела его по крайней мере тысячу лет, подхватила на руки, принялась тискать, всхлипывать, Мелкий верещал, как ненормальный, точно и в самом деле был похищен волками и воспитан ими в пещерах, ну а потом, Акелла, само собой, промахнулся.
– В книжках лежал, – пояснил Гоша. – В ящике.
– Его там не было, – прошептала мама. – Его не было там, я заглядывала…
– Просто не заметила, – предположил Гоша. – Он же умеет маскироваться. Засыпался книжками…
– Его там не было! – снова крикнула мама. – Я тут несколько раз проверяла, его не было!
Она поглядела на нас.
– Он, наверное, прятался в глубине, – сказал Гоша. – А потом вылез откуда-нибудь, вот и все дела…
– Его не было.
Мама села в кресло. Почти сразу же встала, подхватила Мелкого на руки и удалилась к себе. Мы с Гошкой остались в холле вдвоем, ну, Герда еще вылезла из рундука и валялась уже возле батареи.
– Странная она какая-то, – сказала я. – Как ты думаешь?
Собака с глазами цвета самого синего льда.
Гошка не ответил, видимо, о странностях он не хотел говорить. Сел на диван. Я поглядела на него внимательнее. Не, не похож он на меня. Ничуть. Он сам по себе. Ему до меня далеко.
– Тебе не кажется, что у нас тут… – я обвела рукой дом. – Ну, что мама права? Тут у нас как-то… Что-то не то? Слышна поступь?
Это я, разумеется, сказала
инфернальным
голосом, про поступь. Когда я так говорю, у людей по коже текут мурашки.
Герда подошла к нам, поглядела на меня, потом на Гошу.
– Да у нас с самого начала не то, – Гоша бухнулся в кресло. – Дом построен какой-то талантливой дурой, теперь в нем ничего найти нельзя, все теряются…
– Зато комфорт.
– Ну да, комфорт. А все равно…
Гоша поежился.
– Как будто в нем что-то сломалось.
Гоша, конечно, дурачок, но это совсем простые вещи, должен понимать. Не понимает.
– Да просто все переутомились, – сказала я. – Вот и все дела. Нервное время, такое бывает. Успокоятся.
– Успокоятся, как же…
Успокоятся они. Нет, мама, кажется, не успокоится, она упрямая, она доведет все до конца. Камень покатился с горы, теперь его никакой Сизиф не остановит.
Герда приняла озабоченный вид и вдруг ни с того ни с сего упала на пол, выставила язык и принялась дрыгать ногами и щелкать зубами.
– Что это она? – спросила я. – Опять придуривается?
– Похоже на то. Странная собака…
Герда перестала биться и озорно поглядела на нас.
– Линка свадьбу назначила, – вздохнул Гоша. – Вот мама и бесится. Из-за этого, наверное. Все-таки не каждый день дочь замуж выдает. Кстати, скоро они к нам в гости заявятся. Она, Симбирцев и чемоданы в клеточку.
