Санька забрался на самый верх. Нижние этажи были облюбованы трейсерами для прыжков. Он свесил голову вниз. Оконные проёмы второго этажа были истоптаны множеством ног. На третьем этаже следы прыгающих тоже виднелись, но в меньшем количестве. Проёмы четвёртого были чисты, только на одном отпечатались чьи-то подошвы, да и то, судя по следам, парень раздумал.
Санька высунулся ещё дальше. Пятый этаж — это, конечно, высоко. Брякнешься — костей не соберёшь.
В этот момент у Саньки появилось ощущение, будто на него кто-то смотрит. Он сполз с окна, втянул голову в плечи и осторожно обернулся. Конечно, он никого не увидел. В каменной коробке было темно и пусто. Где-то за стенами с шорохом и придыханиями гулял сквозняк.
Саньке стало страшно. В этот момент он, наверное, предпочёл бы прыгнуть с высоты, чем пробираться к лестничной клетке. Он снова взобрался на подоконник, обернулся к солнцу и с облегчением выдохнул.
Он увидел Максима. Точно — его куртка, тёмная стриженая голова. Рядом с ним стоял Денис. Они направились внутрь дома.
— Максим! — заорал Санька, испугавшись, что парень сейчас скроется из виду, и едва не вывалился наружу.
Максим приостановился и поднял голову.
— Санька? Ты что там делаешь? Спускайся!
— Сейчас!
Санька круто повернулся, спрыгнул на пол. Страх исчез. Он вприпрыжку сбежал по лестнице. Максим ждал его внизу.
— Тебя каким ветром? — спросил он.
— Так, — уклончиво ответил Санька.
Максим нахмурился.
— Что-то случилось?
Из окна выглянул Дэн. Увидев Саньку, он приветливо вскинул руку.
— Хочешь попрыгать? — спросил Максим.
— Хочу.
— Только осторожно. Смотри, как надо группироваться.
Он показал на Дэна, который в эту минуту компактной бомбочкой летел вниз. Приземлившись, он выпрямился, как пружина, и тут же побежал обратно.
— Понял?
Санька кивнул.
Прыжок у него получился с первого раза.
— Молодец! — похвалил его Максим. — Только не расслабляйся. То, что получилось сразу, ещё ничего не значит. Теперь надо допрыгаться до того, чтобы быть уверенным, что иначе не приземлишься. А потом — до того, чтобы о приземлении вообще не думать.
Максим сказал правду. Следующие прыжки Саньке не удавались. Потом он вообще устал.
— Ты домой? Тебе в какую сторону? — спросил его Максим, распрощавшись с Дэном.
Санька замялся.
— Туда, — он неопределённо махнул рукой.
Максим прищурил глаза.
— Не нравишься ты мне. Что случилось-то?
— Ничего, — Санька отвёл глаза.
— Ну как знаешь. Есть хочешь?
— Хочу.
— Ты из дома, что ли, сбежал? — спросил Максим, роясь в рюкзаке.
— Угу.
— Бывает. На вот, держи.
У него в рюкзаке оказалась булка с сыром и яблочный сок. Они поужинали прямо на ходу. Меж тем уже стемнело и зажглись фонари. Санька подумал, что идти-то ему, в общем, некуда. Решение не возвращаться домой, казавшееся таким лёгким при свете дня, теперь вызывало сомнения. Он неожиданно для самого себя рассказал Максиму о своих бедах. Тот слушал молча и не перебивал.
— Да-а, — наконец сказал он.
И снова надолго замолчал. Санька шагал рядом и размышлял, что может значить его «да».
— Ты вообще-то чего хочешь? — наконец прервал молчание Максим.
— Чтобы всё было, как раньше.
— Ну так в жизни не бывает.
Санька насупился.
— Ну ушёл ты, и что? — продолжал Максим. — Думаешь, все сразу станет по-твоему?
— Отец сказал, что всё уже решил.
— Правильно сказал. Значит, тебе не об этом надо думать, а о том, как отношения строить с новыми, — Максим запнулся, подбирая слова, — членами семьи.
— Не нужна мне такая семья!
— Не нужно — не общайся. Тебя ж никто не заставляет. Но и ты уж тогда тоже… Полете с условиями.
— Ну да, — буркнул Санька. — Так они меня вообще съедят.
— И отец?
Санька не ответил.
— Ты вот пришёл к нам, — продолжал Максим. — А зачем? Чтобы только прыгать научиться? Ничего подобного! Главное вот тут, — он постучал себя по лбу. — Так что соображай. Это твоя полоса препятствий. Ничья больше. Ты, конечно, можешь выбрать другой маршрут, но там ведь тоже неровная дорога, правда?
Санька вздохнул. Ему уже втайне хотелось, чтобы Максим убедил его вернуться домой. Максим словно угадал его мысли.
— Бросай дурить, — сказал он. — Говори, где живёшь, я тебя провожу. Поздно уже.
Санька согласно кивнул.
Неподалёку от дома он увидел знакомую фигуру. Отец.
— Ну давай, — Максим протянул руку. — Дальше, думаю, сам дойдёшь.
Они распрощались.
— Спасибо, — запоздало бросил Санька вслед удаляющемуся Максиму.
Обернувшись, тот отмахнулся привычным жестом, то ли говоря, что так и должно быть, то ли показывая, что не стоит благодарить.
Санька вошёл в светлый круг от фонаря и остановился. Отец, увидев сына, тоже на секунду замер. Потом бросился навстречу.
— Сашка! Ну разве так можно!
Марина с Леркой не спали. Лерка стояла на пороге спальни в пижаме. Увидев Саньку, она моментально скрылась. Марина, одетая, метнулась из кухни.
— Саша! Наконец-то! А мы тут…
Санька даже не посмотрел на неё. Марина, кажется, хотела продолжить, но отец жестом её остановил.
Глава 11
Один и тот же кусок щемящей мелодии повторялся снова и снова, не меняя ни звука, но неуловимо замедляясь. Странная музыка…
Ворлог очнулся и вылез наружу, наверх. Он никогда не спал, и его дремотное оцепенение походило, скорее, на глубокую медитацию, нежели на сон, как это бывает у людей.
Звуки доносились из соседнего двора, раскинувшегося возле огромного и только что отстроенного дома. Дом в пятнадцать этажей обхватывал просторную детскую площадку с какими-то железными конструкциями разных форм. При желании их можно было приспособить под развлечения. Но сейчас площадка пустовала, и только выкрашенная в зелёный цвет карусель, из озорства запущенная кем-то вхолостую, постепенно замедляла бег. Это она издавала такие странные звуки.
Ворлог издал тонкий протяжный свист. Мелодия оказалась железным скрежетом, и, как только источник звуков был обнаружен, она тотчас исчезла. Жаль. Ворлог любил музыку. Там, у себя под землёй, он слышал почти всё: от завываний автомагнитол во время дорожных пробок и гремящих со стадионов концертов до робких гамм и этюдов, несущихся из окон музыкальных школ.
