– А что? Вот так – хорошо.
– Вот так, – я кивнула на наши сложенные ладони, – вот так никогда не будет.
Ну, почему девчонки всегда говорят противоположное тому, что желают? Думают одно, говорят другое? Почему? И это вовсе не похоже на вранье. Скорее это происходит из-за чувства самосохранения. А может, из-за гордости? Девчонка боится, что человек, который ей нравится, не согласен «на всю жизнь вместе», и она сама, первая, говорит о том, что она этого не хочет. Как будто упреждает ситуацию. И бывает, что этим самым губит свою жизнь. И свою любовь… Ой, гордость – это все-таки плохо.
Я не знаю, почему так бывает. На самом же деле… да… на самом деле мне начинал нравиться Саня, и если бы так устроилось «на всю жизнь», я бы, пожалуй, не была против.
– Я не знаю, Дженя, что ты имеешь в виду, – он убрал руку и спрятал ее под себя. – Но я хочу, чтобы ты на моем острове оставалась в целости и сохранности. Я еще хочу в Москве у тебя побывать, – добавил он, чуть улыбаясь, и поглядел на меня искоса:
– Получится, как думаешь?
– Даже думать нечего – конечно!
– Ты как, хорошо себя чувствуешь?
– Да!
– Ты такая ду… забыл, как у вас называется глупый человек?
– Душка, – подсказала я, хихикнув в кулак.
– Да, душка. Ты такая душка, что решила остаться сегодня одна на пляже. Подумаешь – разделась. Я бы отвернулся!
– Об этом – ни слова. Молчок. – Я повернулась в пол-оборота и приложила к его губам указательный палец.
Он его укусил!
– Ой! Больно! Ду… душка!
– Извини, Дженя, извини, – виновато сказал он. Он даже испугался. Взял этот палец и поцеловал. Один раз и другой.
Я вырвала руку и помахала ладонью.
– Шалун уж отморозил пальчик, – пробормотала я. – Ему и больно и смешно, а мать грозит ему в окно…
– Что? Какой шалун? – Саня удивленно приподнял голову.
– Ой, да так, ничего. Ничего. Это Пушкин, Александр Сергеевич. Ты читал Пушкина, Саня?
– Я? Нет.
– Эх вы, сегодняшние русские! – сказала я с той же интонацией, с какой упрекал меня дядя Андрей в кафе Хемингуэя. – Не читаете великого русского поэта!
– Джень, где я его возьму?
– Ладно, пришлю тебе, так и быть, необразованному душке.
– Спасибо. Грасиос.
А еще меня так и подмывало спросить: ты видел? Видел?
Ой, конечно, видел! Он же из моря меня выводил за руку. И когда я это вспоминала, я краснела, как не знаю кто… Хорошо, если бы я была одета хотя бы пеной морской.
– Ты мне дашь свой компьютер? – спросил Саня во время ужина. – Если ты конечно, в самом деле, спать собралась.
– Ты фильм хочешь смотреть или в игры поиграешь?
– Найди мне фильм про Россию.
– Не помню, какие киношки у меня закачаны, но что-нибудь я тебе подберу.
Вчера вечером, когда Саня был в гостях на моем крылечке, я достала компьютер. Интернета, ясное дело, не было, но и без этого у парня загорелись глаза.
– О, у тебя есть компьютер!
– Ну да. Нетбук. Сейчас в моде ай-пэды, планшетники, но на такую крутую технику у нас с мамой денег нет. Но этот тоже нормальный комп. На нем все можно делать – сочинения писать, рефераты. А дома в Интернете пастись, зададут на дом реферат, ползаешь по Сети, материал ищешь. А у вас как с этим делом?
– Да почти никак. У нас в школе есть компьютер и старшеклассников начинали учить. Но потом он сломался. У меня компьютера нет, да и вряд ли будет. Денег стоит немалых.
Саня потянулся, достал цветущую ветку на кусте, отломил и протянул мне.
– Спасибо, – поблагодарила я, принимая ее и нюхая. Как ни странно, она не пахла ничем.
– …Да и вообще – зачем мне компьютер? – продолжал Саня. – У нас нет этого… Интернета. Он только в офисах. Или в отелях, как у тебя в Гаване. Кубинцев туда не пускают.
Я поглядела на него с сочувствием. Я уже не представляла, как жить без великого подсказчика – Всемирной сети.
– Ничего. Когда-нибудь и у тебя будет. С Интернетом… Ладно, я тебе запущу фильм, но пообещай никакие клавиши не жать, а то посбиваешь мне программы.
– Хорошо. Конечно! Очень чудесно!
А мне вдруг страшно захотелось яблока. Я люблю яблоки, больше других фруктов. Я встала и принялась изучать разложенную по всему залу разнообразную, но обязательно вкусную еду. Папайя, бананы, гуава, а яблок нет. Ни одного, даже самого завалявшегося яблочка!
– Сань! Хочу яблока.
– Чего хочешь? Тыблока? – спросил он по-детски. Я захохотала.
– Так у нас некоторые бэби учат букву «Я». Говорят: это буква «я». А бэби: буква «ты»?.. Сань, я хочу съесть яблоко. Это фрукт. Вот папайя фрукт, и яблоко – фрукт.
– Ни разу не слышал, – Саня покачал головой, – у нас яблоки не растут.
– Оно похоже на помидор, – я показала на большом блюде горку спелых томатов.
– Помидор? Тоже не слышал!
– Саня! Вот это помидор, – я взяла помидорину и покрутила его у него перед носом.
– А! Так это томат.
– Согласна, томат. А если по-русски, то помидор.
– А как яблоко по-английски?
– Apple, – сказала я.
– А! Ну так apple я знаю! – обрадовался Саня. – Это американская компьютерная фирма. Еще Нью-Йорк так называют – Big apple. И все-таки непонятно, как ты apple хочешь съесть.
– Ладно. Покажу тебе в России яблоневый садик. У нас на даче! На деревьях растут яблоки. Кра-си-вы-е! – Я закрутила головой. – Слушай, Саш. – Я вспомнила свои размышления в Варадеро по поводу всякой растительности. Ну и нашу дачу вспомнила. – На Кубе все так прекрасно растет. Ну, кроме яблок. Почему у вас нет огородов?
– Чего нет?
– Таких маленьких полей рядом со своим домом. Каждый кубинец мог бы выращивать картофель, поми… томаты, огурчики… И никто бы не голодал! Ведь это просто!
Саня удивленно смотрел на меня.
Потом сказал с тем же удивлением:
– Джень! А никто не догадывается! Ты первый человек, кто об этом подумал. Ты такая умная, Дженя, – Саня посмотрел на меня с большим уважением. – Придумала очень чудесно!
Нечто яблочное я в ресторане все же отыскала. Яблочный сок. Не фреш, конечно (раз яблок нет), сок был налит в кувшин из пачки. Но я удовлетворилась, выпив чашку любимого сока. Угостила и Саню. Ему понравилось. Я дала ему отпить из своей чашки, а он раз – и все выдул. Пришлось мне снова чашку наполнить. Он снова попросил, чтобы я его угостила.
– Ну уж нет, – сказала я. – Сам наливай. В свой стакан. Вон, целый кувшин стоит! – я кивнула в сторону столика с соками.
