— Наташка!!!
— Ну что, что — Наташка? Я уже сто лет — Наташка!
— Закрой рот! И учти: или ты держишься рядом, или я остаюсь дома! Без вариантов!
Лена посмотрела на надувшуюся, покрасневшую от злости и досады подругу и с трудом подавила усмешку.
Высокая, с классическими чертами лица, с великолепными ярко-синими глазами и золотистыми, пышными волосами — Наташка очень эффектна. И на первый взгляд, она тянула далеко не на свои четырнадцать.
На дискотеках Наташке стенку подпирать не приходилось. Из мужчин на нее не отреагировал бы только слепой. Но Кудрявцева все еще оставалась ребенком, и ее внешность пока приносила семье больше неприятностей, чем радостей.
«Конечно, с чего бы ей взрослеть? — привычно оправдала Лена подругу. — Единственная дочь. На нее не надышатся, только что пылинки не сдувают. И в школе так же. Признанная красавица! Старшеклассники на переменах, как мухи на мед, к нам на этаж слетаются. Ну, и сама Наташка…В конце концов, то, что ей мальчики нравятся, вполне естественно. Возраст такой…»
К себе Лена это как-то не относила. Возраст возрастом, но Наташа — одно, она, Лена, совершенно другое. Ей — не до мальчиков. Да и куда ей до Наташки Кудрявцевой! Она рядом с ней, в лучшем случае, младшей сестрой смотрится. Или — Золушкой…
— Так что? — она смерила подругу суровым взглядом. — Решилась, нет? Если нет, то беги домой. Мне работать надо.
Наташка даже не шелохнулась. Смотрела на спокойно дышащее в полукилометре от дома море и старательно демонстрировала прямо-таки смертельную обиду.
Лена пожала плечами:
— Хочешь дуться? На здоровье. Только у себя, пожалуйста. А я делом займусь…
Лена протянула руку к коробке с засушенными, крохотными полевыми цветами, и Наташка сдалась.
— Ну ладно… — пробурчала она. — Можешь даже на меня этим вечером Умкин поводок нацепить. Тогда точно никуда не отойду.
— А что? Неплохая идея, — согласилась Лена.
— С тебя станется! — вспыхнула Кудрявцева.
Девочки немного помолчали. Наташка заискивающе протянула:
— Только уговор — после салюта на дискотеку пойдем обязательно!
— На час, — хмыкнула Лена.
— Что?!
— Ну, хорошо, на пару часов. И ни минутой больше!
— Ленчик! Прелесть моя! Дай я тебя поцелую!
И в этом вся Наташка. Попробуй на такую позлиться! Отталкивая сияющую подругу в сторону, Лена снисходительно проворчала:
— С твоими родителями мне договариваться? Или сама справишься?
— Лучше ты, — умильно улыбнулась Кудрявцева.
— Ладно, сейчас позвоню.
— И знаешь, Лен, — уже в спину ей крикнула Наташка.
— Ну?
— Ты тоже оденься получше, ладно? Ну, хотя бы ту темно-зеленую шелковую юбочку с золотистым топиком и…
— Нет!
— Ну, Ленчик! Ты в них такая миленькая, такая хорошенькая…
— Сказала — нет.
— А в чем же ты пойдешь? — упавшим голосом поинтересовалась Наташа. — Опять в шортах?
— Опять.
— В старых?! — трагическим шепотом вопросила подруга.
— Ну ладно, не нуди! Одену новые.
— Золотистые? В облипочку?
Лена неохотно кивнула.
— И топик тогда золотистый, — мгновенно оживилась неисправимая Кудрявцева. — И босоножки на каблуках! Те, беленькие, что тебе из Польши…
— Может, и накраситься?! — грозно рявкнула Лена.
Испугавшись, что ее единственная надежда на праздничную дискотеку в любую секунду может пойти на попятный, Наташка поспешно дала обратный ход:
— Я о косметике и не говорила! И босоножки, как хочешь…
— Вот именно, как хочу, — проворчала Лена и неохотно побрела к телефону.
Вечер с Наташкой Кудрявцевой на пару, да еще на городской дискотеке — это что-то. Хорошо, у нее есть Умка!
ГЛАВА 7
ДЕНЬ РЫБАКА
Девочки со вздохом сожаления проводили взглядом последнюю, наиболее красочную, только что рассыпавшуюся в темном, безоблачном небе гроздь праздничного салюта и медленно пошли в сторону танцевальной площадки. Там минут через пятнадцать должна была начаться ночная дискотека.
Марк, их одноклассник и обычный спутник вечерних вылазок в город, привычно тащил на поводке угрюмого Умку и рассеянно прислушивался к болтовне подруг. Изредка он бросал восторженный взгляд на яркую, нарядную Наташку и тут же отводил глаза в сторону. Когда же ребята подошли к ярко освещенной танцплощадке, он быстро передал поводок Лене и осторожно взял смеющуюся Наташку под локоть. А затем несколько виновато сказал:
— Нат, на первые три танца я — пас.
— Что?! — тут же взвилась Кудрявцева.
Лена с усмешкой покосилась на друзей: невысокий, худенький, очень смуглый и очень носатый Марк весьма забавно смотрелся рядом с ее красавицей подругой. А вредная Наташка еще и туфельки на высоченных шпильках напялила. Станет она одевать что-то в ущерб своей внешности, как же! Даже ради Марка. И плевать ей, что он едва ли не на полголовы ее ниже. А если бы не его кудрявая, пышная шевелюра, то, пожалуй, почти на голову. Из-за шпилек.
Лена отвернулась от друзей, давая им возможность в очередной, наверное, стотысячный раз выяснить отношения, и потрепала по голове недовольно фыркнувшего Умку.
Псу, в отличие от ребят, фейерверк совсем не понравился. Как и толпы народа вокруг. Умка шумно потянул носом, боднул хозяйку в бедро и опять фыркнул.
— Да ладно тебе, — прошептала Лена, завороженно посматривая на маслянисто поблескивающее в свете фонарей абсолютно неподвижное море.
На перепалку приятелей ни она, ни пес практически не обращали внимания. Уж слишком привычный фон!
Наконец Лене надоело топтаться на одном месте, и она резко развернулась к подруге:
— Ну что ты бесишься?
— Нет, ты слышала? — возмущенно зашипела подружка. — Он… он… он танцевать не будет!!!
Кудрявцева от негодования даже покраснела.
— Только первые три танца… — увещевающе протянула Лена.
— Я же петь, понимаешь, петь буду! — Марк то умоляюще смотрел на разгневанную Наташку, то переводил растерянный взгляд на собственные часы.
Лена хмыкнула и сочувственно подмигнула мальчику:
— Слышала? Человек петь будет! Для тебя же. Правда, Марк?
— Конечно! — оживился он, хватая на лету подсказку. — Я даже объявить могу… ну, как это?
— Любимой моей девушке Наташе посвящается, — насмешливо улыбнулась Лена.
