Глянув ей в глаза, Владимир Андреевич ни капли не усомнился. Она – сделает!
– Ну вот, мы подъезжаем, – с некоторым разочарованием сказала Ира. – Скоро Львов. А вы куда дальше?
– Мне бы не хотелось так быстро с вами расставаться, Ирочка. Мне кажется, мы знакомы уже тысячу лет. Может, вы составите мне компанию, и мы в городе пообедаем вместе? – предложил Максим.
– С удовольствием! Только закончим дела, – расцвела в улыбке Ирина.
– Я подожду вас.
И Максим вышел из служебного купе в коридор. Прошло не больше десяти минут после выхода последнего пассажира в городе Львове, а на верхней полке уже почти ничего не осталось. Люди один за другим заходили в служебное купе и поспешно покидали вагон, унося с собой свои посылки.
Максим не спускал глаз с каждого посетителя «эксресс-почты», но тот, кого он ждал, всё не появлялся. Наконец, вышла Ирина.
– Всего две посылки осталось. Сейчас заберут, и можно идти, – сказала она.
Она спешила поскорей закончить с делами и покинуть свой пост. Ей не хотелось расставаться с приятным молодым специальным корреспондентом, который за эту ночь узнал почти всё о железной дороге и о ней, Ирине. Правда, дальше своих профессиональных вопросов он не зашел. Молодая женщина уже потеряла надежду на развитие их личных отношений. Но здесь, в конце пути, Максим снова, как показалось ей, проявил к ней интерес и, как видно, расстаться не спешил.
– Не волнуйтесь. Я буду ждать, сколько необходимо, – уверил ее Максим.
Он время от времени поглядывал в окно на перрон, и видел там двух своих сотрудников, которые изображали сцену случайной встречи двух старых знакомых. Громко разговаривая, похлопывая друг друга по плечу, они шумно радовались этой встрече. От Юры, вышедшего вслед за старухой, вестей почему-то до сих пор не было. Это слегка беспокоило Максима, но деньги, преспокойно лежавшие в коробке на верхней полке служебного купе, снимали чувство напрасной тревоги за Юру.
«Может, батарейка села в телефоне? Хотя мог бы воспользоваться телефоном-автоматом», – думал Максим и снова мысленно возвращался к деньгам.
«Ну где же ты, Агапко? Испугался? Увидел меня – и боишься подойти?»
– Ирина, – позвал он девушку, – я вас на перроне подожду. Покурю пока.
– Хорошо, – откликнулась Ира.
Она, не теряя времени, сортировала и упаковывала в мешки использованное белье. Олег, заходя в каждое купе, сворачивал матрасы и закидывал их на верхние полки.
Максим слегка напрягся, когда к вагону подошли два молодых человека, оба внушительных размеров. Такие парни, работая над собой, много времени проводят в спортивных залах. Один из них поднялся в девятый вагон, второй, закуривая, остался на перроне. Максим оглянулся на своих сотрудников и понял, что ребята готовы к решительным действиям. Внутреннее напряжение нарастало, появилось знакомое чувство возбуждения, но оно мгновенно сменилось прозаическим разочарованием, когда через минуту Максим увидел того же молодого человека, ловко соскочившего со ступенек вагона с большим белым конвертом в руках. Парни, разглядывая конверт и переговариваясь, не спеша удалились по опустевшему перрону в сторону локомотива, а детектив поднялся в вагон, заглянул в служебное купе и, увидев Оксанину коробку на прежнем месте, понял, что никакой И. А. Чернов за нею уже не придет.
– Ну, что, Ирочка, вы закончили?
– Думаю, да. Осталась одна коробка, но состав от перрона вот-вот уберут. Так что я сейчас посмотрю, что внутри нее, чтобы быть спокойной, и мы можем идти. А то вы напугали меня вчера террористами. Вдруг там взрывчатка! – улыбнулась Ирина и потянулась за коробкой.
– А может, не надо, – не очень уверенно сказал Максим.
– Почему, не надо? Надо Федя, надо, – засмеялась Ира и решительно отодрала скотч.
Открыв коробку, она осторожно перевернула ее и вытряхнула содержимое. На нижнюю полку посыпались тонкие брошюры по правилам дорожного движения. Максимовы брови полезли от изумления вверх.
– Вот видите, ничего страшного не случилось. Не такой уж важный товар в посылке, поэтому адресат и не спешит за ним, – сказала Ирина и снова заклеила коробку.
– Извините, мне необходимо позвонить, – сказал Максим и сошел на перрон. – Оксана Владимировна, это, конечно, правильно, что вы все-таки положили «куклу» вместо денег. Но меня об этом всё же надо было предупредить.
– Что за бред? Какую «куклу»? Я положила туда двести тысяч долларов, причем не своих, а одолженных. Не пугайте меня так, Максим, – тревожно ответила Оксана.
– Оксана Владимировна, я просидел всю ночь, не отходя от вашей посылки, и в результате за нею никто не пришел. Думаю, мы их спугнули. Но только что проводница вскрыла посылку. У них так принято. Если посылка не востребована, ее вскрывают и смотрят, что внутри. Так вот, в коробке были брошюры по правилам дорожного движения. Что вы скажете на это?
– Максим, вы бредите или пытаетесь обвести меня вокруг пальца? Я сама лично положила туда деньги. И если вы решили поживиться за мой счет таким подлым образом, то я это просто так не оставлю! Я вас предупреждаю! У вас будут очень большие неприятности, вы даже не представляете себе, насколько большие! Я разгоню ваше идиотское агентство, я посажу вас в тюрьму! Вы запомните меня на всю жизнь!
Оксана была в таком состоянии, что еще долго могла продолжать в том же духе, но детектив отключил телефон.
«Где Юра? Черт его побери! Куда он подевался? Что могло произойти? Я ни на минуту не спускал глаз с этой коробки. Только старуха могла ее подменить за пару секунд до того, как я вошел в вагон. Или Оксана меня обманывает? Зачем ей это? Нет, ей это точно не нужно», – лихорадочно размышлял Максим.
Между тем на перроне появилась подкрашенная и причесанная Ирина.
– А вот и я. Вы заждались, Максим Юрьевич?
– Макс, я виноват, мне самому хреново. Если бы ты знал, до какой степени. Ты не можешь представить, какая фифа вышла из туалета ровно через три минуты после того, как туда зашла эта старуха! Соединить этих двух дамочек воедино ни у кого и никакого воображения не хватило бы! Одна – старая, сморщенная, нищая бабка, от которой за версту несет нафталином, и другая – модная, молодая, в очень дорогом костюме горнолыжница. Ты бы сам ее проворонил. У нее одни очки с перчатками на полтонны баксов тянули! Я что, как идиот, должен был бегать за всеми, кто выходил из туалета, после того как туда вошла старуха? Так, по-твоему?
– Должен был, Юра! Ты сам знаешь, что должен был. Я больше ничего не хочу слышать. Проехали. Мы с тобой оба идиоты. И ты, и я. А эта баба Нина, она же горнолыжница, – просто умничка! Снимаю перед ней свою шляпу! Молодец! «Оскара» заслужила! Что касается Оксаны Владимировны, принесем ей свои извинения и откажемся от дальнейшего сотрудничества. Она – как заколдованная, от нее надо подальше держаться. Пусть сама разгребает свои авгиевы конюшни. От них так несет, что меня уже тошнит. Леди оторвалась на славу и теперь получает по заслугам.
