– Ты как с женщиной разговариваешь? Не стыдно?
– Ага, пошли бабские штучки. Еще слезу пусти. Этого-то где набралась?
– Из твоей памяти, конечно. Ты со своими женщинами поступал не всегда хорошо.
– С чего это? Я с девчонками вроде всегда ладил.
– А Марину с факультета автоматики забыл? Как она, бедненькая, плакала, когда ты сказал, что уходишь!
– Ну она как раз не бедненькая, богатенькая. С таким-то папой. А сбежал я потому, что когда девушка начинает обсуждать с тобой фасон подвенечного платья, у тебя два выхода – или идти с ней в ЗАГС, или удирать. Я выбрал второе.
– Вот видишь, какой ты подлый растлитель невинных девушек. Негодяй и обманщик. Подлец.
– Опять начинаешь?
– Все-все. Хотелось поднять тебе настроение.
– Ты для поднятия настроения в следующий раз выбирай воспоминания попозитивней. А то вообще можешь в тоску вогнать.
– Я пока только настраиваюсь на тебя, вернее, встраиваюсь в тебя. И отслеживаю твою реакцию на различные воспоминания.
Она еще и экспериментирует. Зараза. Вот влип так влип.
– Слушай, а это ничего, что мы с тобой постоянно ведем беседы? У меня в голове? Я с ума-то не сошел еще?
– А ты раньше с собой разве не разговаривал? Не спрашивал сам у себя, правильно ли ты поступаешь? Правильно ли ты идешь? А твой сакраментальный вопрос: куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?
– Да, было и такое.
– Вот видишь. Так что если ты и сошел с ума, то очень давно. С самого рождения.
– А как там с моей ментоактивностью?
– Так себе. Четыре и восемь десятых. Ниже среднего. Средняя по империи – пять единиц. Это же все в изученном есть.
– А тебе трудно ответить?
– Нет, не трудно. Так что до лейтенанта ты еле-еле дотягиваешь. Ничего, не тушуйся, я еще из тебя адмирала сделаю. Вот изучишь базу, ментоактивность слегка подрастет, да пси-практики там должны быть. Правда, я думаю, будут они одной направленности – убить там кого, в мозгах поковыряться. Все-таки Разведчик. Так что ничего созидательного. А вот в базе Спасатель мы, уверена, найдем что-нибудь интересное. Ведь спасатель должен уметь хотя бы первую помощь оказать.
– Слушай, а какой показатель ментоактивности у меня сейчас по рейтингу Содружества?
– Ну, наверное, уровня В.
– Ух ты. Да я сейчас один из самых крутых псионов в Содружестве.
– Да какой ты крутой? У тебя есть сила, и все. Ни знаний, ни умений. Можешь людей видеть на расстоянии, так в империи это каждый ребенок мог. Сумел один раз всей своей силой долбануть по площадям, при этом сам чуть не помер? И все. Учиться, учиться и еще раз учиться.
Пока мы болтали, я смолотил три порции овощей с мясом. Потом пошел в рубку. Пора было приступать к своим обязанностям.
Летели мы больше месяца. За это время я выучил Разведчика и начал учить Спасателя. Ну что сказать, придумать столько способов убиения себе подобных могли только полные отморозки. Тем более что в этой базе изучались только тихие способы убийства. Тихо пришел, тихо ушел, а вокруг ничего живого. В мозгах копаться не учили – видно, это все-таки невозможно. А вот работать с эмпатией учили хорошо. Можно заставить человека полюбить тебя, как родную маму. А можно сделать так, что он родную маму будет ненавидеть как злейшего врага. И много всего еще, как полезного, так и мерзкого. Вообще-то эту базу скорее можно было назвать Диверсант, а не Разведчик, потому как именно самой разведке, как таковой, уделялось не так уж много места. Относительно, конечно. А вот различным способам убийств и других пакостей для противника – основной массив базы. Видно, воевать империи приходилось не одно столетие, если не тысячелетие, потому что придумать все это за сравнительно короткое время просто невозможно. Даже Афродита от таких знаний пришла в ужас, хотя и требовала от меня практики. На мои объяснения, что тренироваться мне тут просто не на ком, она возразила, что она готова подождать до станции. А там наверняка есть нехорошие люди, которые достали всех, и если они исчезнут, то от этого ничего, кроме пользы, не будет. Ну что ж, будущее покажет.
Возвращение на станцию было довольно будничным. Единственное, что угнетало, – так это то, что в доке теперь стоял только один крейсер. Вечером я пошел в кабак с абордажниками. Капитан, Гэл, Корин и Дин пошли в другой кабак, поприличней. Сначала, как и принято, помянули погибших товарищей, а потом пошло веселье. Правда, поначалу я сидел среди всех как белая ворона и лишь после того, как догадался наконец отключить у нейросети функцию очистки организма от вредных примесей, смог полностью влиться в коллективное веселье. Афра попыталась что-то вякнуть, но я ее заткнул самым грубым образом, и она, обидевшись, где-то спряталась.
Очнулся я на следующий день после обеда в своей кровати в нашем жилом модуле. Самочувствие было хуже некуда.
– Афра, зараза, ты что, подлечить меня не могла?
– Надо было как следует учить базу Спасатель, и сам себя смог бы подлечить. И вообще включи наконец свою недосеть и иди лечиться в медбокс, нечего лишний раз подозрения вызывать. Твои собутыльники уже небось все пролечились.
Я поплелся умываться. Глянув на себя в зеркало, ужаснулся – синячище был на пол-лица.
– Афра, меня вчера что, били? Давай рассказывай, что вчера было, хватит дуться. Я что-то ничего не помню.
– Еще бы тебе что-то помнить. Ты вчера столько планетарки выхлестал, на пятерых бы хватило. И тебя никто не бил – это вы всех били. Кабак вы разнесли вдрызг и вдребезги. Сегодня капитану счет придет за разгромленный кабак. Я думаю, очень нехилый счет. Так что готовься расставаться с денежками.
– Я что, один его громил, что ли?
– Нет, не один. Тут вы все постарались. А синяк ты заработал, когда упал со стола.
– Что я на нем делал?
– Как что? Лезгинку танцевал.
– Я не умею танцевать лезгинку.
– Умеешь, умеешь. У тебя здорово получалось, особенно если учесть, что ты был голый, – аплодисменты ты сорвал заслуженно. И ты молодец, упал со стола три раза, а синяк заработал только один.
– И это все в кабаке?
– Нет, это уже в борделе. Кстати, у тебя там теперь неограниченный кредит.
– Это за какие заслуги?
– Ну как же, тебе оказалось мало молоденьких девочек, так ты зажал в углу мадам. Ей понравилось. Так что теперь тебя там ждут с нетерпением.
– Да-а. А больше ничего?
– Нет, остальное все по мелочи. Песни орал матерные, грозился всех аграфов поиметь особо извращенным способом, ну и еще всякая ерунда. Так что не переживай, оттянулись нормально, тут и не такое видели. Хотя лучше бы тебе больше так не делать. Ладно, иди лечись.
Пошел в медбокс. Гэл был там.
