— У-у-у, поганое! Куда убегаешь?! — внезапно прозвучал вопль, от которого вздрогнули и повара, и осматривающаяся по сторонам Ника.
За ним последовал грохот, лязг и звук бьющейся посуды.
— Госпожа Лили, что-то случилось? — несколько дергано спросил старший повар.
— Эт я у тебя, Феофан, хочу спросить, что случилось! — И еще более громогласное: — Почему за молоком не уследил?! Ишь, убегает, а вы рты поразевали!
Повара синхронно повернули головы в сторону соседней плиты и обнаружили, что из громадной кастрюли, бурно пенясь, действительно убегает молоко. Мелкий поваренок тут же бросился снимать его с огня, а из-за печи в это время показалась та, кому принадлежал на диво громкий голос. Это была низенькая и очень плотная старушка, облаченная в накрахмаленный передник и большой поварской колпак. В одной руке она удерживала громадное блюдо с нарезанными овощами, а второй прижимала к себе банку с клубничным компотом.
— Ты! — Госпожа Лили, которой, к слову, это нежное имя совсем не подходило, ткнула указательным пальцем в сторону Ники. — Чего приперлась?!
«Да-а… с вежливостью в этом мире явно проблемы, — подумала та, покачав головой. — Хотя, если это та самая повариха, ранее работающая в доме Грэма, то удивляться не приходится. Каков хозяин, такова и прислуга».
Девушка спокойно встретила полетевшую в ее адрес грубость и, пожав плечами, ответила не менее громко:
— Есть хочу!
На мгновение в помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь бульканьем кастрюль и скворчаньем жарящегося бекона. Казалось, ни повара, ни госпожа шеф-повар не могли поверить, что гостья не ретировалась из кухни и даже осмелилась ответить.
— А чего это я тебя кормить должна?! — первой опомнилась старушенция. — Через час в столовой накроют, тогда и приходи!
— А я сейчас хочу! — с несвойственной ей наглостью настаивала на своем Ника. — Взамен могу вам с приготовлением помочь или посуду помыть!
— Еще чего! — вскинулась госпожа Лили, ревностно загораживая собой плиту. — Я скорее помру, чем к готовке всяких неумех подпущу! Феофан! — без перехода крикнула она старшему повару, который вместе с сыном за это время успел отойти от разошедшейся фурии на безопасное расстояние. — Дай этой, — кивок в сторону Ники, — швабру, пускай харчи отрабатывает, раз ей так хочется!
Если мыслить здраво, то отрабатывать завтрак Ника была вовсе не обязана, но спорить она не решилась. Как правильно гласит народная мудрость, голод не тетка, поэтому Ника без колебаний взялась за швабру и принялась отмывать с пола плоды поварской деятельности. Госпожа Лили отошла к печи и, подкидывая травы в подвешенный над огнем котелок, что-то негромко ворчала себе под нос. Старший повар продолжал орудовать у плиты, а младший принялся за замешивание теста для блинов, периодически косясь в сторону оттирающей полы Ники.
Подгоняемая недовольным урчанием в животе, она справилась с уборкой рекордно быстро и уже через десять минут с блаженством уминала глазунью, овощной салат и пару свежеиспеченных блинчиков с джемом. Единственным, чего не хватало для полного счастья, был кофе. На вопрос Ники, имеется ли он в кухне, шеф-повар недовольно сказала, что если станет поить обалдуев-студентов таким дорогим напитком, то академия разорится. Новость была неприятной. Ника просто не мыслила свою жизнь без кофе и с досадой вспомнила напиток с божественным горьковатым вкусом, что отведала накануне в деканате. Да… могут же позволить себе… некоторые.
Ника мелкими глотками попивала травяной чай и наблюдала за работой поваров. Вообще было удивительно, что на такое большое количество людей, живущих в общежитии, готовят всего трое.
— Вам бы помощников нанять, — заметила Ника, беря из вазочки шоколадное печенье (ну да, голод, чего скромничать-то?)
— Эт тебя, что ли? — хмыкнула повариха. — Так я уже сказала, что бездарей к плите не подпущу!
— Ну почему сразу бездарей? Ладно я, признаю, ничего сложнее бутербродов готовить не умею — образ жизни способствовал заказу пиццы на дом и перекусам в кафе. Но ведь наверняка в общежитии есть люди, любящие готовить и желающие подзаработать. А что? И вам хорошо, и им.
Предложение Ника внесла из чистой солидарности — вдруг кому-нибудь и правда улыбнется удача? Кому как не ей знать, насколько иногда бывает нужна подработка. Она бы и сама ухватилась за эту возможность, но, к сожалению, с кулинарией действительно была на «вы». Почему-то она всегда забывала, что, закончив варить, кастрюля начинает жарить, и потому вся приготавливаемая ею еда вечно пригорала. Зато кофе Ника делала отменный — это да, не отнять.
— Что ты, говоришь, заказывала на дом? — пропустив все остальное мимо ушей, поинтересовалась старушенция.
Уже уплыв мыслями в другую сторону, Ника не сразу сообразила, о чем речь, а когда до нее дошло, охотно повторила:
— Пиццу.
— А это что? — неожиданно заинтересовалась шеф-повар и даже соизволила обернуться.
В следующие несколько минут Ника вспоминала все, что знала о приготовлении пицц. Как оказалось, такого простого, не требующего особых усилий блюда, в этом мире не было. Госпожа Лили так заинтересовалась, что даже поручила поваренку, которого, как выяснилось, звали Мик, записывать вслед за Никой. И хотя точного рецепта она не знала, приблизительно процесс приготовления описать смогла.
После ее рассказа госпожа Лили так воодушевилась, что даже милостиво разрешила приходить перекусить на кухню в любое время, разумеется, с условием, что та станет пересказывать ей прочие неизвестные рецепты. Во время разговора Ника заметила, что у поварихи все время закрыты глаза — даже специи и крупы с полочек она брала не глядя.
Уже когда Ника, поблагодарив за вкусный завтрак, собралась уходить, Феофан шепнул, что госпожа Лили абсолютно слепая. На молчаливое изумление Ники он сказал, что это обстоятельство совершенно не мешает ей готовить, даже наоборот. Из-за слепоты у нее обострены все прочие чувства, в том числе и обоняние.
Когда Ника выходила из кухни, в столовой уже царило оживление, за столами сидели студенты и несколько преподавателей, а Рик расставлял начищенные до блеска приборы. В сравнении с милой кухонькой здесь был словно другой мир — помпезный и слегка мрачноватый.
Выйдя за пределы академии, Ника наняла экипаж и отправилась в город. Она намеревалась потратить часть занятых у Каина денег на необходимые мелочи. День располагал к прогулкам — светило яркое, по-летнему знойное солнце, кристально чистое небо казалось акварельным, дышащим легкостью и первозданной свежестью. Черепичные крыши и каменные фасады зданий как нельзя лучше дополняли живописный пейзаж.
Звучно цокали подковы лошадей по мостовой, яркими разноцветными бликами переливались окна домов и витрины многочисленных магазинов, добавляя красок жизнерадостной картине. И только звук лязгающего железа, периодически раздающийся в небе, выбивался из общей атмосферы. Металлические конструкции, подпитанные магией квинтэссенции, казались нереальными, словно они были неудачной аппликацией, впопыхах наклеенной на идеальную композицию. В который раз Ника поразилась, насколько многогранен этот мир. Должно быть, основную роль играет стихийная магия, которой здесь нашли самое разнообразное применение.
