— А почему просто не попросишь отца взять тебя к себе? — удивилась Ника. — Ты же говорила, он как раз в научном институте работает?
— Это не то! — досадливо отмахнулась Эми. — Мне нужно самой всего добиться, понимаешь? Самой!
Ника понимала. Она тоже привыкла рассчитывать только на собственные силы и старалась ни от кого не зависеть.
После техномагии стояла пара по этикету и искусству танца, на которую Ника шла с долей опасения. Танцевать она умела на уровне «просто подвигаться под музыку в клубе или на концерте», а о бальных танцах имела весьма смутное представление. К счастью, на этой паре им объясняли лишь теорию, то же самое касалось и этикета. После того как профессор Феоне, ведущая этикет на всех курсах, загрузила их кучей информации, Ника поняла, что просидеть над учебниками и конспектами придется не один вечер.
А вот после танцев и этикета началось то, чего так жаждали и в то же время опасались первокурсники-квинты, — практика по боевке, которую вел лорд Грэм. Все факультеты для подобного рода тренировок использовали специально предназначенные полигоны, находящиеся на обширной территории академии, а вот квинты умудрялись выделиться даже в этом, предпочитая раскинувшийся за академией луг. И это было вполне оправданно, поскольку на практике по боевке студенты пятого элемента зачастую наносили казенному имуществу невосполнимый урон. Это же можно было сказать и об огневиках, которые время от времени использовали для своих тренировок облюбованную квинтами территорию.
Для боевки предполагалось переодеваться в спортивную одежду, а поскольку ничего подобного у Ники не было, ей пришлось идти в своем извечном наряде — джинсах, водолазке и балетках. Она подумала, что в ближайшее время не помешает съездить в город, чтобы докупить некоторые вещи. По большому счету всего за неделю Ника обзавелась всем, что было необходимо на первое время, и теперь могла себе позволить копить. Глядя на то, как стремительно по-летнему теплая погода превращается в типично осеннюю, Ника порадовалась, что у нее в запасе имеются теплая куртка и полусапожки. Все-таки хорошо, что она попала из ноября в август, а не наоборот!
Пока все прочие курсы наслаждались заслуженным обеденным перерывом, квинты, облаченные в спортивную одежду, собирались на лугу. Перед выходными лорд Грэм предупредил, что вместо законного часа свободного времени на обед им отведено всего пятнадцать минут, после чего адепты сразу же обязаны являться на место тренировки.
— Ну и где он? — капризно поджала губы Вивиан Сойледж. — Сказал прийти пораньше, а самого нет! — В следующее мгновение ее тон сменился с раздраженного на мурлыкающий, и она мечтательно прикрыла глаза. — Хотя… Тайрона Грэма я готова прождать даже целую вечность…
По лугу гулял пронзительный прохладный ветер, забирающийся под легкую одежду и заставляющий зябко ежиться. Он же гонял по пасмурному небу густые облака и руководил стройным хором леса, сливающимся в монотонный гул. Трава в том месте, где стояли адепты, была вытоптана старшекурсниками, а ближе к лесу высокие травинки пестрели полевыми цветами, головки которых покачивались на ветру.
— Может быть, ты нам расскажешь, почему задерживается лорд Грэм? — прищурившись, неожиданно обратилась к Нике Вивиан.
— Что, Сойледж, не терпится снова оказаться у ректора? — не дав Нике ответить, встрял в разговор парень по имени Грей, один из «золотой пятерки».
— Тебе-то какое дело? — огрызнулась та. — Вон сегодня ранним утром несколько человек из окон видели, как Зорина вместе с лордом Грэмом возвращались из города!
— И что с того? Что вы все с этим лордом как будто с ума посходили! — не выдержал Грей. — Неужели, кроме него, не на кого обратить внимание?!
Вопрос был риторическим. Сам Грей был видным — высоким, стройным, с приятными чертами лица и темными, коротко стриженными волосами. Да и остальные четверо из его компании обладали примечательной внешностью, чем с успехом пользовались. Всего за неделю за этой пятеркой успела закрепиться репутация ловеласов, и их единственным конкурентом за внимание девушек среди квинтов являлся лорд Грэм. И хотя все пятеро декана безмерно уважали и даже побаивались, это обстоятельство сильно выводило их из себя.
— Как это что с того?! — взвилась Вивиан, пропустив последние вопросы мимо ушей. — Да эта иномирянка провела с Грэмом ночь непонятно где!
Ника, терпение которой было небезграничным, все-таки не выдержала.
— Послушай меня, — холодно произнесла она. — Я скажу всего один раз и больше повторять не буду. То, где и с кем я провожу свое личное время, тебя совершенно не касается. Я имею право покидать академию ночью в компании студентов, преподавателей, деканов и самого ректора. Отчитываться перед тобой или кем бы то ни было я не обязана и не собираюсь. Если еще хоть раз ты позволишь себе оскорбление в мой адрес, пеняй на себя. Я доходчиво объяснила?
— Да что ты можешь? — презрительно бросила Сойледж. — У тебя же по боевке ни дарха не получается! Ты даже элементарный пульсар создать не в состоянии! — Она небрежно откинула назад гладкие черные волосы и буквально выплюнула: — Бездарная иномирянка! Да как тебя вообще в академию взяли?!
В этот момент выдержка Ники достигла точки кипения. Тип ее характера в большей степени можно было отнести к флегматику, ей было свойственно долго сохранять рассудительность, медленно закипать, а после взрываться. И если дело доходило до этого самого «взрываться», то мало не казалось никому — флегматик в гневе еще страшнее вспыльчивых холериков.
— Как взяли, спрашиваешь? — медленно проговорила Ника, чувствуя, как внутри клокочет злость. — Может, это произошло потому, что во мне достаточно магического потенциала? А может, потому, что я обладаю хорошими способностями? Или ты сомневаешься в компетенции преподавателя прорицания, которая проводила тест на пригодность?!
Пока Ника говорила, небо над полем стремительно темнело. Порывы ветра становились все яростнее, воздух завибрировал от раскатов грома. Неожиданно порвалась резинка, удерживающая волосы, и каштановые кудри развеял все тот же ветер. В воздухе закружились сорванные лепестки полевых цветов.
— Что происходит? — запрокинув голову в чернильное небо, изумленно спросила Вивиан. Затем ее взор обратился к Нике: — Это все ты?!
Ника почти ничего не понимала. Вернее сказать, понимала, но не могла остановиться. Изнутри ее словно что-то распирало — так, будто огромный воздушный шарик готов был вот-вот лопнуть.
— Да, я иномирянка! — выкрикнула Ника, чувствуя, как кончики пальцев начинает покалывать. — И сейчас я делаю все, чтобы хоть как-то устроиться в этом мире и не сойти с ума! Думаешь, легко за какие-то считаные дни перестроиться и принять за реальность то, что всегда считала сказками?! Как считаешь, смогла бы ты, оставшись абсолютно одна в совершенно незнакомом месте, справиться с возникшими трудностями? Глядя на тебя, Вивиан Сойледж, сильно в этом сомневаюсь! Всего за неделю я сумела поступить в лучшую академию, ознакомиться с устройством Дагории, открыть в себе дар квинтэссенции, и не тебе меня судить!
