– Проходи, – обрадовалась Маруся, – сейчас я себя в порядок приведу и накормлю тебя.
Тот вошел и остановился в прихожей.
– Что с тобой, – вгляделась в его лицо Маруся, – ты устал? Забегался! Я же говорила, нельзя сделать невозможное и не нужно тратить столько сил и денег! Давай-ка я тебе давление померяю.
– Не надо. Не надо мерить давление.
– Почему? Потом валерьянки капель тридцать выпьешь, и все пройдет! Не стой в прихожей, словно чужой. – Она подтолкнула жениха в комнату.
– Не пойду я никуда. И свадьбы не будет.
– Как не будет?! – не поняла Маруся.
– Вот так. Не будет.
– Кто это сказал?! Да ты можешь объяснить что-нибудь?!
– А что объяснять?! Пусть ваша дочь сама вам все объясняет!
– Да что она должна мне объяснить?! – Маруся перепугалась не на шутку.
– Я сам ничего не понимаю. Она говорит, что замуж выходить не хочет. Сказала, чтобы я все отменил!
Дальние страны
В тысяча девятьсот семьдесят седьмом году в мире произошло много событий. Случилось крупнейшее землетрясение в Румынии, в продаже появился первый персональный компьютер «Appеl II», умер Элвис Пресли. Все радиостанции крутили «Аrival» – «АББА» набирала обороты. Стояли очереди на «Звездные войны» Джорджа Лукаса, и новый кумир Траволта в «Лихорадке субботнего вечера» убивал наповал своим белым костюмом. Семьдесят седьмой год был не самым бедным на события, хорошие и плохие, на большие и маленькие. Вадим Сорокко, по роду службы прилежно изучающий всю иностранную периодическую печать, особенно интересовался событиями в Нидерландах. Вот уже как три недели его документы лежали в Министерстве иностранных дел, ожидая самой последней визы.
– Что это они тянут? Неужели их смущает твой возраст?! – беспокоилась та самая женщина, с которой он наконец расписался. Ему намекнули, что его неженатого туда точно не пустят.
– Вряд ли. Есть и помоложе меня. И потом, меня же назначают на самую низкую должность. Можно подумать, что я еду контракты подписывать. Нет, я и сам не понимаю, ведь все проверки я уже прошел, – отвечал он ей. – Все давно готово. Все, кто должен был, уже дали согласие. Вот только в МИДе что-то не торопятся.
Вадим посмотрел на жену – он все еще не мог привыкнуть к тому, что теперь состоит в законном браке. Для него вообще понятие «жена» было чем-то фантастическим – в свои двадцать семь лет Вадим чувствовал себя холостяком, и только производственная необходимость привела его в загс. Он не сделался бирюком, он по-прежнему оставался центром любой компании, в которую попадал. В доме он вел себя так, как, наверное, должны вести себя роботы, – он как бы включал программу «забота», программу «волнение», программу «любовь». У него не было потребности в душевной открытости. Иногда он обеспокоенно задавался вопросом, понимает ли жена ситуацию, но, присмотревшись к своей второй половине, успокаивался. Если Рита (так ее звали) и понимала, то была достаточно умна, чтобы не показывать это. Она соблюдала правила, удобные обоим. Рита была худенькая и очень маленькая, но гордо и решительно поднятая голова с темной короткой стрижкой делала ее словно бы выше. Она была без возраста – и двадцать, и сорок лет одинаково подходили ей. В ней был стиль – всегда в брюках, всегда подтянутая, всегда олицетворяющая деловитость и собранность. «Смотрите, я человек надежный, на меня можно положиться!» – казалось, говорил весь ее облик. Во взгляде же иногда мелькало такое снисхождение, что человек, общающийся с ней, невольно задавался вопросом: «Да кто же в этой семье главный? Муж или все-таки она?» И, понаблюдав, приходил к выводу, что, скорее всего, она, жена. Вадиму дела не было до этих женских игр и уловок. Он жил своей жизнью, почти не обращая внимания на деятельность жены. Она же без устали «сколачивала» пул друзей. Слово «пул» тогда не было в ходу, но она любила его употреблять, придавая обычному стремлению иметь близких друзей особый смысл. Она обставляла квартиру так, чтобы там комфортно было не только тем, кто был равен им по положению, но и тем, от кого зависела карьера мужа. А с этой категорией людей она умела ладить. Вадим, иногда отвлекаясь от своей обычной сосредоточенности, удивлялся тому, что жена сделала ставку на мужчин из его окружения. Рита не имела привычки занимать разговором женщин – жен тех, кто пришел к ним в гости. Она не считала нужным обсуждать то, что обсуждали на диванах дамы: моду, кухню и сплетни. Рита только мило улыбалась, предлагая им угощение, но общалась с мужчинами. Она не занимала их пустыми разговорами – ко всеобщему удивлению, она была интересной собеседницей. Она разбиралась в чиновничьей иерархии, она знала по именам всех влиятельных должностных лиц, и она умела сделать смелый прогноз развития того или иного события. При этом Рита не кокетничала, не гримасничала, не строила глазки, она вела серьезный, взвешенный разговор. Очень скоро Рита стала своей в абсолютно мужской деловой компании. У Вадима это вызвало удивление, но никак не ревность – чувство обычное для большинства мужчин в подобной ситуации. Он не стал указывать ей на ее место – кухню, спальню, тряпки, он принял ее как соратника. Но за этим спокойствием стояло не столько благоразумие и уважение, сколько равнодушие. Вадиму было все равно, какое место рядом с ним займет эта женщина.
Наконец, когда за завтраком Вадим и Рита обсуждали такое невиданное тогда, в семидесятых, событие, как захват южномолуккскими террористами поезда на юге Нидерландов, зазвонил телефон. Рита посмотрела на мужа и сказала со значением:
– Ну вот и все. Можно собирать чемоданы.
Вадим почему-то сразу поверил ее словам. «Да, – подумал он, – сейчас я сниму трубку, и мне скажут, что надо ехать в эти самые Нидерланды, в которых средь бела захватывают заложников». Он снял трубку, поздоровался и стал слушать. Через час он выезжал в МИД для последнего инструктажа. «Надо же! И как Рита почувствовала, что это по моему делу звонят и что все решено!» Впервые в жизни он подумал, что жена – вообще это не так плохо, а такая, как у него, – еще и удобно.
«Начальство» сияло так, словно это ему предстояло проработать в Амстердаме, в представительстве внешнеторговой организации в течение семи лет.
– Я вам так завидую. Мне бы в наши годы ваши возможности! Мы о таком даже не мечтали. А вот вы!
«А что – мы?! – подумал про себя Вадим. – Мы знаем три языка в совершенстве, имеем публикации в солидных иностранных журналах. Ну, правда, в соавторстве. Но не было бы соавтора, не было бы и публикаций. Мы защитились в двадцать пять лет. Одна из лучших диссертаций. И самая молодая за все выпуски. Вот – это мы»! Но это он только подумал, а вслух сказал:
– Я надеюсь, что не подведу людей, которые меня рекомендовали и помогали мне.
– Вот, вот! – «Начальство» улыбнулось и опять продолжило: – И все-таки завидую. Такая страна…
Вадим подумал, что сейчас ему напомнят о тюльпанах, мельницах и прочем. Но «начальство» спохватилось и продолжило:
– Нам очень нужны эти контакты. Экономика страны напрямую зависит от успешности и твердости наших людей на таких местах. Да, вы молоды. Не скрою, что мы так долго тянули из-за вашего возраста. Тут некоторые считали, что рано, слишком рано работать на передовой, так сказать. Но я-то знаю, что молодость – это лучшее оружие. Не подведите нас. Ну и конечно, моральный облик. Помните, соблазнов много!
