Смерив обиженным взглядом внушительный кулак друга, эльф оскорбленно запыхтел.
– Вел, – я посмотрела на мужа, – неужели эти стражницы считают меня мужчиной?
Он неопределенно дернул плечом.
– Я думаю, в нашей ситуации это даже хорошо! Странный матриархальный мир – бредовый в самом своем понимании! Держись рядом. Никуда не лезь!
Разглядывая его сосредоточенное лицо, я хихикнула.
– Насчет этого мира я с тобой согласна. Тетеньки все как на подбор и, видимо, такие же сумасшедшие. Наверное, хорошо, что мы не видели их дяденек. Нет, а интересно, почему они считают меня мужчиной?
– Вот мучение-то! – не выдержал Ларинтен. – А что ты хотела?! Посмотри на себя! В брюках, темная одежда, ни грамма краски на лице, нечесаные волосы связаны в жуткий хвост, и вся обвешена оружием. Приличные женщины так не выглядят!
Я подбоченилась:
– В смысле?
– Ой, ну я хотел сказать, что так одеваются только сумасшедшие воительницы или наемницы! Только не обижайся!
– Хм, спасибо! Для меня это скорее комплимент! – Я мило улыбнулась эльфу.
Пробормотав что-то нелестное, он замолчал, напуганный угрожающим грохотом. Клетка дернулась и остановилась, покачиваясь, будто на цепях. Перед нами замельтешили белые балахоны стражниц.
Пронзительно взвизгнув, дверь решетки распахнулась. Нам жестами приказали выходить.
ГЛАВА 6
Эльф, раскинувшись на широком ложе, угрюмо смотрел в искрящийся миллионами песчинок белый потолок. В голове, отзываясь болью, билась единственная мысль: «Надо бежать! Бежать!!! Но как?»
Его привели в небольшую полупустую комнату. Вернее даже пустую, если не считать мягкой, шуршащей чем-то постели. Поставив рядом поднос с жареным мясом и прозрачным кувшином, в котором на донышке плескалась мутная жидкость, белые фигуры ушли, многозначительно щелкнув засовом.
Брезгливо поковыряв еду, Люминель отодвинул поднос и улегся на матрас. Жирная пища не вызывала ничего, кроме отвращения. Жажда только при взгляде на кувшин отступила сама собой.
Сколько ему придется здесь просидеть? А меж тем важен каждый миг. Где-то рядом чувствовалось присутствие врага. Да и становиться самцом для коротконогих самок не хотелось… Надо бежать!
Сосредоточенно покусав губы, Люминель закрыл глаза.
* * *
Едва мы вышли из клетки, как нас окружили и повели вдоль темного коридора, освещенного нервными бликами чадящих факелов. Мужчины, словно не замечая обреченных стонов и безумных криков, молча шагали вдоль ряда одинаковых каморок, пока стражницы нас не остановили. Отодвинув засов, они дождались, пока нас скроет вязкая, смрадная темнота, и захлопнули дверь.
– Офигеть, встряли! – крякнул Лендин. Послышался лязг оружия.
– Но-но, вы полегче со своими томагавками! – раздался откуда-то снизу возмущенный хриплый голос.
Темнота шевельнулась.
– Слышь, Вел? Добавил бы света? А то темно, как у… да и поздороваться не помешало бы! – неожиданно пробасил у меня над ухом Крендин. – Сдается мне, что мы здесь не одни.
Над нами вспыхнула искорка, заставив всех зажмуриться.
– Ни хрена себе пиротехники!
– Ага, с непривычки и ослепнуть можно!
– Факт! После ваших фар не проморгаешься!
От дальней стены на нас подслеповато щурились трое заросших бородами, худых, одетых в лохмотья парней.
– Ну извиняйте, ежели чего! – Крендин, крутанув в руке топор, бесшумно повесил его на пояс и развел руками. – Охота было посмотреть, что за страшные звери обитают в этой исправительной клети.
– Какие звери? Обычные люди… – Шарз тремя шагами обошел пустую, словно выточенную из светлого гранита каморку и виновато обернулся к Велии. – Ненавижу такие корзачьи норы!
– Интересно, а что в вас такого страшного кроме зловония? – жеманно зажимая длинный нос, прогнусил Ларинтен. – Вы рады, что нас к вам подселили? А то озверели небось втроем-то?
– Ага, озвереешь тут! – ворча, поднялся один. – К нам всегда каких-то придурков подселяют! Недавно привели одного такого! Так он и часу с нами не пробыл. Так чесанул, когда за ним эти… ну… в белом притопали. – Окинув всех неуверенным взглядом, он потоптался и почему-то шагнул к Крендину. – Петр. – Его далеко не маленькая ладонь просто утонула в лапище гнома.
– Крендин!
– Ха! – оживился второй. – Прикольная кликуха! А я Толян. А там наш друган Вася. – Он поднялся, оглядел нас и радостно улыбнулся. – Че, братки, так же как мы, встряли?
– Да не то чтобы… А вы откуда? – Прислушиваясь к удивительно знакомой речи, я шагнула и встала рядом с Крендином. – Из какого мира?
Парни, смерив меня растерянными взглядами, переглянулись и заспорили.
– А это еще что за вьюноша бледный со взором горящим?
– Гм, что-то он не сильно похож на вьюношу!
– Да в принципе похож, вот только тембр вокала не тот!
Я лучезарно улыбнулась.
– Татьяна. Приятно познакомиться.
– Ни фига себе! Баба!
– Ага, телка!
– Дык, ты че, типа, тоже с Земли?
Я кивнула.
– Ну, типа того!
– Опа!
– А знаешь, как отсюда выбраться? – У Пети возбужденно заблестели глаза. – Мы здесь, наверное, уже год сидим!!! Над нами эти твари в белых плащах опыты какие-то ставят. Мрак! Если принесут хавчик – ничего не ешьте и не пейте! А то мутируете. Подсаживали к нам тех, кто уже не первый год здесь сидит. Ужас!
– Н-да-а! – поддержал его Толян и, предупредив мои расспросы, начал рассказывать: – Поехали мы перед Новым годом к Василю на дачку. Ну, типа, баня, шашлык…
– Все чин чинарем! – покивал Петя. – Посидели часов до двух. Ясен перец, водочки тяпнули. К тому же у Василя махорка была припрятана…
– Ага! – перебил его Толян. – Сидели почти до утра, а потом я и говорю: типа, пора и баиньки. Ну и пошли на второй этаж. У Васьки там спальня – одна на всех. И тут смотрю, на лестнице будто паутина светящаяся развешана.
– Кого х… ты там смотрел?! – зло пробасил угрюмо молчавший до сих пор парень. – Это я вам сказал: глянь, мужики, какая фигня блестящая у меня завелась. А ты мне – «белочка, белочка»! Вот и шагнули!
– Ага! – горько вздохнул Петя, а Толян только кивнул.
– Наутро глаза продрали, глядь – тетки какие-то шуршат, к сожительству склоняют.
– Ну мы им и объяснили, чисто по-русски.
– А они нас сюда заперли. Обиделись, наверное!
– Были бы еще телки нормальные, – рыкнул Вася, – я б подумал. А то страшнее атомной войны и все туда же…
