– Да, ты должна понимать, это же очень серьезно!
«Господи, да заткнись ты! Иначе я тебе припомню, как ты все это время думал о детях! И о семье!» – неожиданно зло подумала Зоя, но, снова улыбнувшись, сказала:
– Дорогой, доберешься сам сегодня. У меня разболелась голова, не хочу за руль садиться.
Гранин уехал, а Зоя расплакалась. Слезы были злыми и беспомощными – так хотелось вернуть то самое сладкое, тревожно-упоительное время начала романа! Когда мужчина так покладист, так настойчив, так пылок! Очень хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но…
– Зоя, не будь ребенком! Это нормальное течение событий – не он тебя завоевал, а ты борешься за него. Ты ужом вывернулась, но вы вместе, – Соня, которая, как и предсказывала Люда, очень переживала из‑за своей несдержанности и целый месяц пыталась объясниться с Зоей, теперь усердно успокаивала подругу.
– Но ведь он стал больше времени со мной проводить! – воскликнула Зоя. – Мы ведем нормальный образ жизни постоянной пары – обеды, кафе, кино, театры и даже знакомые, – мы были вместе на дне рождении его друга.
– Много, не поспоришь, но все равно это уже другой этап – у вас появилось время и причины для недовольства друг другом. Да и он уже очень уверен в своих силах. Тебя завоевывать больше не надо.
– Как все примитивно, Соня!
– Да, – просто ответила Соня, – а еще наступает момент, когда человек устает от вечного напряжения. От скандалов дома, от ссор, от вынужденного вранья. И тогда он устанавливает дистанцию, а иногда раздражается на того, из‑за которого все это приходится терпеть. Зоя, это может быть усталость, обычная усталость.
– И к тому же вместо вечной новизны порой хочется старых привычных действий, – обреченно вздохнув, произнесла Зоя.
– А еще есть угрызения совести… – Люда с сожалением посмотрела на Зою, которая вступала в самый сложный этап отношений – именно сейчас решался вопрос, будут они с Граниным вместе или расстанутся, превратив страсть в обычную интрижку с участием его детей и жены.
Зоя к школьным каникулам подготовилась хорошо – она составила огромный список мероприятий, которые пройдут в Москве. Галочкой пометила наиболее интересные, указала цены на билеты.
– Господи, если бы в наши дни такое было! – весело сказала она, передавая список Гранину.
– Спасибо, – поблагодарил Алексей, – ты, как всегда, продумала все до мелочей.
Любовник ее похвалил, но Зое почудилась в его словах снисходительная барственность.
– Да, любимый, каникулы для детей – самая лучшая пора, – голосом аниматора оттарабанила Зоя.
Они попрощались, словно расставались на месяц.
– Зоенька, звонить буду по мере возможностей – дети, сама понимаешь! – заранее предупредил Гранин.
– О чем речь! – с трудом улыбнулась Зоя.
На следующий день она уехала в Питер. Ранним утром села в такси, проехала по спящему городу, выпила кофе на вокзале и поняла, как устала за эти два с половиной года. Устала от вечного напряжения, оглядки на чужие обстоятельства, неусыпного шпионского внимания к собственным словам и поступкам. Она устала сочетать свою жизнь с чужой и с жизнями тех, кто так или иначе касался ее. Зоя впервые за много месяцев не думала, что в этот момент делает Гранин, куда едет, чем занят, почему не звонит. Она вообще ни о чем не думала. И состояние ее было похоже на состояние человека, который впервые за долгое время вышел из дома и с удивлением обнаружил, что жизнь за порогом гораздо привлекательнее уютного затворничества.
Зоя ехала в Питер. Она не собиралась возвращаться в Москву к концу каникул. «У меня тоже могут быть планы. И они не должны зависеть от обстоятельств семьи Граниных!» – дала она себе установку.
Питер был хорош, несмотря на толпы школьников. Хорош он был студеным ветром, свободным временем, которое предоставлял отпускникам вроде Зои. Этот город отвлек ее от жесткого графика личной жизни и вернул ее самой себе.
Через четырнадцать дней Зоя вернулась из Питера. В глубине души она ждала звонка от Гранина и хотела его увидеть, но если этого бы не случилось, это не стало бы трагедией. Так, по крайней мере, ей казалось.
Гранин ей не позвонил. Ни одного звонка после окончания каникул тоже не было.
Гранин не позвонил, ни когда закончились каникулы, ни позже. И Зоины дни превратились в бесконечную скользкую жижу, которой не было конца. «Январь. Бесконечно стылый месяц. Все праздники позади, ничего впереди, и о весне даже не думается. А что – весна? Ну, был бы сейчас март или апрель? И что? Все равно я одна и он там в своем доме со своей семьей. И что мне весна, если я одна?» – думала Зоя каждое утро, затемно уезжая на работу. Телефон предусмотрительно лежал рядом на пассажирском сиденье, радио в машине было выключено. Зоя ждала звонка, но надежды не было, а было разочарование собой. «Я глупа. Надо было давным‑давно выйти замуж, растить детей и плевать на всякую там любовь. Зачем я кого-то ждала, что-то искала?»
– Зоя Петровна, вас главврач вызывает…
– Зоя Петровна, продлите процедуры…
– Зоя Петровна, это вам, вы мне очень помогли…
Шли дни, дома ее встречала тишина, телефон молчал, а если и звонил, то Зоя, не обнаружив номер Гранина, только злилась, а иногда и вовсе не отвечала.
– Зоя! Я тебе звоню три дня! Что случилось?! – однажды вечером у подъезда ее встретила Люда.
– Я не снимаю трубку… – честно призналась Зоя.
– Помешалась? Ну, то есть любовь окончательно отбила ум?! – Люда рассвирепела от такого признания. – Ты бы нас обзвонила и предупредила, что у тебя очередное обострение.
– Люда! Он не звонил почти месяц!
– А должен?
– Это ты с ума сошла! – закричала Зоя. – Если люди встречаются три года, потом у одного из них случаются школьные каникулы и он не может разговаривать, то после этих четырнадцати дней, по-моему, положено позвонить! Хотя бы для того, чтобы сказать, что впредь делать этого не собираешься!!!
– Логично, – согласилась Люда, – а самой позвонить?
– У нас это не принято, – ответила Зоя.
– То есть как? – удивилась подруга, хотя Зоя несколько раз, пусть и невнятно, обмолвилась об этом.
– Рядом может быть жена, – сейчас пояснила она. – Я никогда ему не звоню, пока он сам не позвонит и не скажет, что свободен, рядом никого нет. Они же не только вместе живут, они и работают в одном здании, на одном этаже!
– Ах да! – Люда вспомнила, что действительно что-то такое Зоя рассказывала.
– Ну да! – всплеснула руками Зоя. – И я теперь боюсь сама звонить. Как бы хуже не сделать!
– Ну, куда уж хуже! – усмехнулась Люда.
– Да, – горестно согласилась Зоя, – и даже нет повода никакого, праздника, чтобы поздравить, так сказать… Только вот Татьянин день…
