– Можно попытаться найти.
– Вот я и займусь этим. – Я встала и протянула руку Поспелову. – Была рада вас видеть. Мне приятно, что вы проявили искренний интерес к нам. Надеюсь, что еще встретимся.
С этими словами я покинула переговорную.
В моем кабинете было прохладно и тихо. Я села за стол и задумалась. Все предыдущие дни были такими беспокойными, такими неприятными, и все из-за сущей ерунды, из-за не очень умело написанного текста. Что я так вцепилась в него? Что мне нужно от человека, который каким-то образом сумел все это сделать привлекательным? Что я хочу доказать себе? Или – другим?
«Надо заканчивать с этой историей! Все, прошло, проехало. Впереди Новый год, а там время побежит очень быстро. К марту все должно быть готово! Так что…» – Я вдруг сорвалась с места и кинулась в переговорную. Поспелов и Димка все еще обсуждали «светские» новости.
– Простите, Геннадий Петрович, вы не заглянете ко мне потом? Я бы хотела еще кое-что обсудить. – Я приняла озабоченный вид.
– Конечно, обязательно, – вежливый Поспелов привстал в кресле.
«Мужчины в Москве в основном воспитанные. При появлении дамы – встают!» – со странной гордостью подумала я.
Димка «отпустил» Поспелова через полтора часа. Зная своего начальника отдела рекламы, я вполне допускала, что за это время они с Поспеловым не только обменялись последними сплетнями, но и обсудили возможные варианты сотрудничества и разработали схему совместной работы. Димка не считал преградой чью-то слабую компетенцию в вопросах моды или швейного производства. «Люди любознательны, надо только их заинтересовать!» – это был его любимый лозунг. Впрочем, звучал он весьма двусмысленно.
– Можно? – Поспелов наконец-то появился в моем кабинете.
– Конечно. Вам сделать кофе?
– Нет, спасибо, мы с Дмитрием чай зеленый пили.
– Он большой любитель и, что самое главное, – знаток. Разбирается в сортах, знает, как заваривать и когда какой пить.
– Я заметил. Чай был очень вкусный. Вы, наверное, хотели знать, когда будет готов материал?
– Нет. Да. Простите, у меня в голове сумбур – очень много всего надо решить.
– Понятно. Статью я напишу быстро. Надо уговорить главного редактора взять эту тему.
– Логичнее, наверное, сначала уговорить? Если честно, я как-то слабо представляю на страницах вашего издания статью о нас.
– Ну, я буду писать и уговаривать одновременно. Если он не согласится, есть по меньшей мере еще два места, где такую статью с удовольствием возьмут.
– Это тоже серьезные издания?
– Вполне. И потом, все зависит от того, как подать материал. Постараемся выйти на уровень решения государственных задач.
– Узнаю Диму! – Я рассмеялась. – Вы говорите его словами.
– Но он прав. Хорошая одежда – это то, что всегда нужно. Сами же знаете – основные источники для наших магазинов – это Китай или подпольный «китай», одежда, которую шьют где-нибудь у нас провинции. Причем шьют все одинаково. Опять все одинаково, как будто мы вернулись в старые времена. Во времена дефицита.
– Я их не помню.
– Это не важно. Помнят люди постарше. К сожалению, приучаются люди помоложе.
– Откуда вы знаете обо всем этом?
– Личный опыт. Пытался как-то подобрать маме гардероб. Она у меня женщина полная. Ездили в магазины, заходили в торговые центры. Такое впечатление, что из одного источника все это. Одни и те же фасоны, цвета…
– Но есть же иностранные бренды. Массовые, но вполне приличные.
– Там нет больших размеров. Во всяком случае, мама не нашла. Одним словом, задача еще не решена.
– Какая?
– Задача «одеть народ».
– Вам тяжело будет увязать это с вашей темой культуры.
– Ошибаетесь. Стиль одежды, манера и традиции – это культура. Да, литературу надо будет притянуть за уши… Не волнуйтесь, сделаем. Если какие-то вопросы появятся…
– Звоните, обязательно звоните, – поспешно сказала я. – Прямо мне и звоните…
Наступила пауза. Я понимала, что Поспелов вот-вот поднимется и уйдет, но все не решалась сказать то, ради чего попросила его зайти ко мне.
– Ну тогда до свидания? – Геннадий Петрович вопросительно посмотрел на меня.
– Да, всего хорошего. Однако вы знаете, у меня еще один вопрос к вам. Немного необычный.
– Пожалуйста, слушаю вас.
Я решилась.
– Скажите, вы занимались когда-нибудь журналистским расследованием?
– Практически написание любой статьи – это расследование. Никто не будет читать то, что известно каждому.
– И вы тоже? Вы тоже так писали, предварительно проведя расследование?
– Конечно. – Поспелов пожал плечами.
– У меня к вам предложение: давайте попробуем распутать одну историю.
– Какую именно?
– Понимаете, в двух словах не расскажешь. Надо издалека начинать.
– Хорошо, я вас с удовольствием выслушаю, но объясните, почему ваш выбор пал именно на меня?
– Я вам доверяю. Это – во-первых. Во-вторых, именно вы были единственным человеком, который видел и разговаривал с Анной Монк. Кстати, почему она сменила фамилию? Хотела, чтобы ее приняли за иностранку? Или наоборот, это ее настоящая фамилия. Вы ничего не знаете про это?
– Не знаю, если честно. К тому же это не так интересно. Я вообще не могу понять, что вас так там заинтересовало.
– Книга. Меня заинтересовала книга. Ее успех. Необъяснимый успех.
– Вы ее сами-то читали?
Тут я замолчала, потому что в окончательной версии я ее толком не читала. Я ее пролистала бегло, отмечая, где и как эта самая Монк меня поправила. Я помнила только новые детали и то, что писала сама. Общей картины у меня из-за этого не было.
– Так, пролистала. Увидела, что достаточно много откровенного. Местами даже слишком.
– Думаете? На мой взгляд, там есть рискованные места, но они мало чем отличаются от многих сценариев, по которым снимают фильмы. И мы их смотрим по телевизору. А вы, значит, толком не читали книгу?
Я покраснела.
– Повторяю, пробежала. Там ведь не надо очень сосредоточенно читать, там все лежит на поверхности.
– А мне показалось, что нет. Мне показалось, что жертва является палачом, а палач – жертвой.
– Это вы о чем? – спросила я.
– Да о жене. Такой «несчастной» в кавычках. Она виновата, если не во всем, то во многом. Муж – это ее отражение. Отражение ее поведения, ее умонастроения. Эта книга – перевертыш. Все не так, как кажется на первый взгляд. Кстати, для женской литературы ход не очень распространенный.
