Мы живо полезли в этот люк, наплевав на лестницу. И снова угадали. Сидевший к нам спиной у лестницы зомби-тролль четырнадцатого уровня с дубиной наготове, даже не пошевелился. Он явно был способен только встретить появившуюся в дыре голову ударом. Драться мы с ним не стали, хоть и кое-кто очень хотел налететь с криком про именем Света.
Но я поволок героя мимо просто за руку к лестнице на последний этаж.
В кабинет Лича.
Эти покои располагались в шатровом навершии башни, и были гораздо шире остальных, заставленный креслами, скамьями, досками, словно учебный класс. Полуоблезлый лич пятнадцатого уровня в железной короне скучно сидел на трухлявом кресле у стены. Урон от физических атак — пять процентов, от стихийной магии — семь, от магии света — тридцать. Вот уж где подарок отважным героям — страховка от всего.
У его ног сидели грифон-скелет и зомби-павлин, оба десятки.
Вредный старикашка не прятался в темноте. Вокруг горели зеленоватые светильники., а рядом с троном стояла череда сундуков, вряд ли с перегоревшими лампочками. Ну один- в один Кощей на переучёте. Всё это я разглядел, на мгновение высунувшись.
Когда мы поднялись у дальней стены, лич гадко захихикал и разорвал наросшую вокруг головы паутину. Дедушка явно заскучал без гостей.
«Аура страха развеяна»
«Аура боли развеяна»
«Аура тлена развеяна», — порадовали системки, но свечение Светозарчика явно стало меньше. Понял это и старикашка. И захихикал ещё сильней. Бодаться против него чистой силой в его же башне было делом глупым.
— Вправо!
Светозарчик отскочил от невидимого Шара Дряхлости.
— Вниз!
Увернуться он не успел, и ком какой-то неопределимой дряни растёкся по ауре, оставив в ней изрядную вмятину.
— В сторону!
Но в этот раз Светозарчик не послушался джойстика и по-джедайски отбил клинком Клубок Боли.
Дедушке это понравилось. Он быстро сотворил десяток призрачных пауков десятого уровня, те шустро подбежали к нам и начали плести сплошную сеть.
А некромант отвлёкся на что-то посерьёзнее.
Надо было начинать. Я полез в инвентарь. Меч Света по-прежнему находился там. Он оказался привязан ко мне, оставался невидимым даже для Светозарчика, пока я не разрешу, и его мог вытащить из инвентаря только я. Паладину он не поддавался, будто приваренный. Но я его мог передать Светозарчику по своей воле.
— Вручаю тебе меч на правое дело!
Светозарчик взял из моих рук клинок и засветился, как стоватная лампочка.
Я ощутил, как жжёт его руки, но на пять минут должно было хватить.
Аура света уплотнилась и раздвинулась, испепелив почти всех пауков. Лич, сотворявший какую-то подозрительно похожую на себя фигуру, мгновенно оценил ситуацию и скомандовал «фас». На нас кинулись грифон и павлин, полезла мебель, а лич уже вовсю колдовал что-то посерьёзней.
Павлин оказался ни о чём и сложился с одного удара.
А вот грифон-скелет кружил, подпрыгивал, клевал, царапал шипастым крылом, и даже пускал какую-то слабенькую волну смерти. Ничего серьёзного, но постоянно сбивал каст. Словно гончая, достающая до прихода охотников медведя. И у него может быть всё получилось бы, но на голове вдруг оказалась грязная тряпка из моего инвентаря, он на мгновение потерялся, и получил три удара клинком. Может, с оружием я не спец, но с хозяйственными принадлежностями…
Мы вдруг остались одни. Ползущим стульям и доскам оставалось ещё шагов пять протискиваться среди неоживших собратьев.
Светозарчик, пользуясь паузой, воткнул меч в пол. Вероятность срабатывания заклятья плюс пять процентов.
Со всеми мыслимыми бафами, благословениями и остатками награды от Светлой Богини, у него набиралось лишь сорок пять процентов шансов на удар.
От лича рванула тёмная волна, превращавшая в труху всё на своей дороге.
— Удар Света!
В последний момент я успел зажмуриться.
По глазам шваркнуло будто молнией или электросваркой. Вскрикнул получивший ослепление паладин, меня хорошенько приложило о стену, отобрав две трети жизни. Весь удар принял на себя Светозарчик.
И медленно опустился передо мной.
«Вы получили критический урон. Осталось жизни ноль из пятисот двадцати»
Волна смерти всё-таки докатилась.
Буйным снегопадом шли сообщения о гибели всяких пауков тьмы, тролля-зобми, какого-то тёмного духа башни и всякой мелочи.
Я выглянул из-за павшего хозяина. Комната преобразилась. Светильники погасли, лишь пара полосок света сочилась через трещины в крыше. Остатки многострадальной мебели смело к дальней стене. Трон тоже не задержался. В башне вдруг оказалась куча места — хоть на велосипеде катайся.
Но что паршиво — системки о смерти лича не было. И даже не стоило надеяться, что я её пропустил Нет смерти — нет квеста, нет квеста — нет репы. Игре конец. В который раз.
Всё это я думал, шагая к куче.
Она дрогнула, когда оставалось шагов пять.
Когда я был в трёх шагах — зашевелилась. А потом из кучи вырвалась голова.
— Хыыыы…
Выглядел лич даже хуже обычного. Припаленный, с одним глазом, без короны, но зато с ножкой от стула в голове. Жизни у него осталась всего пара единиц. Но не стареющий душой чародей уже двигал свёрнутой челюстью, выговаривая очередную пакость.
Я сходу ударил его подвернувшейся палкой.
Промах.
По черепу Лича бегали зелёные молнии.
Ещё один удар. Я поскользнулся и шлёпнулся рядом.
— Хргм, — отозвался лич.
Ему требовалась всего пара секунд чтобы прийти в себя, а Светозарчику — пару часов, чтобы снова пройти башню, если вообще получится.
А у меня был я. Небоевой юнит второй линии, даже без клинка. Меч света серым неактивным силуэтом висел в инвентаре, получив двухчасовой откат. А передо мной ворочался лич, как танк перед кроликом. И толку с того, что он подбит? У меня всё равно нет ни сил, ни средств его прикончить.
— Кргрпр, — продолжал тем временем лич, и пыль у его головы собиралась в шевелящуюся кучку.
— Вы использовали на рот лича чистую тряпку. Рот лича стал чище на семьдесят процентов. Наложен дебаф «Невнятность». Заклинание «Копьё праха» прервано. Сила заклинаний уменьшена на пятьдесят процентов.
Древний колдун, не унимаясь, начал хитро крутить головой и мигать глазом.
— Да умри же ты! — крикнул я и стукнул его ладонью.
Вы нанесли пятнадцать урона Магией Света.
Штраф за нулевой навык — сорок процентов.
Штаф за сопротивление лича — семьдесят процентов.
