Или, если Минос и правда решил его убить, они могли принести гильотину вместо обычных бутербродов с сыром.
Икар прилепил к запястью отца последнее перо.
— Все! Ты готов взлететь. Теперь моя очередь.
Руки старика дрожали. Несколько раз он про; на плечи сына горячий воск, но Икар не жаловался.
Дедал как раз собирался провести последнюю проверку безопасности, когда дверь мастерской распахнулась. Сам царь Минос ворвался внутрь в сопровождении стражников.
Царь посмотрел на Дедала и Икара с его новенькими бронзовыми крыльями.
—Что у нас здесь? — сказал Минос. — Гиганта бронзовые курицы? Наверное, мне стоит ощипать вас и сварить суп!
Один из стражников хихикнул:
— Ха. Суп.
— Икар, вверх! — Дедал откинул дверцу вентиляционного люка в полу кузницы. Вырвавшийся из него порыв горячего воздуха вознес Икара в небо.
— Остановите их! — закричал Минос.
Дедал расправил крылья. Горячий воздух подхватил его и понес вверх. Стражники не принесли с собой луков, поэтому они могли лишь швыряться мечами и шлемами, пока царь Минос орал и тряс кулаками. Изобретатель с сыном улетели прочь.
Вначале путешествие вышло потрясающим... примерно как поездка Фаэтона на солнечной колеснице, только без песен на солнечную тему и встроенного блютуза. Икар вопил от восторга, пока они удалялись от Крита.
— У нас получилось, пап! У нас получилось!
— Сын, будь осторожен! — закричал Дедал, с трудом удерживая равновесие. — Помни, что я тебе говорил!
— Я помню! — Икар опустился и полетел рядом с ним. — Не слишком низко, иначе крылья заржавеют от морской воды. Не слишком высоко, иначе солнце расплавит воск.
— Правильно! — сказал Дедал. — Держись середины неба!
Опять-таки, очень напоминает напутствия, данные Фаэтону. Греки вечно держались середины, избегая крайностей. Это они придумали сказку про «Трех медведей» — не слишком просторно, не слишком высоко, а в самый раз.
Конечно, это не значит, что они сами всегда следовали этому правилу.
— Я буду осторожен, пап, - обещал Икар. — Но сначала посмотри на это! ИЕХУ-У-У!
Он принялся выписывать петли и кружиться вокруг своей оси. Нырял к самым волнам, затем взмывал вверх, пытаясь коснуться облаков. Дедал кричал, чтобы он остановился, но вы знаете, какими безумными бывают подростки. Дайте нам крылья, и все наши мысли сосредоточатся на полете.
Икар твердил:
— В последний раз! Эти крылья такие классные, пап!
Дедал был не в силах его остановить, он едва сам удерживался в воздухе. А теперь, когда они летели над морем, и опуститься, чтобы передохнуть, было некуда.
Икар подумал: интересно, как высоко я смогу взлететь? Папины крылья выдержат. Папа крут! Он очень умный!
Икар прошил облака. Где-то внизу остались панические мольбы отца, но Икар был слишком поглощен полетом, чтобы их услышать.
«Я смогу коснуться солнца! — сказал он сам себе. — Я точно смогу коснуться солнца!»
Он определенно нс смог коснуться солнца.
Скрепляющие перья воск растаял. Бронзовые крылья начали линять.
С громким металлическим «ТРРРЦ» — как от брошенного в пресс мусорного пакета с алюминиевыми банками — крылья рассыпались на части. Икар упал.
Дедал кричал, пока не надорвал горло, но сделать ничего не мог. Его сын свалился с трехсот футов и ударился о воду, что с такой высоты приравнивалось к падению на асфальт.
Тело Икара скрылось под волнами.
В его честь тот отрезок моря назвали Икарийским, хотя не понимаю, зачем оставаться в памяти местом, которое тебя убило. Если я тоже когда-нибудь паду жертвой чего-нибудь, пожалуйста, не называйте это Памятной Кирпичной Стеной Перси Джексона, Очень Острым Копьем Перси Джексона или Памятной Фурой Перси Джексона Разогнавшейся до Ста Миль в Час. Польщенным я себя не почувствую.
С разбитым сердцем, Дедал подумал сдаться. Он мог упасть в море и умереть, присоединившись к сыну в Царстве Мертвых. Но инстинкт самосохранения оказался слишком силен. Как и инстинкт мщения. Минос вынудил их сбежать. Это Мииос был виноват в смерти сына. Царь должен был заплатить.
Изобретатель полетел дальше навстречу ночи. Впереди его ждали новые изобретения, новые неприятности и организация по крайней мере одной принесшей ему удовлетворение смерти.
Дедал долетел до острова Сицилия, что на юго-западной границе Италии. От Крита до него примерно пять сотен миль, и для старика, хлопающего металлическими крыльями, путь был неблизок.
Приземлившись, он стал первым человеком, выдавшим несмешную шутку про: «Я только что прилетел с Крита, и вы бы только знали, как у меня устали руки!»
К счастью, у сицилийцев не было смертной казни за дурацкие шутки.
Они отпели Дедала к своему царю Кокалу, и тот не смел поверить своей удаче. Никто из знаменитостей еще не посещал Сицилию!
— О мои боги! — царь спрыгнул с трона. — Дедал? Тот самый Дедал? — Кокал принялся носиться с воплями по залу. Можно с тобой сфоткаться? Ты подпишешь мне корону? Поверил, не могу! Тот самый Дедал в моем царстве. Я обязан рассказать об атом соседям-царям. Они обзавидуются.
— Э-эм, да, насчет этого... - Дедал объяснил, что он только что сбежал от царя Миноса, у которого самый могущественный флот во всем Средиземноморье и который непременно будет его искать. - Думаю, будет лучше, если мое пребывание здесь останется в тайне.
Глаза Кокала расширились.
— Я-я-ясно. В тайне. Понял! Если будешь работать на меня, получишь все, что захочешь. Мы скроем твою личность. Дадим тебе кодовое имя, типа... Недедал! Никто ничего не заподозрит!
— Э-эм...
— Или, может, Медал? Или Джимми?
Дедал понял, что ему предстоит кое-какая работёнка. Придется следить, чтобы царские мозги не зако тило от излишней нагрузки. Но по сравнению с заключением в лабиринте это была ерунда.
Вскоре Дедал стал доверенным советником царя. Тог научился изъясняться полными предложениям произносить слова по буквам и даже решать математические примеры. Честное слово, Дедал был настоящий волшебник.
Царь Кокал держал слово. (До тех пор пока его не просили произнести это слово по буквам.) Он хранил секрет Дедала. Еще он выделил старому изобретателю несколько комнат во дворце, обеспечил новой мастерской и лаже неплохим набором инструментов от «Эйс Хардвэар» из Афин, который было не так-то просто импортировать.
Разумеется, Сицилии было далеко до Крита. Положение Кокала не шло ни в какое сравнение с могуществом и богатством Миноса, поэтому ресурсы Дедала были ограничены. Но его, вне всяких сомнений, ценили. Появление знаменитого изобретателя стало самым крупным событием за всю историю этой части суши. И Дедалу было приятно такое внимание.
