Медуза рухнула спиной на койку.
Флюп, флюп, флюп. Нечто теплое и влажное подкатилось и остановилось у ноги Персея.
Фу-у...
Все его душевные силы ушли на то, чтобы не опустить взгляд, не заорать, как дошкольник, и не броситься со всех ног прочь. Маленькие умирающие гадюки дергали его за шнурки сандалий.
Медленно и очень осторожно он сунул меч в ножны. Затем убрал шит за спину и открыл кожаный мешок. Опустившись на колени и не отрывая глаз от потолка пещеры, он схватил голову Медузы за мертвую змеиную шевелюру, запихнул ее в мешок и удостоверился, что лямки туго затянуты.
После чего Персей впервые за последние не сколько минут выдохнул.
У него получилось. Он опустил взгляд на раскинувшееся на койке безголовое тело Медузы. На полу, рисуя струйками странные узоры, собралась целая лужа крови. Разве кровь должна так себя вести?
Из лужи выросли два размытых силуэта, дрожа и колеблясь, они постепенно увеличивались в размерах, пока тело Медузы съеживалось, исчезая.
Персей, застыв в изумлении, увидел, как из жидкости, точно она вдруг превратилась в дверной проход, вырвался взрослый жеребец. Конь заржал и зафыркал, расправляя запятнанные кровью похожие на орлиные крылья.
Персей не знал, что стал свидетелем рождения Пегаса, первой крылатой лошади.
Затем вторая фигура выскочила из лужи крови: мужчина в золотых доспехах с золотым мечом в руке. Позже он станет известен как Хрисаор, золотой воин, и, видимо, он унаследовал кое-какие черты матери, потому что Персей при виде его торопливо попятился.
Вы, наверное, гадаете: как у Медузы могли родиться золотой воин и крылатый конь? И как они могли оставаться внутри ее все эти годы?
Спросите что-нибудь попроще. Я просто рассказываю, как все было. Если вы ищете везде здравый смысл, вы не в той вселенной.
Не знаю, стал бы Хрисаор биться с Персеем или поблагодарил бы его, но, прежде чем они успели обменяться телефонными номерами, Персей наткнулся спиной на одну из мраморных статуй. Та упала на другую, эта на третью, да здравствует домино, и... ну, вы поняли. Пещеру наполнил грохот от разбивающихся каменных героев.
— Упс, — сказал Персей.
Откуда-то слева женский голос прошипел:
— Медуза! Что случилось?
Справа зашипела третья горгона:
— Нарушитель! Убийца!
На Персее все еще был его шлем-невидимка, но доверять ему свою жизнь он не стал. Оттолкнувшись крылатыми сандалиями, он на полной скорости вылетел из пещеры.
Две горгоны с криками бросились за ним. Их золотые крылья рассекали воздух со звоном музыкальных тарелок. Звук становился громче, но Персей не смел оглядываться. Он вложил всю волю в сандалии, прибавляя им скорости. Крошечные голубиные крылья начали тлеть. Что-то царапнуло его по пятке, и у него возникло ужасно неприятное предположение, что ото был коготь горгоны.
В жесте отчаяния он щитом отправил себе за спину отражение солнечного света. Горгоны завизжали, временно ослепленные, и Персей нырнул в облака.
Несколько часов спустя он почти уверился, что оторвался, но не останавливался, пока сандалии не начали дымиться. А в таких случаях, согласно рекомендациям Федерального управления гражданской авиации, вам необходимо приземлиться и провести проверку на безопасность.
Персей присел передохнуть на голый скальный выступ посреди моря. В какую сторону ни посмотри, вокруг была одна вода, но, по крайней мере, он различил на горизонте гаснущее зарево от заката.
— Что ж, — сказал он сам себе, — я хотя бы знаю, где запад. Если полечу туда, рано или поздно попаду домой.
Неправильно Чувак, похоже, совсем не следил, куда и как летит, пока удирал от горгон. Или он пользовался «Apple Maps», потому что капитально заблудился.
Когда он долетел наконец до земли, то был не остров Серифос, а широкая полоса материка с выжженными красными холмами и пустыней, тянущимися так далеко, как только глаз мог различить в лунном свете.
Персей изучал географию в храме Афины. Лишь одно место соответствовало этому описанию.
— Африка? Серьезно, это Африка?!
Да. Это было побережье Африки, другими словами, Персей успел забраться очень далеко на юг.
Но он так устал, проголодался и хотел пить, что ему было все равно. Какая разница, главное — найти какой-нибудь город, попросить указать нужное направление и немного передохнуть. Он летел вдоль берега до самого рассвета и тогда заметил вдалеке башни города.
— Ура! — сказал он сам себе. — Города означают людей! Я люблю людей!
Подлетев ближе, он заметил, что что-то не так. В порту собралась толпа из нескольких тысяч людей. Все смотрели на воду, точно чего-то ждали. Перед толпой стоял белый шелковый шатер, внутри которого сидели и тоже наблюдали за происходящим двое: судя по виду, царь и царица.
У входа в гавань из моря вырастала одинокая зазубренная скала. На узком выступе примерно в сорока футах над волнами была прикована юная девушка.
Это ненормально, подумал Персей. Он снял шлем-невидимку, не желая напугать девушку (конечно, ведь летающий парень в крылатых сандалиях, возникший из ниоткуда, никого не удивит), и подлетел к ней.
Девушка вела себя на удивление спокойно. Она посмотрела на него красивыми темными глазами. Её волосы были черны, как эбеновое дерево, кожа сияла, как полированная медь. На ней было простое зеленое платье, не скрывающее чудесных рук и шеи.
Персей повис перед ней в воздухе.
— Э-э. Э-эм... — Он пытался вспомнить, как связывать слова в предложения, будучи уверенным, что мне пару секунд назад отлично это умел.
— Тебя не должно здесь быть, — сказала ему девушка. - Морское чудовище с минуты на минуту приплывет, чтобы убить меня.
— Морское чудовище? — очнулся Персей. — Что происходит? Почему ты прикована к скале?
— Потому что мои родители полные идиоты.
— О’кей... А можно подробности?
— Меня зовут Андромеда. Я царевна этой страны, Эфиопии.
— Хочешь сказать, твои родители — царь и царица? — спросил Персей. И они позволили тебя приковать?
Андромеда закатила свои потрясающие глаза.
— Это была их идея! Долгая история. Моя мама — царица Кассиопея - больна тщеславием. Где-то с год назад она стала похваляться, будто красивее даже нереид Посейдона.
— О, это зря. — Персей никогда не встречал нереид, но слышал о них. Они были труппой подводных богинь Посейдона и считались сногсшибательными красотками. Еще ему было известно, что боги ненавидят, когда люди сравнивают их со смертными.
— Ага, — подтвердила Андромеда. - Вот Посейдон и разгневался и отправил это тупое чудовище терроризировать наш остров Оно топило корабли, рушило порт, закусывало рыбаками — в общем, ни единого шанса спокойно позагорать па пляже. Тогда наш местный тупой жрец — или кто он там - сказал моему папе, царю Кефсю. что единственный способ порадовать Посейдона — ото приковать меня к этой скале в качестве жертвы чудовищу.
