– Можешь лучше, – заметил Женя. – У тебя какая программа?
Тут они заговорили специальными терминами, в которых Аня ничего не понимала, и Варя утащила ее на кухню:
– Пусть поговорят, а мы пока на стол соберем. У Женьки аппетит после занятий просто волчий.
Обед прошел весело. Васька, как всегда, хохмил, но никто его не одергивал, а, наоборот, все смеялись. Оказывается, у него неплохо с юмором.
После обеда Аня думала еще позаниматься, но Женя сказал, что в этом нет необходимости.
– Почему? – удивилась девушка, на что получила ясный ответ:
– Все отлично. Завтра придете с Василием и в костюмах попробуете и вальс, и квик-степ. А начерно у вас уже готово.
– У меня за вальс была наивысшая отметка, – гордо сказал Василий, покосился на Варю и покраснел. Та тоже отчего-то вспыхнула и потащила Аню из комнаты:
– Пойдем, платье покажу.
– Готово свадебное? – обрадовалась Аня и удивилась, увидев, что Варя густо покраснела. Они пошли в комнату к Варе, и Аня недоумевала: что такое случилось? Может, она что-то не так сказала?
Но когда она увидела наконец свадебное платье, над которым трудилась Варя, то позабыла обо всем. Это была просто фантастика! Вчера, когда лиф и юбка лежали по отдельности, они не производили такого впечатления. Но теперь…
По контрасту с пышной, словно сделанной из пены, юбкой, лиф казался особенно узким. Казалось невероятным, что он кому-то может быть впору. По верху корсажа, изящно повторяя линию декольте, проходила атласная лента.
– Тут пойдет вышивка, так что материала почти не будет видно, – пояснила Варя. – А с рукавами пока не ясно. Мне кажется, что здесь должны быть съемные рукава, что-то вроде длинных перчаток, только без пальцев. Ну, завтра посмотрим, вместе с Диной.
– А почему юбка такая пышная?
– Ну, во-первых, она многослойная, а во-вторых… – Варя приподняла верхний слой юбок и показала сложную конструкцию из тесемок и каких-то обручей. – Эта штука надевается отдельно и все держит. Ходить не мешает, танцевать тоже. А если надо упаковаться в машину, то она легко сминается. А потом распрямляется, вот, смотри.
И Варя продемонстрировала возможности этого каркаса.
– Это я сама придумала, – похвасталась она. – Ничего получилось, да? – и она гордо посмотрела на Аню, ожидая, что та скажет.
– Класс! – одобрила девушка.
Варя расцвела и расправила юбку свадебного наряда.
– А можно примерить? – вдруг спросила Аня.
– Попозже. После примерки, когда пришью как следует, а то юбка пока на честном слове держится.
Аня кивнула и посмотрела на часы:
– Я домой пойду. Уроков полно, к тому же завтра по москвоведению конкурсный тест, надо хоть немного полистать учебник.
Она вышла в коридор и удивилась – Васькина куртка все еще висела на гвозде. Что он там делает? Потихоньку заглянула к Жене в комнату и увидела, что ребята самозабвенно танцуют, показывая друг другу разные па. Осторожно, чтобы они ее не заметили, прикрыла дверь и пошла домой. Это же надо, такая любовь к танцам! Ну, Васька, ну удивил.
Но ведь и выручил! Если бы не он – сидела бы она сейчас у разбитого корыта. Кстати, интересно, а с кем остальные девчонки, которые в конкурсе участвуют, танцевать будут? И с этой мыслью она и дошагала до дома. Там снова никого не было. Марина дневала и ночевала у Динки, родители, как всегда, на работе. Дома скучно и неинтересно. Аня переоделась и устроилась за столом делать уроки. Дело не то чтобы увлекательное, но необходимое. За упражнением по русскому и застал ее звонок в дверь.
Девушка удивилась – кто это может быть? Подошла к двери и заглянула в глазок. Но то, что она увидела в глазок, поразило ее настолько, что она сразу распахнула дверь. На пороге стоял Никита.
– Ты почему на репетиции не была? – спросил он сурово.
– А что? – насторожилась она. – Это обязательно?
– Вообще-то, да. Могли и снять с конкурса за неявку.
– И сняли? – спокойно спросила Аня, заранее решив не волноваться ни в коем случае.
– Нет, я сказал, что ты к зубному пошла.
– Правда? – рассмеялась Аня. – Почему?
– Я хочу, чтобы ты участвовала, – твердо сказал он и заглянул ей в глаза. У нее перехватило дыхание. Она еще ни разу вот так, глаза в глаза, не стояла рядом с парнем. А Никита смотрел на нее так пристально и строго, что у Ани заколотилось сердце часто-часто.
– Почему? – после паузы спросила она тихо.
Но он отвел взгляд и уже другим тоном ответил, слегка усмехаясь:
– Для интриги. А то скучно будет. Понимаешь, все девчонки, которые собираются участвовать в конкурсе, давно всем известны, и вдруг появляешься ты…
– И что такого со мной? – увидев, что Никита замолчал как-то уж очень надолго, спросила Аня.
– Они даже представить не могли, во что ввязались, когда ты решила выступать! – широко улыбнулся он.
– Почему? – насторожилась девушка.
– Потому что ты – это ты, – непонятно сказал Никита. И тут же достал какие-то бумаги. – Вот, это тебе, список возможных вопросов на завтра. Посмотри.
– Спасибо, – взяла их Аня. И спохватилась:
– Ой, что это мы в дверях стоим? Проходи, кофе хочешь?
– Хочу, – согласился он.
Они долго сидели на кухне. За окном почти стемнело, но свет зажигать не хотелось. Пили кофе, разговаривали о всяких пустяках, и на душе у Ани было так спокойно и хорошо…
– Как поживает твоя кошка? – спросила она.
– Хулиганит, – махнул он рукой. – Вчера научилась кран открывать в ванной, так среди ночи пришлось ее оттуда выгонять. Представляешь, мы спим, и вдруг – как польется! Мама вскочила, думала – трубу прорвало. Я бегом в ванную – а там кошка сидит и струю воды лапой трогает.
Они расхохотались. Аня представила себе картину, все семейство мчится смотреть, как кошка под краном лапы моет, и закатилась от смеха.
– Да, она еще посмотрела на нас…
– И кран закрыла? – спросила, еле живая от хохота, Аня.
– Нет, спрыгнула – и удрала в коридор. Поняла, что не похвалят.
Аня еще посмеялась, успокаиваясь, и вдруг – не иначе, как в беспамятстве, – спросила:
– Почему ты с Викой все время ходишь?
Он чуть не поперхнулся своим кофе, осторожно поставил чашку и изумленно посмотрел на нее:
– С чего ты взяла?
– Ну как с чего, – отчаянно раскаиваясь в своем вопросе, ответила Аня. – На переменах… И после школы вместе идете… иногда.
– Именно, что иногда! Это она решила, что я ей подхожу, – успокаиваясь, сказал он. – Понимаешь, – наклонился он к ней ближе. – Это совсем не то, что ты думаешь. Она привыкла, что ей никто ни в чем не отказывает…
