«Интересно, успеет ли Таня? Хоть бы успела!» – подумала Алька и сжала кулаки – на удачу.
Таня успела. Она появилась на сцене в темно-синем Валином платье и держалась уверенно и решительно. Подошла к краю сцены, улыбнулась:
– Здравствуйте, я Таня Синяева из девятого «А».
Последовал ряд вопросов, на которые Таня тоже ответила. И вот дошло дело до чтения стихотворения.
Таня сделала еще шаг и заговорила:
– Я прочту вам стихотворение татарского поэта Мусы Джалиля. Он писал свои стихи в концлагере. Они заучивались наизусть его товарищами и так дошли до нас. Потому что сам Муса Джалиль был казнен фашистами и не дожил до присуждения ему главной премии того времени. Стихотворение называется «Варварство» и посвящается всем варварам всех времен и народов. Тем, что были. Тем, что есть. Тем, что будут.
Они с детьми согнали матерей
И яму рыть заставили.
А сами они стояли —
Кучка дикарей —
И хриплыми смеялись голосами…
Она читала, и каждая строчка казалась пулей, сгустком боли, обжигающим ледяным ветром.
Алька чувствовала, что по щекам у нее текут слезы и она сейчас, как самая большая дура, плачет прямо на сцене.
Когда Таня произнесла последнее слово, в зале воцарилась мертвая тишина. Это было первое стихотворение о войне за сегодняшний вечер. Это было жесткое и страшное стихотворение, переворачивающее все.
Хорошо, что Таня была последней. Невозможно представить ничего нелепее, чем если бы после «Варварства» в зале прозвучала какая-нибудь «Ворона и лисица».
– Спасибо, можешь идти. Прошу дежурных собрать голоса зала. Жюри удаляется на совещание. Ждем участниц и гостей здесь же через два часа, – сказала Зоя, нарушая затянувшуюся паузу.
Алька попыталась незаметно вытереть слезы и украдкой взглянула на одноклассниц. Многие из них казались взволнованными, у Ирки тоже были мокрые щеки, а Настя… Бледная Настя смотрела на Таню Синяеву с отчаянной ненавистью.
«А вдруг это она испортила Танино платье? – мелькнуло у Альки в голове. – Она же так хотела победить. И тогда с двойкой и с журналом…»
Тем временем по залу ходили специально назначенные дежурные, обнося зрителей ящичком для голосования, куда каждый кидал бумажку с фамилией и именем понравившейся участницы.
Два часа. Результаты обещали сообщить через два часа. Совершенно непонятно, куда девать такую бездну времени.
Алька заметила в толпе Димку Белова. Он подошел к Тане и что-то сказал ей. Та ответила, и он улыбнулся. Так тепло, как Алька еще не видела.
Коря себя за беспричинное раздражение, Алька отправилась к Ирке.
– Я думаю, Таня выиграет. Она это заслужила. Особенно после той гадкой истории с платьем, – сказала она подруге.
Ира кивнула.
– Конечно! Пожалейте эту страдалицу! Платье ей разрезали! Какая неприятность! А она еще на жалость бьет! – Настя произнесла все на одном дыхании, в глазах ее сверкала откровенная злоба, и, не дожидаясь ответа, развернулась и пошла прочь.
Подруги переглянулись, но не стали окликать ее.
Через два часа все снова собрались в актовом зале. Зрители – на своих местах, участницы – на сцене. Наконец появилось и жюри, возглавляемое Зоей.
Выйдя к микрофону, она долго говорила о проявленных участницами знаниях и незнаниях, выражала свою радость по поводу их мнимой сплоченности и дружелюбия, так что вскоре не только конкурсантки, но и весь зал смотрел на нее с ненавистью.
– А теперь подведем итоги конкурса, – заявила Зоя, когда терпение зрителей совсем истощилось. – Победительницей абсолютным большинством голосов зала и жюри признана… – она сделала эффектную паузу, – Таня Синяева из девятого класса «А». Пожалуйста, поаплодируем Танечке.
– Молодчина, Танька! – взвизгнула староста девятого «А» и кинулась обнимать победительницу.
На этом официальная часть конкурса завершилась, и школьники начали расходиться по домам.
– Тебе не обидно, что выиграла Танька? – спросила Ирка, заглядывая Альке в глаза.
Алька улыбнулась.
– Знаешь, а нисколько. Я так переволновалась, когда нужно было выйти на сцену, а потом вдруг успокоилась и подумала, что вовсе не страшно, что я не выиграю. А то, что я не выиграю, мне стало понятно сразу, как только на сцене появилась Таня. Вот она, наверное, прирожденная актриса. И ты же еще не слышала, как она поет!
Поймав Танин взгляд, Алька выставила вверх большой палец и улыбнулась ей.
– И мне не обидно, – легко согласилась Ирка. – А давай сегодня пойдем куда-нибудь?.. Или ты с кем-то уже договорилась?
– Ты об Андрее? Нет, не договаривалась. Знаешь, на самом деле я и вправду не хочу с ним встречаться. Наверное, я еще недостаточно взрослая, чтобы встречаться с кем-то просто для того, чтобы не быть одной.
– Что-что? – Ирка забавно вылупила глаза.
– Ничего, пошли переодеваться!
– Алька! – окликнула ее Таня уже на выходе. – Я еще не сказала «спасибо» за твое сегодняшнее предложение. Я на самом деле очень-очень благодарна. Давай… Нет, давайте как-нибудь на каникулах встретимся. Поболтаем. Ира, ты тоже приходи, хорошо? Вот мой номер…
И они тут же обменялись номерами мобильных.
Тем временем актовый зал стремительно пустел. Подруги выскользнули в боковую дверь и отправились в раздевалку. Переодевшись, они уже собирались пойти домой, когда Ирка вдруг обнаружила, что ее чудесная заколка исчезла.
Облазив все в раздевалке, они не нашли пропажу. Зато обнаружили под лавкой вырезанный кусок от Таниного платья. Таня уже ушла, и Алька сунула кусок себе в карман.
– Наверное, я ее в зале потеряла! – жалобно сказала расстроенная Ирка. – Пошли со мной поищем, а?
Подойдя к запасной двери у сцены актового зала, девочки услышали голоса, в одном из которых Алька без труда узнала Димкин, а во втором – Настин. Она хотела было уйти, но остановилась, с удивлением прислушавшись к странному диалогу. Ирка замерла рядом и даже вытянула шею, чтобы не упустить ни слова.
– И вот тогда я понял, что это была именно ты, – говорил Димка. – Я сидел у директрисы, когда ты пришла за ключами от раздевалки, и прекрасно тебя видел!
– Ах, какой глазастый! – воскликнула Настя. – Ну и что? Попробуй докажи, что это сделала я! Никто тебе не поверит! Вот так-то!
– А я думаю, поверят. Если не учителя, то ребята. И Таня поверит. Все видели, как ты злилась, когда объявили победителя.
– Ну Димочка у нас принципиальный мальчик – гроза хулиганов, обличитель негодяек, портящих платья смазливым «ашкам»!
– Пока, Настя, нам больше не о чем говорить. Как сказал один герой: «а теперь, когда я вырвал тебе жало, кусайся, если сможешь».
