– Ну говори. Вереций за той дверью. – Крылатый кивнул на третью от меня дверь и отрешенно привалился к стене.
Я покосился на замершего ангела, нерешительно подошел к указанной двери и заглянул в оконце.
В полумраке виднелась каменная стена, клоки старой соломы и чьи-то сапоги.
– Гм. Вереций?
Тишина. Ни движения, ни шороха.
– Вереций, мне нужно с тобой поговорить. У меня к тебе послание и очень мало времени.
– Кто ты и что тебе нужно? – Голос прозвучал ровно, отец не выдал ни малейшего волнения и не показал, что он узнал меня.
– Я… – Бросив короткий взгляд на словно уснувшего крылатого, я придвинулся ближе. – Я принес привет от твоего сына.
Тишину нарушило легкое шуршание, и меня обожгли черные глаза князя Сапфир. Интересно, видит ли он меня под личиной ангела?
– Говори.
– Он… он просит совета, как ему жить дальше.
Глаза отца потеплели. Обласкав взглядом, он улыбнулся мне.
– Передай ему, что у него все есть и… все будет, если он будет помнить обо мне. На расстоянии.
Узнал. Увидел.
– Есть ли какие-то пожелания для него? То, что он смог бы сделать для тебя?
– Где бы он сейчас ни находился, пусть возвращается домой. Дома и стены вместо отца. Это все.
Миг, и я снова обреченно уставился на каменную кладку.
Все просто и ясно. Он желает, чтобы я вернулся в Красный мир и занял место князя Сапфир. Вот только мне почему-то не хотелось исполнять его посмертную волю. Не хотелось, чтобы она была посмертной!
Уйти в Красный мир? Легко! Только вместе с ним.
– Насколько я понял, вы, юноша, исполнили просьбу вашего друга?
Я обернулся к ожидающему меня у лестницы небожителю.
– Да. Да, исполнил.
– Что ж, тогда пойдемте. Я провожу вас к выходу. Скоро полуночная Слава. Нужно торопиться.
Я кинул последний взгляд на клетку и, понимая, что момент упущен, а мне остается только уйти, подошел к ангелу:
– Веди.
Всю обратную дорогу мы молчали. В думах об освобождении отца я совершенно не заметил, как лестница привела нас в храмовый коридор. И слишком поздно увидел свет, приблизившийся к нам вместе с крылатым мужчиной.
– Мэтр Фелуний, куда вы ведете этого демона? – Неожиданно раздавшийся голос заставил меня очнуться.
– Но, господин Габриэль, этот юноша не демон!
Вопреки здравому смыслу я едва сдержал рвущийся наружу смех.
Картина, конечно, еще та: ангел спорит с архангелом, что демон – это вовсе не демон! Ха-ха!
– Вот как? И кто это, по-вашему?
Тут до ангела, видимо, начало доходить, что со мной не все чисто, но он продолжал отстаивать свое мнение, только уже не так рьяно:
– Это новоприбывший. Я записал о нем все сведения… Может, конечно, я чего-то не понимаю, но…
– А в подвал к узникам вы с этим новоприбывшим как попали? – бесцеремонно перебил его архангел.
– Э-э-э, да он нес прощение для одного осужденного…
– И судя по всему – донес? – По изумительно красивому, холодному лицу архангела скользнула едва заметная усмешка. – И для кого, если не секрет?
– Для Вереция. – Голос ангела стал подобен шороху опадающих листьев.
– И почему я не удивлен? – Сияние, окружающее архангела, исчезло, крылья поблекли и стали невидимыми. – Итак, – перестав мучить ангела, он перевел ледяной взгляд на меня, – уж не ты ли тот демон, кому помог несколько дней назад перебежчик Вереций? Вот уж не замечал за красными тварями такой тяги к самопожертвованию.
Что ж, раз так, поговорим начистоту!
Я сорвал с пальца перстень, защищающий меня иллюзией. Особой разницы я не заметил, но, судя по тому, как попятился от меня, крестясь и бормоча молитвы, ангел, перевоплощение удалось.
– Ты прав. Я он и есть. Только насчет самопожертвования ты загнул. А может, я так пытаюсь свести счеты с жизнью? Надоела она мне уже за… и не помню сколько веков! Так сказать, самоубийца-экстремал. А тут такой повод!
Архангел с каменным лицом выслушал меня и процедил:
– Не нужно тратить мое время и продлевать свои мучения пустой болтовней. Что тебе нужно? Зачем ты вернулся?
Пошли конкретные вопросы? Дадим конкретные ответы.
Просто чисто конкретный базар какой-то! Жаль, нет Брилл, она бы оценила!
– Жизнь Вереция в обмен на мою.
– Он так важен вашему племени?
– Он важен для меня.
– Хм, воистину безумие – имя вам и вашему миру! Хотя только те, кто отринул Всеблагого Вседержителя, и могут выжить в том безумстве. Так и быть, демон, мы удовлетворим твою просьбу. Ты будешь казнен в воскресенье утром вместо Вереция. – И кивнул в пустоту позади себя: – Отвести его в подвал.
Воздух сгустился, и ко мне шагнули появившиеся из ниоткуда ангелы, крепко взяв под локотки. Их прикосновение обожгло, заставив вызвать броню. Они на мгновение отшатнулись, но под ждущим взглядом архангела снова вцепились в меня и потащили вниз.
Тамара.
– Тамара! Томочка! Проснись. Да проснись же! Боже, зачем я отговорил ее пойти учиться на пожарного, она бы реализовала себя! Это ж надо так спать! То-моч-ка-а-а! Все трубы архангелов не разбудят эту несносную девчонку!!!
Истеричные вопли Васиэля оторвали меня от просмотра очередного романтического сновидения. Приоткрыв один глаз, я посмотрела на его встревоженное лицо.
– Я… я был сегодня в Храме Верховного Правления архангелов.
– Поздравляю. И?..
– И я нашел Элекзила!
Сон слетел, как не бывало. Я подскочила на постели.
– Он предложил обмен: свою жизнь на жизнь Вереция. Его казнят завтра утром.
– Этого не может быть! – Я слетела с кровати и принялась ходить взад-вперед по крошечному двухметровому коридорчику между кроватями, от двери до окна и обратно. – И Вереций согласился на такой обмен?
Тяжело вздохнув, Васиэль плюхнулся на соседнюю кровать:
– В том-то и дело, что нет.
– Ну вот! – обрадовалась я. – Значит, Алекса отпустят!
Васиэль снова вздохнул и решительно помотал головой:
– Нет, Томочка! Не отпустят!
– Но тогда они должны отпустить Вереция?
– Правление предложило Верецию свободу с правом жить в Лазури, но он мало того что отказался, так еще и заявил, что если они не отпустят сына, то лучше им и его в живых не оставлять, потому что иначе Лазурь ждет новая война.
