– Мы тут только обои переклеили! Дураки, что ли, в ремонт
бабки вкладывать, если это не свое? А все остальное унесем с собой.
– Все хорошо, – сказал я в заключение. –
Подсоединись к широкополосной связи. Вдруг видеоконференции с кем, а у тебя не
готово? Словом, действуй.
– Уже уходишь? – спросил он скорее обрадованно, чем с
сожалением.
Я сделал неопределенный жест рукой.
– Дела, дела…
– Извини, – сказал он торопливо.
– Ничего, – ответил я благодушным тоном миллионера.
Он проводил меня до машины, забежал с левой стороны и открыл
для меня дверь. Я кивнул, сел, Вован шутливо отдал честь. Понимает, гад,
что в чинопочитании перестараться трудно. Всем нам нравится, когда кланяются.
Я вырулил на шоссе и подумал, что в самом деле могу
считать себя миллионером. И хотя миллионов у меня нет, но трудно ли
натаскать этих пачек в банковой упаковке, как манагерская белка запасает на
зиму полное дупло орехов?
Глава 14
Нетрудно, в самом деле нетрудно. Деньги, которые все еще в
ячейке вокзальной камеры хранения и которые казались бесконечными, тают с
пугающей скоростью. Основная кровопотеря финансам, конечно, создание фирмы, но
вижу, как живут некоторые, не считая баксов, так что надо будет подумать о
тачке получше, о квартире… придумаем, как это устроить, а пока разработаем
план…
Ни фига не получилось у меня с планами. Голова не так
устроена, чтобы долго планировать, а потом осуществлять точно по схеме. Вместо
этого взялся таскать баксы из обменных пунктов, где торгуют какие-то черные то
ли кавказцы, то ли среднеазиаты. Не ровные красивые пачки в упаковке, а помятые
и перехваченные резинкой, но все же…
Долго присматривался к супермаркетам, но так и не нашел, как
варганить с максимальной безопасностью, собрался с духом и сумел пошарить в
банке. Натаскал полную сумку именно новеньких, хрустящих, в банковской
упаковке, еще пахнущих типографской краской. Выносить пришлось по три пачки,
прижимая к животу. Сперва выносил на крышу, потом запоздало сообразил, что
оттуда проблемно выбраться, все перенес вниз по стене в трубу канализации.
Уже там, заполнив сумку, долго брел по колено в грязной
воде, едва не заблудился даже с картой в руке, наконец, отыскал трубу
Мосводозабора, поднялся до самого верха. Воздух в щелочки пробивается
пробензиненный, угораздило же оказаться выходу прямо на проезжей части…
Долго прислушивался, наконец рывком приподнял тяжелую
чугунную крышку, огляделся. Шоссе блестит, как поверхность озера, вдали видна
удаляющаяся поливочная машина. Тихо и пусто, вторая половина ночи, даже
запоздалые гуляки вернулись, а скоро начнется утреннее движение…
Я выкарабкался, задвинул крышку на место и заторопился
к тротуару. Вдали показалась приближающаяся на большой скорости машина, но я
благополучно достиг бровки, да и автомобиль промчался почти по разделительной
полосе, пользуясь отсутствием всякого движения.
А дальше просто: я на своем автомобильчике подъехал к
вокзалу, открыл ячейку автоматической камеры, сунул туда рюкзак, а уже там
вывалил пачки с баксами, а пустой рюкзак вытащил обратно. Это на случай, если
установлены телекамеры, чтобы не видели, что именно перекладываю в камеру.
Так орудовал всю неделю, постепенно отрабатывая навыки, но и
все больше наглея. Как-то ехал на дело, в нагрудном кармане завибрировало, я
выудил из кармана мобильник, в окошке появилось застывшее фото Вована.
– Виталий, – сказал он обеспокоенно, – тут
приходили какие-то…
– Заказчики? – спросил я, хотя неизвестно почему по
спине пахнуло холодком. Или не совсем?
– Похоже, не совсем, – ответил он торопливо. –
Я сказал, что я всего лишь управляющий, они восхотели встретиться с тобой.
– Когда?
– Сказали, что завтра придут после обеда.
Я сказал успокаивающе:
– А я приду в обед. Персонал уже набрал?
– Да, – выдохнул он. – Ну, намучился… Раньше
спорил с придурками, когда те уверяли, будто у нас не любят работать, а теперь
сам увидел! Все хотят хорошие бабки заколачивать, но чтоб ничего не делать, ни
за что не отвечать. С курьерами еще так-сяк, но пока бухгалтера подобрал…
Ну, скажу тебе!
– Уверен, – ответил я, – у тебя еще та акула. По
себе! Ладно, завтра увидимся.
Когда на другой день подъехал к офису, у подъезда разгружали
грузовичок. Я узнал по упаковке глютамин от Твинлаба, самая престижная на
сегодня фирма, но то ли еще достаточно молодая, что не задрала цены, то ли
укрепилась настолько, что может цены сбросить, насильно опуская конкурентов.
Вован лично руководил разгрузкой, я поздоровался и жестом
велел оставаться на месте: здесь нужно следить, чтобы не сперли, а в офисе
перед раскрытыми дверьми стоит массивная женщина, из тех, что коня на скаку,
пересчитывает и бдит, чтобы укладывали ровно, экономя каждый сантиметр
оплачиваемой площади.
Бухгалтер, понял я с облегчением. Молодец Вован, удержался
от соблазна пригласить молоденькую красотку на должность самого близкого к себе
работника. Может, красотки и бывают хорошими бухгалтерами, но как-то от
красоток ждем иного, а вот когда такая, то да, эта – бухгалтер, у которого
копейка не пропадет, не уйдет мимо.
Коробки носили, как я понял, свежепринятые на работу курьеры
и разносчики. Дверь в кабинет Вована прямо из коридора, хотя, конечно,
наверняка уже планирует устроить предбанник, где посетителей будет встречать
длинноногая красотка-секретарша и пропускать к нему только нужных людей….
Вован явился, отряхивая руки и одежду, сильно
раскрасневшийся, раздраженный.
– Есть же люди, – сказал зло, – ну совсем ничего
не умеют!
– Да они все такие, – утешил я. – Одних удается
обучить, другие сами учатся, а вот остальные остаются… самобытными.
Он сел, взглянул на часы, лицо сразу вытянулось, в глазах
метнулось беспокойство. Я поднялся, хоть дом во дворе, но из широкого окна
хорошо виден участок оживленной улицы, машины снуют взад-вперед.
Вован сказал мне в спину:
– В прошлый раз они проехали между домами.
– А уехали?
– И уехали так же.
– Не выезжая на улицу?
– Да, – ответил он скованно. – То ли у них где-то
база, то ли через дворы, чтобы никто не засек с той стороны.
– Подождем, – сказал я.
– Как будешь отмазываться? – спросил он обеспокоенно.
– Сперва узнаем, что хотят.
Он вздохнул тягостно:
– Да уже понятно, что хотят.
Минут через двадцать дверь распахнулась, вошли двое,
огромные, мордатые, накачанные. Один так вообще под потолок, но при росте
баскетболиста достаточно широкий и с толстыми руками. Правда, я сам теперь
выгляжу накачанным, но это внешне, внутри же я все еще тот трусливый и
перепуганный интеллигентик, на которого достаточно ногой топнуть, и тут же
будет лужа. Ну ладно, не лужа, но пискнет и умолкнет. В смысле, пискну и
умолкну.
