Я усмехнулся:
– Все-то ты замечаешь.
– В моей работе это необходимо, – пояснила она
серьезно.
– А скажи, – спросил я, – как случилось, что
такая хорошенькая мордашка занимается таким странным делом, как услуги по
продаже квартир?
Она с независимым видом мотнула головой.
– Работа ничуть не хуже других… временных. Зато позволяет
работать по свободному графику. Не приходится отпрашиваться, брать больничные
листы…
– Отпрашиваться откуда? – уточнил я.
– Из универа, – ответила она легко. – Мне еще
полтора года грызть гранит науки.
– Ах да, – вспомнил я. – Экономический с
юридическим уклоном…
Она нахмурилась.
– Что делать, некоторым высшее необходимо. А кто-то
неплохо живет и с тремя классами.
– У меня не три, – сказал я зло. – Просто
надо было идти работать. У моей мамы профессия самая нужная на свете, а
зарплата, как понимаешь, самая крохотная.
– Понятно, – ответила она серьезно, в голосе прозвучало
сочувствие. – Твоя мама учительствует?
– Догадливая ты. Видно, что институт заканчиваешь. Ладно, я
пошел.
– А сейчас не хочешь закончить учебу? –
поинтересовалась она.
– Зачем? – удивился я. – Бабки у меня уже есть…
Ладно, бывай. Пойду обустраивать берлогу.
Глава 10
Провайдеры не удивились, когда я выбрал анлимитэд и
наивысшую скорость: в нашем доме такие почти все, разве что посомневались, могу
ли я заключать такие договора в отсутствие родителей, но я объяснил, что
хозяин – я, дело иметь будут только со мной, вот деньги, ребята, я
собираюсь платить вовремя, а вы постарайтесь не обгадиться с обещанной
скоростью в сто мегабит в секунду.
В поисках телевизора я и не думал ходить по магазинам и
расспрашивать продавцов: сейчас самую подробную информацию дает Интернет. По
заказу доставили и прикрепили к стене жидкокристаллическое чудо в два метра
диагональ. Установили в комнате так, что удобно смотреть с кухни и даже с
балкона, а если уж совсем какой чемпионат по футболу, то можно даже из туалета,
если раскрыть дверь.
Шалея от вседозволенности, я заказал точно так же лучшую
мебель, заменил кухню. Позвонила Лина, поинтересовалась деловито, прошло ли
заселение благополучно, не возникали какие-то трудности, все ли бумаги приняты
во всех службах.
– Это мой последний звонок, – предупредила она, –
я должна довести клиента до момента его благополучного вселения, и чтобы все
бумаги были признаны всеми службами, вплоть до пожарной и противотараканьей.
– Да вроде бы все в порядке, – ответил я без особой
уверенности. – Я получил какие-то книжки с квитанциями на уплату за
квартиру, за воду, за электричество… Что-то нужно еще?
– Заеду взгляну, – пообещала она. – Мне как раз по
дороге.
Минут через десять раздался звонок в прихожей, на экране
домофона ее серьезное лицо, я нажал кнопку, видно было, как потянула на себя
тяжелую металлическую дверь и пропала с дисплея.
Я открыл дверь заранее, но Лина все равно позвонила, а
когда я распахнул дверь, спросила опасливо:
– Собак злых нет?
– Никаких вроде бы…
– А то я собак боюсь, – сообщила она.
Я отступил в сторону и широким жестом пригласил ее
войти и осмотреть. Вообще повосхищаться, я ж такие бабки угрохал, с ума сойти.
Она вошла в комнату, осмотрелась, вышла на кухню, на балкон,
заглянула в туалет и ванную комнату. Я нетерпеливо ждал восторгов, а она
вскинула глаза к потолку, что-то там увидела, в глазах появилось непонятное
выражение.
– Ну как? – спросил я самодовольно.
– Здорово, – выдохнула она. – Я такого еще не
видела…
– Стараюсь, – ответил я скромно.
– …чтобы такую мебель, – договорила она, – втащили
в абсолютно не отремонтированную квартиру!
Я ощутил себя уязвленным.
– А что тут ремонтировать?
Она смотрела на меня с тем же странным выражением
недоумения, жалости и чего-то еще. Так смотрели бы на марсианина или
заговорившего пингвина.
– Не понимаешь? Да всякий, даже самый что ни есть бедняк
сперва делает ремонт! Хотя бы обои переклеит. А когда собираются жить на
широкую ногу, то сперва выбрасывают даже старый пол, каким бы он ни был.
А у тебя мебель, даже не знаю, сколько стоит, а ты ее вспер на дешевенький
линолеум!
Я посмотрел на стены, которых почти не видно за
мебелью, на пол… ладно, прикрою коврами, на потолок… надо было, наверное,
натяжной, сейчас они в моде.
– Ну, – сказал я с неудовольствием, – это ж моя
первая квартира, я говорил! На ошибках учатся. В следующей сперва отгрохаю
ремонтяру. По высшему классу. Но и так неплохо, разве нет?
Она осмотрелась с прежним выражением удивления, недоумения и
даже некоторой брезгливости.
– Не квартира, – сказала она, – а точка. Не для
жилья, а для развлечений. Это понятно. Холодильник коньяками забит?
– Не только, – заметил я скромно. – Икра черная,
икра красная, всякая рыба деликатесная, прочая фигня, что должна быть в
приличном доме. А ящик с шампанским держу в кладовке.
– Это я заметила, – сказала она бесстрастно. –
Головки в золотой фольге в глаза бросаются. Хотя бы прикрыл чем. Пыль в глаза
пускаешь?
Я чувствовал злость все больше, никто из нас не любит,
когда раскусывают с такой легкостью и тут же выставляют на обозрение, что ядро
оказывается не такое уж и… а вроде бы с гнильцой, хотя на самом деле все по
делу: я ж не брешу, что у меня это есть, а показываю реальное!
Она быстро просмотрела документы, поэтажный план, книжки с квитанциями.
– Все… да, все в порядке. Ну, желаю приятных развлечений!
Она улыбнулась мне достаточно профессионально, а когда была
уже у двери, я крикнул запоздало:
– Погоди! Может быть, по бокалу шампанского? Обмоем
квартиру?
Она покачала головой.
– Извини, не пью.
– Даже на праздники? – спросил я неверяще.
– У меня сессия, – объяснила она вежливо.
Когда за ней захлопнулась дверь, я договорил за нее: «…но не
будь сессии, я все равно с тобой даже срать бы рядом не села».
С этого времени я по-настоящему зажил двойной жизнью.
Мама сперва не могла нахвалиться перед соседями: ухожу рано, в то время как их
недоросли еще в постелях, прихожу поздно вечером, но всякий раз с деньгами: уже
не чаевые, как объяснил я маме, а ежедневный процент с прибыли, у нас в фирме
ввели такую фишку для обкатки. Если пройдет, то оставят.
