Про дур говорят, мол, тупая, как корова. А почему так
говорят? Потому что корова жует всегда. А когда жуешь – не думаешь.
Вот и эта на скамейке напротив: хорошенькая, миленькая, но нижняя челюсть
двигается с равномерностью маховика. И в конце концов накачает себе
тяжелую квадратную челюсть, как у бегемота. Парни еще могут гордиться такой, но
когда такая челюсть у девушки…
Сегодня, возвращаясь с работы, встретил бывшую одноклассницу
Ленку, по нынешней мужской классификации – Пеппи Длинныйчулок, что значит
веселая и незатейливая девица, с ней не надо напрягать мозги, всегда весело,
смеется всем шуткам, сама острит, сыплет анекдотами, одета всегда малость
небрежно, свой в доску парень, охотно соглашается удовлетворить сексуальные
запросы, да где угодно, но не зациклена на сексе, ей всегда хорошо в компании,
и когда появляется на моей орбите, то всегда старается утащить в какой-нибудь
клуб, на дискотеку, вечеринку, а летом пропадает на пляже, ходит в турпоходы.
– Ого, – вскрикнула она, – ты стал… больше!
– Да ну, – возразил я, чувствуя себя польщенным, –
в сравнении с червяком?
– Правда, – заверила она. – Плечи шире, грудь… уже
не такая впалая, руки стали толще. Вон уже бицепсы! Правда, бицепсы. Можно,
пощупаю?
– Щупай, – разрешил я.
Раньше не позволил бы, счел бы, что издевается, но сейчас в
самом деле у меня бицепсы. Не Френки Зан, конечно, и не Ронни Колеман, но не то
убожество, что раньше жалкими тряпочками болталось на моих костях.
Она пощупала, я посматривал с подозрением. Но Ленка в самом
деле щупает очень деловито, пальцы у нее крепкие, жесткие, больно впиваются в
плоть, проверяя, сухие мышцы или дурное мясо, сиречь – жир.
– Молодец! – сказала с удовлетворением. – Как
стальные канаты.
– Ну уж…
– Правда, – заверила она. – Ты ж помнишь, какие
были совсем недавно?
– Да ладно тебе…
– Ну вот, а теперь понемногу гераклеешь.
– Скажи еще, шварценеггерею, – фыркнул я, но чувствовал
себя польщенным. – Я и был таким.
– Ну-ну, – сказала она с пониманием женщины, которая
знает, как не любят мужчины признаваться в своей слабости, – сейчас-то ты
силен?.. Где ты сейчас?
– Работаю, – сообщил я. – Говорят, и Рокфеллер
начинал с работы разносчика. И Джон Кеннеди, это президент такой был.
А я вот все не решу, то ли на банкира выбирать апгрейд, то ли на
президента…
Она расхохоталась.
– Потому все еще разносчик?
– Да, – сказал я сокрушенно, – вот уже третий
месяц. А то мог бы уже рокфеллерствовать! Или кеннедячить от пуза.
– Ты прикольный парень, – сообщила она мне
весело. – С тобой клево! Ты дай знать, когда надо отсосать или еще
что, я уже все умею. Ты смотрел новый фильм про монстров, как их…
– «Братья Озерные»?
– Да, он самый!
– Нет, – признался я, – только афишу видел.
– Эх ты, а я думала, ты продвинутый!
– А я оказался всего лишь апгрейденным, –
согласился я сокрушенно. – Ладно, бывай здорова, я пошел, пошел, пошел…
Она удивилась:
– Так я тебя еще не посылала! С тобой, Виталик, хорошо говно
есть: всегда вперед забегаешь!.. Пойдем со мной, я тебе такое покажу!
– Да раздевайся здесь, – предложил я.
Она отмахнулась.
– Ну и что ты во мне еще не видел? А вот там…
Она ухватила меня за руку, я спросил вяло:
– А куда все-таки?
– К Ганнусеньке, – сообщила она. – У нее
открылся дар, представляешь? Умеет видеть ауру!
Я поморщился, последние страницы всех газет и журналов
заполнены объявлениями ясновидящих, шаманов, ведьм, гадалок и прочей цыганщины.
Как будто не в двадцать первом веке, а вернулись в Средневековье.
– Лучше уж пойдем на этих братьев-разбойников…
– Уже пришли, – заявила она. – Вон ее окна! Да не
этот дом, а следующий…
Ганнусеньку я случайно знаю, хотя она на два класса младше,
а таких кто замечает… Полная противоположность Ленке, тихая такая серая мышка,
золушка, с чистым личиком и светлым взором. Сейчас она в восьмом, почти не
пользуется косметикой, без всякой бижутерии. В классе была хорошисткой,
учителя упрекали, что могла бы стать круглой отличницей, но она еще тогда
грезила о всяких астральных мирах, говорила только о духовной сути человека, о
его предначертании, так что и по сей день остается, как поговаривают ребята,
девственницей.
Ганнусенька открыла дверь на первый же звонок, словно стояла
по ту сторону или же уловила наш запах, еще когда мы подходили к дому.
Я засмотрелся на ее чистые лучистые глаза, взгляд теплый, понимающий. Лена
тут же обняла ее, звонко чмокнула в щеку. Ганнусенька посмотрела на меня с
извиняющейся улыбкой, хотя это я должен был извиниться, что подружка у меня
такая раскованная и бесцеремонная.
– Ты «Последний полет Мерлина» смотрела? – спросила
Лена еще в прихожей. – Нет? Сумасшедшая, он уже вторую неделю идет во всех
кинотеатрах. Ждешь, когда на DVD будет?.. А диск «Гайлы-Гайлы» слушала?
Нет?.. Ну ты совсем дикая!..
Уже она, как хозяйка, побежала на кухню, пошарила в
холодильнике и всем налила холодного соку, нынешнее поколение выбирает здоровый
образ жизни. Ганнусенька оглянулась на нее с покорной вымученной улыбкой.
– Виталий, – поинтересовалась она тихо, – с тобой
что-то происходит?
Я спросил настороженно:
– Чего так решила?
– Ты весь светишься багровым… И от тебя как будто тепло
идет…
Я отмахнулся.
– Простудился малость, температура повышенная. Молодец,
угадала.
Но стало чуть тревожно, а Ленка радостно заорала:
– Я же говорила, что она видит человека насквозь!..
Вера, ну предскажи ему что-нить!
Ганнусенька покачала головой:
– Я не предсказательница. Просто я последнее время я
начала чувствовать энергетический потенциал… ну, так говорят. Может быть, это
не потенциал и вообще не энергия, но на прошлой неделе я сказала дяде Володе,
ты его знаешь, что у него в животе какой-то черный ком, он засмеялся,
отмахнулся, но его жена вчера сводила его в больницу… сегодня сообщили, что у
него рак желудка, нужна срочная операция.
– А у меня где черное? – спросил я. –
В области печени, да?.. Или почки?
Она опустила взгляд, щеки слегка заалели, словно увидела
сквозь одежду не только печень, сказала чуть смущенным голосом:
– Черного нет. И светлого нет. Везде красное, как будто
железо плавится. Что ты такое съел, что никак не переваришь?.. Ты здоров, но на
грани… Сидишь вроде бы расслабленный, а на самом деле будто тяжеленную штангу
жмешь.
